Довод Королей - Вера Камша

– И все равно нечего обнаженным девушкам валяться перед кучами, – не одобрил Нэо, – значит, валялась она, валялась, а «из-за прамуды на меня бросились абмардюки». А это что за звери?

– Это... Ну, когда черный маг оживляет трупы и они делают то, что он хочет.

– А у вас в Луциане разве такое есть?

– Нету. Свет это запрещает. Но в Бездне есть колдуны, которые поднимают мертвых.

– Ну и в поганое местечко мы с Норгэрелем собрались. Мало того, что там Тьма и нельзя жить, там еще и абмардюки бегают. А что они за прамудой делали? Ждали, когда придет кто-то, чтобы на них напасть? – Роман прислушался к пению. – Ага, значит, «бросились они на меня, но я схватил девушку на руки и начал наносить удары порождениям Тьмы», интересно, сколько у меня рук? Ну ладно, возможно, это паладинистый паук поет. Так, «я начал наносить удары порождениям Тьмы, и они падали мне под ноги, но на их место приходили все новые».

Аддари, а почему они падали, там скользко было? Я же не мог их убить, они и так мертвые? Ладно, может, дальше об этом будет. «Они хотели убить прекрасного принца, но я не позволил им...» Все. Хватит! Не могу больше! Принц-то там как очутился? Перед прамудой он НЕ валялся, там только голая девушка была. Значит, он валялся ЗА прамудой. То есть абмардюки, прежде чем напасть на меня, должны были его прикончить. Я им помешать не мог, так как через кучу не прыгал, на руках у меня девица, да я еще и дерусь.

– Нэо, – Солнечный принц уже не улыбался, он смеялся в голос, – когда ты... Когда ты говоришь так... Как представлю все это...

– Погодите! – вмешался Норгэрель. – Сейчас припев будет. – И дрожащим голосом сын Ларэна и Залиэли перевел:

– Я ничего не боюсь! Я – паладин Света!У меня длинные стройные ноги и золотые волосы.Мои прекрасные глаза мечут молнии,Мое сердце – сердце Льва, моя рука тверда,Мой меч беспощадно разит предавшихся ТьмеИ извративших дело Света...

– О, Творец и его Розы! – выдохнул Роман.

– Это еще не все!

Я строен, как тополь, и быстр, как ветер,Моя рука не дрогнет в бою с порождениями Тьмы,Мои песни потрясают Бездну и покоряют сердца девственниц,Но я не желаю их, я выше женской любви.Я служу Свету. Я люблю Перворожденных.Я – паладин Света. Я прекрасен и непобедим,Я непобедим и прекрасен. Я – дитя Света!

– Звездный Лебедь, – Роман утер выступившие на глаза слезы, – надо же до такого додуматься! Альмик? И ты их ненавидишь? Таких из себя прекрасных?!

– Да, – бунтарь не был расположен к веселью, – ненавижу. Они жестокие, подлые и продажные. Вы можете смеяться, вы сильнее их, вы пришли и ушли, а нам с ними жить. Они позорят людей, выставляют нас Бездна знает кем.

– Не волнуйся, – махнул рукой Нэо, – Свет и эльфов они выставляют еще хуже. Кстати, ты всерьез решил идти с нами? Зачем это тебе?

– Затем, – буркнул Альмик, которого тряпки паладина и слегка подправленная Романом внешность отнюдь не сделали более учтивым. – А этих с собой нечего тащить.

После нападения тыквоносцев Альмик самопроизвольно назначил себя защитником Аддари, который словно бы угас. Жить с мыслью, что родной отец подсылает к тебе убийц, непросто. Солнечный принц старался держаться, но получалось у него, прямо скажем, не очень. Альмик это видел и на свой манер пытался поддержать товарища. Мысль, что эльф эльфу рознь, овладела бунтарем окончательно и бесповоротно, но тем непреклоннее он был, когда речь заходила о рыцарях Солнцецвета.

– Когда эта сволочь крашеная нас с потрохами предаст, поздно будет думать, – уверенно заявил Альмик.

– Не думаю, – улыбнулся Рамиэрль, – если они такие мерзкие, как ты говоришь, они нас не предадут. И вовсе не потому, что у них в душе розы расцвели. Невыгодно им нас предавать...

Нэо и впрямь был уверен в уцелевших паладинах, на которых держалась первая часть его сумасшедшего плана. Как только разведчик понял, что, если они хотят вырваться из объятий Луцианы и найти след Ангеса и Адены, им нужно попасть в Бездну, он начал искать способ вернуться в Долину Света и заставить Эльрагилла открыть Врата во Тьму. Прорываться с боем было безумием, Солнечных было слишком много, да и укреплять позиции Тэноллиана и Ильгэйбэ не хотелось. Луциана была мирной страной, альмиков в ней было мало, поднимать смуту было незачем, равно как и вынуждать эльфов взывать к Престолу Силы. Рамиэрлю нужно было вернуться в Тарру до пресловутого года Трех Звезд, а не драться в чужом мире со Светозарными.

Нет, бой отпадал. Не было надежды и на посредничество Аддари, так как Эльрагилл предпочел видеть сына мертвым, но не предавшимся Тьме. И тогда Рамиэрлю пришла в голову блестящая с его точки зрения мысль. Вернее, эта мысль была не столько его, сколько Альмика, вознамерившегося захватить в заложники Солнечных владык и Талисман клана и таким образом вынудить эльфов уйти.

Со стороны ненавидящего Перворожденных стрелка это было безнадежной глупостью, но Рамиэрль был достаточно силен в магии и искушен в ремесле разведчика, чтобы рискнуть. Тем более задача, которую он перед собой ставил, была проще, чем у бунтаря. Под видом начальника тыквоносцев встретиться с Эльрагиллом наедине (а Роман был уверен, что расспрашивать об убийстве сына Владыка станет без свидетелей) и захватить его. А дальше они договорятся, Солнечный откроет ему и Норгэрелю дорогу в Бездну, после чего может идти на все четыре стороны. Но для того чтобы предстать пред очи Эльрагилла, нужно миновать всяческие стражи и рубежи, которые за время их отсутствия были усилены и изменены. Аддари помочь не мог, а разбирать и распутывать чужие заклятия было делом долгим и хлопотным. И Рамиэрль решил, подправив свою и Норгэреля внешность, присоединиться к проштрафившимся охотникам. Тем паче положение у тех было незавидным, с какой стороны ни посмотреть.

Паладины Тыквы проиграли и попали в плен, не выполнив задания. Даже если победители не станут мстить, их судьба, судьба неудачников, будет печальна. Илгор еще дешево отделался, потеряв только то, что по недомыслию считал красотой. Тем, кто упустил Аддари, грозило заключение, если не смерть, и они это понимали. Поэтому, когда Рамиэрль предложил сделать вид, что они справились с заданием, тыквоносцы сначала не поняли, а потом не поверили своему спасению. Разумеется, они согласились на то, чтобы Норгэрель и Роман заняли места предводителя и одного из погибших. Нэо бы не удивился, если б узнал, что паладины полагают, что он намерен прикончить Солнечных владык и тайно занять их место. Судя по обожающим взглядам, которые кидали на него и его товарищей тыквоносцы, и взаимным доносам, рыцари Солнцецвета уже делили места вокруг нового владыки. Ну и пусть их...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});