Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

продолжить. Все компании утверждали, что их новая марка бензина была результатом «многолетних исследований».

Благодаря ТКФ Shell увеличила объем продаж на 30 % за один год. Такой успех не мог остаться без отклика со стороны других компаний. Socony-Vacuum выпустила «конфиденциальный» меморандум для своих дистрибьюторов в Mobilgas, предупреждая, что ТКФ ничего не дает, а напротив, может испортить автомобильный двигатель. Зато о своей новой марке Socony заявляла: «Другого такого бензина нет!» Standard Oil of New Jersey пошла дальше, заявив, что ТКФ – рекламный трюк, средства от несуществующей болезни, загрязнения свечей зажигания, не бывает. Вместо этого Jersey повысила октановое число и выпустила новую марку Total Power («Абсолютная энергия»). С распространением «настоящего» бензина, производимого столь многими компаниями, потребитель теперь мог выбирать между так называемым «обычным», или «стандартным», бензином и множеством первосортных марок с более высоким октановым числом. В свое время Mobil предоставила еще один вариант – «высокоэнергетический бензин», объясняя, что в процессе его производства «легкие низкоэнергетические атомы заменялись более тяжелыми, высокоэнергетическими». Вполне естественно, что водитель представительского автомобиля покупал шикарный бензин на несколько центов дороже за галлон хотя бы ради удовольствия – реального или кажущегося – обогнать какого-нибудь незадачливого автомобилиста, заставив его глотать пыль из-под колес.

Присадки к бензину – лишь один путь к сердцам потребителей, но были и другие. В 1964 г. в Великобритании Jersey использовала значок с изображением тигра, стремясь придать рынку бензина «новый вид». Свежий лозунг гласил: «Поместите тигра в бензобак!» Тигр Esso появился на всех рынках Европы, помогая быстро идентифицировать именно эту марку бензина. Однако его первое появление в США было не столь успешным. «Этот тигр не очень симпатичный» – так охарактеризовал его один из исполнительных директоров Jersey. Лет через пять тигра перерисовал молодой художник, который одно время работал у Уолта Диснея. Новый тигр – тоже результат «многолетних исследований» – был дружелюбный, веселый, добродушный, желающий помочь ловкий продавец. «Тигр в бензобаке», казалось, больше способствовал продаже бензина, чем все новые марки. Раздраженные популярностью тигра Esso и его успешным наступлением на бензобаки, менеджеры Shell Oil начали расшифровывать аббревиатуру звездной добавки ТКФ менее официально – «та кошачья фракция»[488].

Новый стиль жизни: шесть расстояний до луны

Стремительный поток нефти менял все на своем пути. Нигде эти изменения не были столь заметны, как в американском пейзаже. Изобилие нефти способствовало росту продаж автомобилей, а он породил новый стиль жизни. Действительно, наступила эра «углеводородного человека». Железнодорожные пути сообщения, которые связывали американцев с довольно плотно населенными центральными городами, были сметены нашествием автомобилей, великая волна «пригородизации» прокатилась по стране.

Переселение в пригороды началось в 1920-х гг., но его задержали на 15 лет сначала Депрессия, а затем Вторая мировая война. Оно возобновилось сразу же после войны. Точкой отсчета можно считать 1946 г., когда семья строителей Левитт приобрела 4000 акров земли картофелеводческих ферм в городке Хемпстед на Лонг-Айленде, в 25 милях к востоку от Нью-Йорка. Вскоре бульдозеры уже ровняли землю, строительные материалы сгружались с грузовиков через каждые 20 метров. На каждом участке появились саженцы яблонь, вишен и вечнозеленых деревьев. В первом Левиттауне, где дома стоили от $7990 до $9500, в конечном счете построили 17 400 коттеджей, и он стал домом для 82 000 американцев. Левиттаун стал прототипом послевоенного пригорода, олицетворением одного из вариантов американской мечты и утверждением американских ценностей в нестабильном мире. Уильям Левитт объяснял: «Ни один человек, имеющий свой дом и сад, не сможет стать коммунистом. У него будет слишком много дел».

«Пригородизация» набирала темп. Число индивидуальных построек увеличилось со 114 000 в 1944 г. до 1,7 млн в 1950 г. Как по мановению волшебной палочки, все площади – фермы, где выращивались капуста брокколи и спаржа, молочные фермы, яблоневые сады, апельсиновые, сливовые, фиговые рощи, рощи авокадо, старые поместья, ипподромы и свалки, поросшие кустарником холмы и просто пустыня, – застраивались коттеджами. С 1945 по 1954 г. 9 млн человек переехало в пригороды, и еще миллионы переехали позднее. Всего с 1950 по 1976 г. число американцев, живущих в больших городах, выросло на 10 млн, а в пригородах – на 85 млн. К 1976 г. в пригородах жило больше американцев, чем в крупных городах или сельской местности. Со временем стало модно критиковать пригороды буквально за все, начиная с архитектуры и заканчивая их ценностями; но миллионы и миллионы людей, построившие там свои дома, нашли в пригородах лучшие условия для воспитания детей, уединение, самостоятельность, пространство, дворы для детских игр, хорошие школы и большую безопасность, короче – приют для оптимизма и надежды после Депрессии и войны.

«Пригородизация» сделала автомобиль насущной необходимостью, и сельский пейзаж изменился в соответствии с требованиями вездесущей машины. Силуэт этой новой Америки обрел другие очертания, возникли новые учреждения, отвечающие нуждам жителей пригородов. Торговые центры с большими бесплатными автостоянками стали местом притяжения потребителей и продавцов. В 1946 г. в Америке было всего восемь торговых центров. В 1949 г. в Рали, в Северной Каролине, был построен первый специально спланированный крупный центр розничной торговли. К началу 1980-х гг. было уже 20 000 крупных торговых центров, и они осуществляли две трети всех операций в розничной торговле. Первый крытый супермаркет с искусственным климатом появился в 1956 г. в Миннеаполисе.

Считается, что слово «мотель» возникло в 1926 г. в Сан-Луис-Обиспо в Калифорнии и относилось к скоплениям щитовых домиков, появлявшихся у бензозаправочных станций и вдоль автострад. Но эти строения зари бензиновой эры не могли похвастаться хорошей репутацией. В 1940 г. Дж. Эдгар Гувер, директор ФБР, взволновал всю нацию, заявив, что мотели – «пристанища преступников» и «логово греха и разврата». Их основная цель, по словам главного фэбээровца, служить местом интимных свиданий или убежищем для преступников. Предупреждая нацию о надвигающемся распространении проституции, Гувер открыто заявил, что в некоторых мотелях домики сдаются до 16 раз за ночь. Поскольку респектабельность стала следствием потребности американских семей в путешествиях, в послевоенные годы мотели стали расти всюду, как грибы. Для родителей, доведенных до крайности уставшими, капризными, драчливыми детьми на заднем сиденье автомобиля, зеленая эмблема мотеля Holiday Inn, построенного в 1952 г. двумя предпринимателями в Мемфисе, была долгожданным, бесконечно приятным маяком, обещающим передышку, облегчение и даже спасение. По всей Америке целые семьи могли устроиться в мотеле с телевизорами, удобными кроватями, кусочками мыла в красивых упаковках и даже автоматами с газированной водой в коридорах.

Людям надо еще и есть, совершают ли они небольшую поездку по своему городку или долгое путешествие, так что закусочные тоже изменились. Первый ресторан, в котором можно было поесть, не выходя из автомобиля, – Pig Stand Ройса Хейли, – открыли в Далласе в 1921 г. Но только в 1948 г. братья Макдоналды уволили из своего ресторана в Сан-Бернардино в Калифорнии официантов, обслуживающих клиентов в машинах, резко сократили меню