Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

‑ Конечно, – проворчал пчеловод. – Еще утром заставил Мисяя предложить такой вариант. А что? Девица сама согласилась, ее за язык никто не тянул.

‑ С ума сошли? Ей же нужно проходить реабилитацию! – возмутился я. – Лечение, постоянный осмотр и сопутствующий процедуры! А вы толкаете ее на рецидив! Лора, это неразумно!

‑ Я сама решила, – спокойно ответила девушка‑оборотень. – Нет необходимости беспокоиться обо мне.

‑ То есть, ты поможешь спасти заложницу?

‑ Помогу. А за это князь возьмет меня под свою защиту, – Лора посмотрела на меня безмятежно, словно уже давно решила дилемму своих отношений с бывшими врагами.

‑ Ну, хорошо, – я пожал плечами. – В какой‑то мере даже хорошо, что ты с нами. Но ведь тебе нужны препараты для блокирования дальнейшей трансформы…

‑ Они у меня есть. Перед операцией я сделаю себе инъекцию, превращусь в волколака, скрытно проникну на ферму и в нужный момент ударю в спину. Не забывай, что у меня идеальный нюх. Я могу найти заложницу по остаточному запаху, пока вы будете вести переговоры.

‑ Ладно, ладно, – я переглянулся с Водяным. Тот с непроницаемым видом жевал свою неизменную жвачку, только очки на глаза не опускал. Сейчас они торчали у него на лбу. – Получается, к ферме я подъезжаю один, так?

‑ Именно, – крякнул Решетников. – Едешь один, начинаешь пудрить мозги уральцам. В этом время отряд Водяного проникает вдоль речки к ферме и занимает позиции. Группа Мисяя контролирует все подъездные пути, чтобы убедиться, что девушку не попытаются вывезти в другое место. Волколак выполняет свою работу: ищет заложницу. Если найдет – постарается спасти ее.

‑ Я не хочу лишней крови, – предупредил я. – Демидов мне не враг, как и для князя Бориса.

‑ Умрут те, кто будет угрожать твоей девушке, – ледяным голосом проговорила Лора. – Но ты должен дать мне какую‑нибудь ее вещь.

‑ Боюсь, ничем не могу помочь, – я развел руками. – Даже платочка нет.

‑ Придется тебя обнюхать, – с серьезным видом проговорила Лора и вдруг улыбнулась. А глаза все такие же холодные, напряженные.

Не обращая внимания на ироничные взгляды Водяного и Шурко, удивленного Мисяя и безучастного к происходящему старика Решетникова, рыжая оборотень подошла ко мне и потянула воздух, раздувая тонкие крыльчатки ноздрей. Потом медленно обошла кругом, приникла к моей шее, обжигая горячим дыханием. От Лоры пахло какими‑то сладостями и терпкостью медикаментов.

‑ Хорошо, – сказала она, отпрянув от меня. – Все нужные запахи я запомнила. Если какой‑то из них учую, буду знать, что это тот самый человек. Я готова!

‑ Лора поедет с нами, – сказал Водяной, энергично хлопнув себя по бедру, где висела массивная кобура с пистолетом. – На точке сброса мы разойдемся.

‑ Сотник, берите своих людей и двигайтесь следом за микроавтобусом, – Мисяй посмотрел на часы. – Если встреча назначена на шесть часов, нужно поспешить. Связь держите через амулеты. Их засечь труднее, чем обычные переговоры по рации. Волоцкий, вы езжайте один. Действуйте по обстановке.

***

К Тальникам я подъехал с северной стороны, изрядно понервничав на разбитой песчаной колее, по которой давненько никто не ездил. Проскочил мимо разрушенных и заброшенных домов, за которыми еще виднелись обитаемые строения, потом свернул влево, и по луговине поехал дальше к видневшейся водонапорной башне, когда‑то обеспечивавшей водой животноводческую ферму.

Вот и она: длинное одноэтажное здание, выстроенное буквой «Г». Кирпичные стены в некоторых местах обвалились, черные провалы окон заросли огромными кустами полыни и крапивы. Шифер на крыше тоже местами разломан, кое‑где виднеются гнилые стропила, похожие на ребра доисторического животного. Забор, окружающий ферму, частично разобран местными жителями. Что‑то унесли в хозяйство, что‑то просто развалили. Кругом груды закаменевшего щебня и песка, мусора и прочей дребедени, мешающей проезду.

Я осторожно провел машину по заросшей колее и остановился неподалеку от центрального въезда на территорию фермы. Покосившиеся двустворчатые ворота едва не падали, касаясь земли. Заезжать внутрь не стал, остановив «хорьх» рядышком. Потом подумал и развернул его, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств сразу рвануть отсюда. Заглушил мотор и вылез наружу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тишина. Такая пасторальная тишина в заброшенном краю. Шуршит ветер в стропилах фермы, где‑то весело чирикают воробью, доносятся застарелые запахи сгнившего сена, чего‑то кислого. Оглядываюсь по сторонам. Интересно, где Пахом спрятался? Не вижу ни одной машины из археологического лагеря.

Закладываю пистолет за ремень, прикрываю его легкой курточкой и медленно, без всякой спешки начинаю двигаться к забору. Прошел внутрь подворья, снова завертел головой. Что‑то не хочется мне заходить внутрь темного и унылого здания.

«Там засада, – подсказал Ясни, наконец‑то вспомнив о своих функциях наблюдателя. – Четверо. Не суйся туда».

‑ Спасибо за подсказку, – пробурчал я тихо. – Что бы без тебя делал, дружище?

Сам знаю, как чревато недооценивать спокойную, казалось бы, обстановку. Остановившись, поднял правую руку, сигнализируя спрятавшимся людям Пахома, что дальше не собираюсь продвигаться. Подействовало.

Из здания вышли двое. В одном из них узнаю Пахома. Второй явно из княжеской охраны, не егерь. Не знаю я этого крепко сбитого мужичка в полевой форме. Он вооружен, но держит пистолет в кобуре, не дергается.

‑ Здорово, Колояр. Рад тебя видеть живым и невредимым, – Пахом остановился в трех шагах от меня.

‑ Да и ты, гляжу, оклемался, – подкалываю безопасника. – Как себе кости не переломал, падая со второго этажа?

‑ Меня многому учили, – пожал плечами Пахом, – и как падать с высоты, не сломав голову.

‑ Молодец. Давай перейдем тогда к делу. Где Алика?

‑ А ты не торопись, – Пахом опустил руки вдоль бедер, словно давал сигнал расслабиться. Он был в обычной свободной одежде, даже не в полевом камуфляже: широкие штаны, свободная на выпуск темная рубашка, накинутая поверх нее легкая куртка, почти как у меня. А под мышкой или за ремнем – пистолет. Бывший сотник егерей никогда не придет на опасную встречу без пушки. Вот только остается вопрос: будет ли он применять ее или обойдется психологическим давлением? – Князь Юрий передает тебе привет и просит хорошенько подумать о последствиях твоих действий. Ты зачем шамана грохнул?

‑ А зачем вы его освободили из завала? – резонно возразил я. – Рахдай – враг, он вырезал целые поселки золотодобытчиков, а сейчас князь Демидов чуть ли не целуется с ним.

‑ Не твое дело рассуждать о деяниях хозяев, – обрезал меня Пахом. – Князь хочет получить кинжал в свои руки – и это окончательное его решение. Но ты же упрямый, постоянно бегаешь от разумных доводов. Вот и пришли к тому, к чему шли. Твоя девчонка станет разменной монетой. Да‑да, мы все знаем про ваши отношения. Используешь подружку ради своих принципов? А потом на помойку?

‑ Не заводи меня, Пахом, – я чутко прислушиваюсь к шепоту Ясни, который без конца мониторит ситуацию. Оказывается, помимо тех двух прячущихся внутри фермы бойцов, неподалеку еще трое. И среди них – Алика. Все‑таки Пахом наивен. Мог бы спокойно развести меня. В душе стало поспокойнее. Не хочет Демидов идти на жесткое столкновение с торгуевским князем. – Я не пойду на такую сделку. Она опасна, в первую очередь, для вас самих.

‑ Ты можешь поступить благородно, – Пахом переглянулся со своим помощником, молчаливой глыбой нависшим сбоку, но пока не предпринимающим никаких резких движений. – Мы можем провести ритуал отвязки от клятвы крови, ты передаешь нам кинжал и получаешь Александру. Можешь жениться на ней, увезти в свое имение… Демидов не будет иметь никаких претензий. Вот…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пахом осторожно опустил одну руку в карман и вытащил какое‑то тусклое колечко с темно‑коричневым камешком.

‑ Амулет клятвы, – пояснил он. – Могу подтвердить слова князя Юрия.

Ага, наслышан о таких. У всех князей есть амулеты клятвы. Произносишь слова, укалываешь пальчик тонкой иголочкой и ждешь реакции. Если говоривший через пять минут не помрет – слово верное. Можешь верить человеку – не обманет. Вещь жуткая в своей последовательности и в возмездии. За словами приучает следить.