Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Утром в семь часов всех разбудил сержант, включив репродуктор. Утренняя сводка Совинформбюро всех обрадовала. Наши взяли Брест, соединившись с частями, оборонявшими Брестскую крепость. Героические защитники продержались в полном окружении больше месяца. Слава Героям!

Не спеша оделись, позавтракали. Пришли пообщаться двойники, обсудили вместе хорошие новости с фронта. Наташенька закрутила несколько прядей на бигуди и стала совсем обворожительной. Борис начистил сапоги до зеркального блеска. Изюмов тоже повеселел, увидев объект своих вздыханий. Трепался он без остановки. На вопрос же "Бориса" за что ему присвоили звание Героя Советского Союза, распространяться особо не стал, а скромно сказал, что со своей танковой ротой катался в тылах у немцев, уничтожив много вражеской техники.

— Много это сколько? — попытался уточнить двойник.

— Несколько сотен единиц, — ответил Гена, прижав палец к губам. Тем самым показав, что болтать об этом не следует.

Комбат, заметил, как заинтересованно стрельнула глазами подставная "жена", окинув Гену оценивающим взглядом. С точки зрения девушек, смотрелся он рядом с двумя капитанами, увешенных орденами проигрышно.

— А потери были? — спросил Боря-2.

— Да, потери были. Двое убитых и двое раненых. Один танк немцы бомбами накрыли. Пришлось бросить. Но ничего, как только наши освободят эту местность, вывезем и починим. Вот Борис и починит, — кивнул он на комбата.

— Так вы не танкист, а ремонтник? — поинтересовалась Задорнова.

Комбат даже обиделся на такой вопрос.

— Раньше был танкист, в одном полку вместе с Геной танковой ротой командовал. Потом назначили командиром ремонтно-восстановительного батальона. Так что теперь ремонтирую танки.

— Борис Алексеевич. Я только сейчас понял, что мы о вас ничего не знаем, — сказал старший лейтенант госбезопасности Шевцов. — Если можно коротко вашу биографию. За что получили ордена, за что присвоили звание Герой Советского союза. Про батальон, хотя бы краткий обзор. Чем занимается, что делает. То же самое хотели бы услышать и о Наталье Кондратьевне. Наше начальство, как-то не очень ввело нас в курс дела. А на этом можно запросто проколоться. Времени у нас ещё много, постараемся запомнить всё, что вы скажете.

— Боря можешь всё, что хочешь рассказывать, но не давай местоположения батальона, — сказал комбату Глеб.

— Родился я в семье портного в Челябинске, есть там такой район на окраине, Кир-сарай называется. Говорят, что раньше там грузили кирпичи на баржи. Домишки там все плохонькие, беднота живёт. Самой большой ценностью в доме у нас была батина швейная машинка "Зингер". С неё и жили. Есть два младших брата и сестрёнка Шурочка. Закончил семь классов, работал на Челябинском тракторном заводе, выпускали "Сталинец". По комсомольской путёвке был направлен в танковое училище, которое закончил в сороковом году. Службу начал на Западной Украине. Служил сначала в восьмой дивизии, в сорок первом году перевели во вновь формируемую тридцать вторую танковую дивизию в должности командир танковой роты. Потом назначили командиром ремонтно-восстановительного батальона. Батальон базировался в Львове. Занимается ремонтом и эвакуацией танков с поля боя и с маршрутов движения. Первым орденом "Красного Знамени" награждён по линии НКВД. За уничтожение нескольких групп украинских националистов, за сбитые немецкие пикировщики, атаковавшие батальон и захват вражеского пилота в первый день войны. Двадцать четвёртого июня немецкие диверсанты и бандеровцы организовали в городе мятеж, пытаясь уничтожить советские и партийные органы, захватить военные склады, нарушить управление войсками. Части к тому времени из города были почти выведены, остались тыловые подразделения. В ночном бою, при нападении на месторасположение батальона и склады, батальон уничтожил двести семьдесят вооружённых диверсантов. За это дали второй орден. К званию Герой Советского Союза представили за бой у села Розжалив в Сокальском котле. Мы приехали туда эвакуировать наши танки. Отошедшие немцы неожиданно повторно бросили на этот участок танковую колонну. Двадцать восемь танком мы тремя машинами подбили и четыре захватили пехотой. Вот вызвали в Москву на награждение.

— Стоп, так это про ваш батальон писали все газеты. Командир — таинственный капитан М.? — спросил Шевцов.

— Да, про мой.

— Примите моё уважение, товарищ капитан. — Поднялся и поклонился Шевцов. — Я рад, что волей случая познакомился с таким человеком. Ваши высказывания насчёт трофейного оружия и экономики наделали в Москве много шума. Все строевые командиры благодарят вас за эту инициативу. Наши части значительно усилили свою мощь, используя трофейное оружие. Минуточку, — сказал лейтенант госбезопасности и прошёл в комнату Николая.

— Коля, позвони, пусть нам в течение получаса принесут газеты "Правда", "Красная звезда" и "Известия Советов депутатов трудящихся СССР" за двадцать девятое июня этого года.

— Я понял товарищ лейтенант. Сейчас сделаю.

Попов вошёл в гостиную, снял трубку и позвонил.

— Через двадцать минут доставят, — отрапортовал он лейтенанту и опять скрылся в своей комнате.

— Боря, у меня сложилось такое мнение, что этих ребят используют втёмную. Они не знают, что Гитлер издал приказ тебя пленить или убить. Надо бы их просветить, чтоб осознали степень опасности, ты как думаешь? — спросил Глеб.

— Я думаю, что это лучше им сказать после награждения, чтобы особо не волновались.

— Тоже правильно, — согласился Хранитель. — Надо будет Генке сказать, чтобы он им глаза открыл, всё равно будет около Наташеньки крутиться. И напомнить ему, чтобы вызывал меня в случае опасности, или каких-нибудь неприятностей.

— Это я ему передам, — сказал Михайлов.

Потом Наталья рассказала свою биографию. Через пятнадцать минут принесли газеты. Двойники их быстро прочитали, и засыпали вопросами комбата и его жену. Разговор шел беспрерывно. Вопрос — ответ. В тринадцать тридцать приехала машина. Коля проверил и дал команду на выход. Комбат облегчённо выдохнул, когда за Изюмовым закрылась дверь. Честно говоря, он изрядно утомился напрягать память и отвечать на вопросы. Слова Хранителя он Генке перед самым уходом передал.

Обняв жену, Боря скрылся в своей комнате. Через двадцать минут постучал Коля, спросив, пойдут ли Михайловы на обед. На обед пошли. Есть хотелось, а разговаривать нет. Наговорились за несколько часов. Взяли Наташкин маленький чемодан. А то прошлый раз всем пришлось нести свёртки с едой, завёрнутые в серую обёрточную бумагу, с опасением наткнуться на военный патруль. В присутствии командиров ГБ забрать бы их в комендатуру не забрали, но замечание вполне могли сделать. Нечего шастать по Москве с хозяйственными авоськами и масляными пакетами в руках, позоря честь красного командира.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});