Интриги двуликих (СИ) - Чудинов Олег

Дарт Вейдер превосходно научился техникам Контроля разума и Совращению Силы. Стоя на холодной вершине своих эмоций, он жаждал подчинения. Полного и безоговорочного. Привлекая на свою сторону павшего джедая, Палпатин открыл ему и более эффективные в контроле разума заклинания ситхов, в том числе и Qâzoi Kyantuska.

Когда-то ЭнакинСкайуокер ответил Падме Амидале, что не смог бы использовать на ней Обман разума, потому что она сильна духом. Скайуокер был слаб. Вейдер справится с любым сенатором, на которого укажет Палпатин. Это еще пригодиться, когда потребуется подавлять неизбежное сопротивление воле Императора.

— Мне кажется, сенатор, что в качестве марионетки, безвольной игрушки вы сможете послужить мне гораздо лучше, — поведал пленнице Сидиус. — Мне нужен ключик к Доминации чиссов. И именно таким ключиком вы и станете

— Странно. Не думаю, что от меня может быть какая-то польза с чиссами. Я контактировала только с одним частным лицом из Доминации. Даже если представить меня агентом их влияния в Республике, то вряд ли я смогу стать для вас полезным политическим инструментом.

— Ради простых людей, Иерархия не сорвала бы с места Экспедиционный корпус, — покачал головой Сидиус. — Нет… Я изучал чиссов после конфуза со Сверхдальним перелетом. Вы можете не знать этого, но какая-то семья, полагаю, Красиро, считает вас родственником во власти. Доминация считает вас не последним в своей структуре чиссом. Это дает привилегии… Но, похоже, вы о них не знали. Что не удивительно — чисс врет всегда, когда шевелятся его губы.

Райо одарила Сидиуса холодным взглядом и покачала головой.

— Вы ошибаетесь, ваше превосходительство, — четко выговорила она.

— В чем же? — снисходительно спросил Палпатин.

— Чиссу не обязательно открывать рот, чтобы солгать.

Фигура Райо подернулась рябью, как голограмма. Мантия сенатора превратилась в комфортную одежду из тканой брони, волосы утратили нежно-сиреневый цвет и налились чернотой, лицо плавилось, открывая истинную личину. Глаза, секунду назад горящие янтарем, сверкнули кровавым багрянцем.

Палпатину хватило мгновения, чтобы узнать, кто перед ним. Чисс Сев’ранс Танн. Та, кто была лучшим генералом Дуку. Та, кого видел Нуру Кунгурама на базе в Диком Пространстве. И, похоже, та, кто превосходно владеет Иллюзиями.

Из-за спины Сев’ранс, словно это была не стройная женщина из плоти и крови, а литая нейраниумовая стена, вышел Арх’анто’красиро. Только что его присутствие не ощущалось абсолютно.

— Наверно, теперь мне стоит сказать: «Доброе утро, Дарт Сидиус», — без тени улыбки произнес чисс. — Какой приятный сюрприз.

Палпатин знал, кто скрывается под маской торговца. Ханн работал в Республике давно, и, естественно, попал под внимание разведки. Сидиус так же знал особенности школы адептов Силы у чиссов. Без подробностей, но в общих чертах. Чародеи Доминации напоминают колдунов и ведьм изведанного пространства, которых так старались «обратить» джедаи. И джеди, и даже ситхи, многие из которых сами были колдунами, пренебрежительно относились к ведьмам Датомира, шаманам Фелуции, волшебникам Тунда. Однако Палпатин помнил, что не со всеми из них можно расправиться одним щелчком пальцев и Молнией. Он помнил о Гетзерион и Талзин.

Магия существует с начала времен, она развивается стихийно, иногда пробуждая такие силы, что джедаям и не снились. Она опасна.

Сидиус не медлил. Молния сорвалась с его рук, хищными змеями устремилась к новому противнику. И разбилась.

Алые гвардейцы, приведшие лже-Райо выступили вперед и поглотили воплощенную ярость ситха. Палпатин распознал технику Тутаминиса.

— Я не такой большой любитель пьес, как вы, ваше высокопревосходительство, — медленно сказал Ханн. — Однако из уважения к вам, да и из соображений банальной безопасности, решил собрать побольше массовки. Нам бы не хотелось, чтоб столь долгожданная встреча прервалась бегством.

Красные плащи стянули шлемы, в которых из-за ДНК-сенсоров им наверняка не было ничего видно. Потому что алая броня была создана для темнокожих эчани-тирсиан, а не для напяливших ее белокожих, абсолютно одинаковых блондинок. Колебания в Силе подсказали, что на широкий карниз за разбитым окном приземлилось еще несколько существ. За спиной негромко, но четко скользнул металл о металл — кто-то вынул клинок их ножен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Полагаю, ваше мнение такое, что пытаться бежать должен я? — сухо засмеявшись, спросил Сидиус.

Через мгновение Сила вскипела. Кабинет затянул плотный черный дым. Материальная тьма завихрилась, сплетаясь в невообразимые чудовища, набросившиеся на незваных гостей. Демоны Темной стороны, вызванные заклинанием Dwomutsiqsa с нечеловеческой яростью набросились на живых, желая их крови и страха. Панические крики за спиной, словно музыка для ушей. Кто-то вовсе сорвался с карниза и упал в бездну Корусанта, как Мейс Винду несколькими минутами ранее.

Спрятавшиеся за личинами Алых гвардейцев девушки с безумной яростью набросились друг на друга. Не чувствуя боли, они протыкали световыми пиками своих сестер. Подчиненный Вейдеру разум желал убивать.

В кабинете их осталось четверо.

— К нашей встрече я был давно готов, — зло прошипел Палпатин. — Tsaiwinokka Hoyakut.

Свет померк. Рассветные лучи тусклыми линиями пробивались сквозь тень в кабинете канцлера, не освещая ровным счетом ничего. Световые панели на потолке казались лишь белыми пятнами.

— Хсиессс… — просипел гортанью встающий труп магистра Тийна.

Голова его лежала в стороне, но это нисколько не мешало зомби. Пять мертвых тел чернильными тенями встали в наполненном материализовавшейся тенью Дымного демона воздухе. Обезглавленные Тийн и Чой, относительно целые Чой, Ранцизис и Мунди. Тьму разрезали зеленые и синие лучи чистой энергии, запели клинки световых мечей.

На мгновение мир замер, затих в страхе перед вновь пришедшим в мир древним и темным колдовством, чтоб обрушиться в хаос схватки. Ученик Сидиуса схлестнулся со стремительной тенью, набросившейся на него сзади. Багряное лезвие оружия сидха встретился с горящими мертвенным лунным светом стальными изогнутыми, словно серпы, клинками. Тишину разбил треск Молний и надсадный рев терзаемого мечами воздуха.

Сам темный лорд не спешил сближаться с противником. Сидиус недолюбливал фехтование, считая его уделом недалеких джедаев. Стоящий напротив него чародей не тот враг, с кем можно схватиться нелюбимым оружием.

Демон и нежить стремительными тенями кинулись на Ханна, чтобы бесславно упасть, врезавшись во вспыхнувшую живым золотым пламенем незримую стену перед чиссом. Заклинание лишило поднявшей их силы в одно мгновение. Пространство взрезали белые лучи пламени, слетевшие с рук чародея, и растворились в волнах Тьмы. Пламенеющая зеленью паутина Odojinya, посланная ситхом, оказалась разрублена. Вместо того чтоб повиснуть в заклинании и лишиться контакта с Силой, противник резко взмахнул рукой, разрезая воздух. Вслед за его движением раскрошился потолок, на Палпатина посыпались дюрасталевые балки перекрытий.

Подхватив валившийся на голову мусор Телекинезом, Палпатин метнул его в чисса, одновременно посылая вперед копья мрака. Волна яростного пламени испепелила сталь балок и тьму копий, оставляя после себя лишь пепел. Укрепленные на случай орбитальных бомбардировок потолочные перекрытия осыпались от жара огня, грозясь обрушиться вниз. Но разрушительное пламя бессильно опало у ног ситха, впитавшись в засиявшие алым защитные руны. Незримое поле воплощенного уничтожения метнулось от Сидиуса к Ханну, с жутким воем аннигилируя материю, попавшую в него. Однако Разрушение Силы врезалось в чернильное пятно защиты и, искажая пространство, раздалось в стороны.

Чисс перешел к более могущественным техникам, не став более мелочиться. В Палпатина устремился вихрь воздуха, полный незримых лезвий, которые рассекали бетон и сталь, оставляя за собой взрытую борозду в многострадальном мраморном полу. Ситх легким движением отправил смерч вверх. Потолок и крыша не выдержали издевательств и взмыли вверх, расцветая пыльным бутоном. Мальстрим укрывает Палпатина от камней, веер молний мчится к противнику. Море синего огня течет от Темного лорда в сторону Ханна. Жадные языки огня лижут остатки каменного покрытия пола, материализуются и копьями пронзают все, что встретят на своем пути.