Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

подумав, пожал Мишка плечами. – С костлявой я уже не раз встречался. Врагов бояться – себя не уважать, так что нет ничего такого.

– А ежели к хунхузам попадёшь? – не отставал офицер. – Они ведь до пыток большие мастера. Так изувечат, что потом обрубком жить придётся.

– Это вряд ли, – жёстко усмехнулся парень. – Даже если выйдет так, что они меня в угол загонят, драться стану до последнего. Зубами глотки рвать стану, но живым не дамся. Заставлю их себя убить.

– Ясно, – протянул офицер, рассматривая парня задумчивым взглядом. – Это что ж выходит? Бандитов ты не боишься. Про зверьё и говорить нечего. Особенно после того, какую я шкуру у тебя на стене рассмотрел. Каторжных, я так понимаю, тоже. Про власти и говорить нечего. И что мне с тобой делать?

– Дружить, – пожал парень плечами. – Другом я гораздо полезнее, чем врагом или просто равнодушным.

– Да уж, тебя врагом иметь – проще самому удавиться. Как ни прячься, всё одно достанешь. Достаточно того купца вспомнить.

– Это который Кособородов-то? – удивлённо уточнил Мишка.

– А что, ты ещё кого пристрелил? – ехидно поддел его контрразведчик.

– Так не трогал я того купчину. Вы это знаете, – тут же ушёл Мишка в глухой отказ. – Его хунхузы пристрелили.

– Миша, ну хоть мне-то не ври, – не поверил офицер. – Тем более что дело-то прошлое.

«Угу, тебе дай такой крючок, так ты меня на нём до гробовой доски таскать станешь», – подумал Мишка и снова мотнул головой.

– Нет. То не моя работа. Хотел, была такая мысль. Но не стал. Говорил же, не люблю лишней крови. Тем более что там всё и так разрешилось. Он на бобах, а я в станице.

– Вот это меня тогда и остановило, – помолчав, нехотя кивнул контрразведчик. – Уж больно не вовремя всё случилось.

– Тогда с чего такой вопрос? – не понял Мишка.

– Да всё понять пытаюсь, как далеко ты зайти можешь, случись чего, – осторожно признался офицер.

– Всё зависит то того, что случится, – тихо ответил парень, глядя ему в глаза. – Но ежели близких коснётся, то краёв не будет. Это я вам твёрдо обещаю. Стая бешеных шатунов вам тогда детской шуткой покажется.

– Гм, – отведя глаза, откашлялся контрразведчик. – Выходит, закон для тебя пустой звук?

– А где тот закон был, когда меня в кабалу загоняли? Нет, Владимир Алексеевич, в нашем государстве закон не для простых людей. Это вы судиться да тягаться можете, а у меня одно право: отомстить и сдохнуть. Или, пришибив обидчика, подальше в тайгу уйти. Потому как на адвокатов да всяких судей продажных денег нет, – отрезал парень.

– И многие в станице так думают? – помолчав, спросил офицер.

– Не знаю. Я только за себя говорю, – нашёлся с ответом Мишка.

Попытка контрразведчика вывести его на разговор о настроениях в станице была понятна, но заниматься для него сбором подобной информации Мишка совсем не хотел. Не его стезя. Окончательно вжившись в местное общество, он позиционировал себя как следопыта, стрелка, боевика, но никак не тихушника, который станет выяснять, кто что думает, а потом доносить об этом контрразведчику.

– Ох и сложно с тобой, Михаил, – вздохнул офицер. – Вроде глянешь, весь тут как на ладони, а начнёшь говорить, ускользаешь, как дым сквозь пальцы.

– А зачем меня ловить? – лукаво улыбнулся Мишка. – Я ж сказал, со мной дружить надо. Честно, без подвоха и хитрых заходов. Тогда и я к человеку со всей душой. А на хитрости всякие я и сам горазд. Жизнь научила.

– Тогда признайся, с чего ты на меня в тот раз взъелся? – неожиданно спросил офицер.

– А с того, Владимир Алексеевич, что вы прекрасно знаете, в тайгу я один хожу. И всё одно твердите, живых веди да живых веди. А как я их вам приведу? Один? Вот только не говорите мне «не ходи один». Я в тайгу на охоту хожу, а не за чем ещё. Да и нет у меня веры всяким другим. Тайга она человека крепко проверяет. А уж что там по пути попадётся, одному богу известно. Вот и вспылил.

– Вспылил, а подранков всяких всё равно таскаешь, – поддел его контрразведчик.

– Ну так моя злость – это одно, а война – другое, – развёл Мишка руками.

– Странный у нас с тобой разговор получается, Миша, – помолчав, усмехнулся офицер.

– Странный, но честный, – вздохнул парень. – Я, Владимир Алексеевич, всё понимаю. Война, сведенья нужны. Но один в поле не воин.

– В поле, может, и так. А вот в тайге ты и один роты стоишь, – подмигнул ему контрразведчик. – Ладно, ступай, братец. Мне теперь с подарочком твоим до седьмого пота разбираться ещё придётся.

– Чего там разбираться, – отмахнулся Мишка. – На меня эта засада была. А дурней этих решили втёмную использовать. Вроде как инженера ловили, а поймали не пойми кого. А раз так, то кого поймали, того и притащили.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутился офицер.

– А что ещё делать? Плакать или волосы на голове рвать? Так никаких волос не напасёшься, – отмахнулся Мишка. – Вы лучше этого сидельца-страдальца потрясите хорошенько. И рисовальщика толкового найдите. Пусть он со слов его портрет того заказчика и нарисует. Посмотрим, что за гусь тут появился.

– Это само собой, – отмахнулся контрразведчик. – Ты мне вот что скажи. К тебе в последнее время никто с интересными предложениями не подходил? Ну, там, в соседний посёлок съездить. Или отвести кого куда в тайгу?

– Так я же на заимке был, – напомнил Мишка. – А вот людей поспрошать, кто мной тут без меня интересовался, было бы правильно.

– Ты поучи свою бабу щи варить, – фыркнул офицер. – Делается уже. Да только, думаю, поздно. Заказчик тот, людей найдя, из посёлка уже ушёл. Но думаешь ты правильно. Ну, а сам как считаешь, кто это может быть? Кому ты вдруг на той стороне так помешал?

– Ну, таких не особо и много, – подумав, не спеша заговорил Мишка. – Первые – это, конечно, хунхузы. Но для них такая операция слишком сложна. Им проще из засады выстрелить, труп ободрать и уйти. Тут, скорее, британская хватка чувствуется. Их заходы – чужими руками свой интерес соблюсти. А это значит, что им не просто я как охотник или враг хунхузов интересен, а как человек, умеющий машины придумывать.

– Это ты куда свернул? – не понял контрразведчик.

– Оружие, – коротко пояснил Мишка. – Прознали они про винтовки, пистолеты и мортиры мои. Вот и решили изобретателя прихватить. Другого повода я не вижу. Хунхузы те б не стали с сетью огород городить. Встретили бы технику мою залпом, а потом ограбили и остальное сожгли. А тут живьём взять хотели.

– Складно, – подумав, кивнул контрразведчик. – И оттого ещё опаснее. И для тебя, и для империи. Нельзя тебе им в руки попадать. Никак нельзя.

– Знаю, – скривился Мишка. – До только поздно. Думаю, описание моего оружия у них уже