Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

— Надеюсь, все удовлетворены? — произношу, киваю, чтобы застёгивался. Удовлетворены не все, так как плохо было видно и не успели рассмотреть, наперебой напоминают о стриптизе, сообщаю сердито, что уже посмотрели, хором доказывают, что мало и вообще не интересно, я возмущаюсь, что если не интересно, то нечего было лезть, усаживаю Антера на диван и забираюсь к нему на руки, в надежде, что хоть это достаточно надёжный способ защитить. Где-то внутри что-то переключается, просто не могу думать о случившемся, осознавать, что чувствует Антер, вспоминать поцелуи, снова переживать. Словно блок срабатывает. Нужно как-то продержаться до конца. Ощущаю себя дрянной аристократкой.

На шум стягиваются остальные, самое время завести разговор о пещерах. Только Антер так меня держит, как не родной, господи, а ведь случившееся, по сути, ерунда. Не для него, конечно, но из всего набора вероятностей. У меня же может не получиться и нечто более ужасное предотвратить. И что потом останется от наших взаимоотношений?

Расспрашиваю о городе первопоселенцев, зову всех на экскурсию, начинается галдёж, каждый сверяется с расписанием, пытаюсь запомнить. Олинка на всё согласна, спортивные мероприятия слишком скучны, Клим не хочет пропустить те, над которыми работала Касилан — правда, по-моему, это исключительно выражение учтивости, — Халир рассказывает об интересных, на его вкус, соревнованиях. Селий никак решить не может, что для него важнее, некоторые вроде Ориды вообще не хотят пропускать ничего из своего списка — им всё по вкусу, столько адреналина. Подвожу к намеченной дате. Кто-то озвучивает предложение сходить туда с утра, возражаю, что с утра хочется отоспаться.

Почти все со мной согласны, вариант утреннего просмотра достопримечательностей отклоняется, и хорошо. Днём сложнее заблудиться.

— Не понимаю, что там интересного, — бурчит Свелла. — Говорят, раньше шахты были, ископаемые добывали.

— Они наверняка закрыты, — пожимаю плечами. — А ещё говорят, что пещеры тянутся чуть ли не через весь остров. Но мы же рядышком. Ну, я никого не заставляю, конечно, может вы уже всё видели, но мне так интересно!

Галдёж продолжается, решаем отложить окончательную дату похода, запоминаю, кто не против сходить, если что — потом просто обзвоню. Можно потихоньку домой сворачиваться. Лайлы не видно что-то.

Антер

Пытаюсь понять, зачем она это сделала, и не вижу объяснений. Опять. А ведь поцелуй казался таким настоящим. Сколько раз ещё нужно постоять со спущенными штанами, чтобы увериться в её приоритетах?

Тали сидит сверху, крутится, веселится, обсуждает, когда пойдут в эти дурацкие пещеры, но мне всё равно. Каждый раз, едва увлекаюсь, едва начинаю забываться, сразу же получаю напоминание о своём месте.

Рядом вдруг оказывается Касилан, смотрит пристально. Машинально обнимаю Тали покрепче, а то эта мигом может раскусить.

Хотя, какое мне дело — раскусит, не раскусит. Касилан втискивается на диван между мной и кем-то из Талиных подружек, вот что значит талант.

— Любишь госпожу? — спрашивает вдруг.

— Конечно, госпожа, — отвечаю.

— И предыдущую любил? — интересуется, хочу ответить стандартное "конечно", но она чуть приподнимает бровь, заведомо саркастически.

— Как пожелает госпожа, — отвечаю. Климова сестрица хмыкает уже более одобрительно, любительница скользких ответов, что ли? У меня таких миллион. Но, кажется, не придётся ими воспользоваться: Тали вдруг поворачивается, видит Касилан и набрасывается на неё с вопросами, есть ли в архивах что-нибудь по поводу первопоселенцев, музея, пещер, кораблей. Восхищённо ахает, как это было романтично — покорять неизведанные планеты, какой героизм, а в наше время уже всё изучено и готово, ничего интересного не осталось.

— Конечно, в архивах имеется множество данных того периода, — соглашается Касилан. — Но это касается скорее людей, истории семей, смены фамилий. А вся общая информация находится в открытом доступе.

Хозяйка почти ложится на мою грудь, обнимает за шею, запускает руку в волосы. Осознаю, что это лишь притворство, почему же тогда так приятно?!

— Смены фамилий? — переспрашивает, разве не очевидно, что все местные фамилии строятся по одному и тому же принципу?

— Ну да, когда первый этап колонизации прошёл, планета начала развиваться, появились производства, были поделены территории, организовано государство, распределены ресурсы — каждый аристократический дом взял себе новую фамилию.

— Это ещё до прилёта тех, которые заблудились?

— Да, конечно.

— А рабы тогда уже были?

— Честно говоря, этого не могу сказать. Истории рабов не отслеживаются.

Интересно-интересно. Не верится что-то. Либо ты доступа не имеешь, либо сведенья засекречены. Стараюсь не выдавать любопытства, не положено рабу. Придерживаю Ямалиту, чтобы не соскальзывала, как ей удаётся всё время чем-то меня увлекать?

Из разрезов юбки выглядывает коленка, не могу отказать себе в удовольствии погладить, мысленно оправдываюсь тем, что это полезно для создания видимости, не сидеть же мне бревном.

— Первое поколение же воспитывалось в детдомах, если я ничего не перепутала? В музее рассказывали, — продолжает Тали, словно и не заметив. Не могу понять, радует это меня или наоборот. — Значит, потом мамы разобрали всех детей и создали дома?

— Всё несколько сложнее, госпожа Ямалита, — Касилан рассматривает её с любопытством, кажется, мы остаёмся в одиночестве: скучно аристократическим отпрыскам слушать о своей истории. — На тот момент, когда происходило распределение, первое поколение детей уже достаточно выросло и обзавелось собственным потомством. Дома формировались исключительно возле первых колонистов по сложной схеме права наследования, принадлежности и так далее. Работать тоже кому-то нужно было, не только управлять.

— Ой, как сложно… — тянет Тали, почему-то ни о чём больше не спрашивает. — А вы с нами пойдёте?

— Если в этот день не будем работать, — Касилан поднимается. — Хотите, чтобы я экскурсию провела?

— Это было бы увлекательно!

Тали тоже встаёт с моих коленей:

— Антер, иди найди Лайлу, устала ужасно.

— Сию минуту, госпожа, — отвечаю, Тали выражает надежду, что они с Касилан ещё продолжат этот увлекательный разговор. На террасе Лайлы не видать, захожу в гостиную, не хотелось бы искать её по гостевым.

Аристократки оглядываются, некоторые ухмыляются, татуировку начинает жечь — не могу избавиться от мысли, что они смакуют увиденное, переспрашивают друг у друга или у Тали, такой ли я отвратительный. Хочется провалиться сквозь землю. Хотя, наверное, минута лёгкого позора лучше, чем необходимость полного стриптиза.