Мой друг тролль (сборник) - Александр Мазин

Но – прочь эти мысли! Стоит отвлечься – и тут же попадешься в очередную ловушку сидов. И не будет ни Димы, ни счастья, ничего…

– Так ты к ней не ревнуешь?

– Ревную, – вздохнул Селгарин. – Но я люблю Ротгара. Что я могу с этим поделать?

«Что-то он недоговаривает, этот бывший баньши», – подумала Катя. Но она уже сделала выбор.

– Пойдемте, Эдуард Георгиевич!

И они пошли сквозь туман, освещенный луной другого мира, – то ли вперед, то ли назад. А может быть, даже вниз. Направления и расстояния тут потеряли значение. Но Кате было совсем не страшно. Почему-то возникла уверенность, что она точно найдет выход, даже без помощи бывшего баньши. Ей казалось, что она способна проложить дорогу в любом направлении, даже из этого туманного мира в тот, настоящий. Потому что там – Тэм.

На душе у Кати потеплело. Тэм – он как путеводная звезда. Она чувствует его в самом густом тумане. А если это очередная иллюзия и Кате суждено бесконечно бродить в этом тумане?

Тут туман внезапно поредел, и Катя увидела уже знакомое ей дивной синевы озеро. А на берегу – нечеловечески прекрасную хрупкую девушку с лицом, исполненным такой печали, что можно было поверить: она и наплакала это озеро за сотни лет ожидания.

Девушка взглянула на Катю, и та поняла, что печальная красавица очень похожа на Ротгара. Как сестра-близнец. Как женская часть единого целого. Как две половинки одной сущности.

«Только сиды так могут!» – подумала Катя, глядя на тоскующую красавицу с непроницаемо-синими глазами и испытывая благоговение перед ее страданием и ее тайной.

– Я за тобой, – сухо проговорила Катя. – Там снаружи тебя кое-кто давно ждет. Пошли?

Глава двадцать восьмая

Воздаяние

Однажды ранним летним утром встретил тролль-хищник на лесной тропинке мудрого эльфа.

– О! – воскликнул Хищник. – Сид! Я тебя съем!

– Не ешь меня, хищный тролль! – воскликнул эльф. – Лучше я открою тебе смысл жизни и смерти!

– Валяй, – разрешил тролль-хищник, потому что был очень любознателен, если дело касалось еды.

– Смысл жизни и смерти, – важно проговорил эльф, – состоит в том, что вы, тролли, живете и умираете не понимая, что есть жизнь и что есть смерть. Вы думаете, что в вашей жизни есть какой-то смысл. И в вашей смерти есть какой-то смысл. Но это величайшее из заблуждений, тролль! Когда ты родился, ты родился не потому, что хотел родиться. И не потому, что ты понимал, что с тобой происходит. Ты просто родился, и всё. Точно так же и смерть. Ты просто умрешь. И всё. Никакого выбора. Никакого смысла!

– Неглупо, – согласился тролль. – Но – очевидно. Я и сам знаю, что никакого смысла в моей смерти не будет. Другое дело – твоя смерть. Вот в ней – и высший смысл, и величайшее значение!

Эльф приосанился… Но тролль еще не закончил.

– …Ибо, – сказал он с воодушевлением, – нет ничего выше и значительнее, чем отведать ранним весенним утром свежей эльфятины!

Туман исчез внезапно, как дурной сон. Катя резко вздохнула, словно вынырнула на поверхность с глубины. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за постамент статуи. Так странно было ощутить под ногами твердый паркет вместо зыбкого болота… И четко видеть окружающий мир: полосы лунного света на полу, красные огоньки противопожарной сигнализации в сумраке зала, горящие глаза сидов…

– Ну?!! – дружно прянули к ней Ротгар и Лиадан.

Катя обвела взглядом зал. Их было по-прежнему трое, не считая статуи.

– Она шла за мной…

Ротгар схватил Катю за плечо, сжал до боли.

– Ты уверена?

– Пусти меня!

Катя попыталась вырваться, но Ротгар держал как клещами, глядя на нее с яростью. Что-то он не похож на страдальца, умирающего от железного яда!

– Она шла за мной, – повторила Катя твердо. – Думаю, она где-то близко. Может, отстала… Кстати, привет тебе от Селгарина. Он просил передать…

Ротгар скривился, словно съел что-то кислое:

– Что ему нужно?

– Просил передать: «У кого ожерелье, тот и старший!»

– Что это значит? – настороженно спросила Лиадан, глядя на Ротгара.

– Понятия не имею, – хмуро ответил тот.

Однако Катю сразу же отпустил, словно утратил к ней интерес, и задумчиво уставился в пространство.

Никто не заметил, в какой момент все началось. Раздался странный шорох, потом сухой хруст. Катя взглянула наверх и испуганно попятилась. Ей почудилось, что статуя шевелится. Представилось, как она сейчас оживет, слезет с постамента… Но вместо этого передняя часть саркофага дрогнула и чуть сдвинулась с места.

Крышка открывалась! Ее толкали изнутри!

– Ожерелье, – пробормотал Ротгар, о чем-то напряженно думая. – Оно ей мешает…

Внезапно он вскочил на постамент, сорвал ожерелье, не обратив внимания на предупреждающий возглас Лиадан, и надел его себе на шею.

– Что делаешь?! – переполошилась старшая ведьма. – Это ее ожерелье!

Ротгар зубасто ухмыльнулся.

– Не-е-ет! Прекрасная мысль, спасибо тебе, малыш Ди! Я замкну ее на себя. Ее жизнь будет зависеть от меня – до конца дней!

«Знакомая история, – подумала Катя. – Но я, похоже, здорово переоценила романтичность Ротгара. Или у сидов такое понятие о любви?»

Лиадан хмурилась.

– Напрасно ты это затеял! Неразумно, бессмысленно, просто опасно! После того как тролль нашпиговал тебя железом, хватит ли у тебя сил на двоих?

– Вот и посмотрим. Я больше не хочу рисковать, тетушка. Теперь сестра будет моей навсегда. Только моей! – Ухмылка Ротгара превратилась в натуральный оскал. – А если попробует меня ослушаться!..

Ротгар схватил крышку саркофага обеими руками и дернул на себя. Будь она каменная – раздавила бы его в лепешку. Но, как уже знала Катя, саркофаг был деревянным. Под фарфоровым лицом с зеленоватыми узорами на щеках оказалось такое же, только живое. Светловолосая красавица качнулась вперед. Ротгар отбросил крышку, подхватил ее на руки и опустил на пол, продолжая держать в объятиях. Красавица медленно открыла синие очи. Ротгар не сводил с нее глаз.

– Наконец-то ты со мной, любимая! – заговорил он совсем другим тоном – страстным и нежным. – Вместе и навсегда. Одно целое, как это ожерелье! Моя сила и твоя сила! Теперь они принадлежат мне. Власть над живым… – Ротгар бросил на Катю такой алчный взгляд, что девушка невольно попятилась. – И власть над мертвым! Ты дашь мне ее! Мы будем править вместе! Сначала – этой страной, потом – всем миром! Я уничтожу огров! Я уничтожу всех, кто будет противиться! Я…

Губы красавицы наконец разомкнулись. Раздался голос, похожий на пение флейты. Прекрасный, как июньское утро в заповедной роще.

– На что мне эти игры со смертными, братец? – пропела красавица. – На что мне власть в мире, который не долговечнее опавших листьев? И я уже была едина с тобой. Я была твоей, но ты меня не уберег.

– Я люблю тебя! – с жаром заявил Ротгар.

– Я тоже тебя люблю, брат, – куда более спокойно отозвалась красавица. – Но это ведь меня, а не тебя сожрал тролль.

– Это было давно! И с тех пор ты стала еще прекрасней! – воскликнул Ротгар. – Вечно юная и божественно прекрасная! Ты всегда будешь со мной! Что может быть лучше?

– Юность и красота, – пропела красавица. – И ты, братец, в придачу. И весь мир у твоих ног!

– У наших ног! – пылко произнес Ротгар. – Сейчас я… – Он глянул на Катю, и взгляд этот был очень нехорошим. – … Закончу кое-что… – Он разжал объятия…

Но не смог сделать и шага. Красавица сама обняла его. Да так крепко, что Ротгару было не вырваться.

– Куда же ты, братец! Поцелуй меня! Я так долго этого ждала! Какой-то миг Кате казалось, что Ротгар борется сам с собой или с собственным отражением…

Но он всё-таки вырвался.

И тут же великолепная красавица начала меняться. Кожа на ее лице сморщилась, сама она будто усохла и потемнела… На музейный пол вместо эльфийки дивной красоты медленно оседало кошмарное существо, обтянутый иссохшей кожей скелет с когтистыми лапами и тусклыми белесыми огоньками в провалах глазниц.

Катя застыла, прижимая руки ко рту. Ничего ужаснее этого превращения она в жизни не видела. Перед ней была почти точная копия Лиадан. В ее истинном, а не иллюзорном виде.

Но еще страшнее чудовищной мумии был нависший над Катей Ротгар. Его растопыренные пальцы потянулись к Катиному лицу…

– Самое время вмешаться, – заметил Карлссон.

И Хищник прыгнул.

Смазанное пятно, сгусток тьмы, вихрь пронесся мимо Кати, обдав ее порывом ветра и запахом мокрой шерсти.

Ротгар не успел дотянуться до Катиного лица. Хищник оказался быстрее. Он всегда оказывался быстрее, если в дело не вступала магия. Но сейчас магия была бессильна.

Вернее, заблокирована. Заблокировал ее тролль, чей толстый палец поддел ожерелье Лиадан, слишком увлекшейся созерцанием любимого племянника и его милой, возвращенной с того света.