Kurohibi. Черные дни - Gabriel

получай удовольствие.

Намико сдавленно пискнула, как натянутая струна, ее спутанные глаза задрожали, и по щекам пробежали две крошечные кристальные слезинки, однако ее губы стали осторожно скользить по стволу, робко и с опаской, но, тем не менее, со все более разгорающимся, изумляющим саму себя интересом, который из слабой искорки во взгляде стал пробиваться маленьким трепетным огоньком. А уже через несколько минут, словно войдя в транс, схваченная хмельной дымкой девушка задвигала головой самостоятельно, начав нежно и чувствительно потягивать головку во рту, изредка вздрагивая от неожиданной пульсации приливающей по венам крови и меняясь в выражении лица со страха до любопытства, с отвращения до кротости, со стыда до унизительного очарования, что в клубке спутавшихся мыслей уже нельзя было определить — было ли оно следствием подавленного принуждения или искреннего личного желания.

Парень, чей член так робко и опасливо ласкала девушка, откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и стал потягивать сигарету со странным сладковатым ароматом.

— Вот так, детка, уже лучше… — бормотал он, слегка управляя ритмом ее движения рукой. — Пока еще слабо, но уже работаешь язычком и посасываешь, ништяк, бля. Отлично, о да-а… Ну как, нравится?

Намико подняла на него сбитый с толку слезный взгляд, страдальчески изогнув брови, и спутано промычала с членом во рту:

— Йа ийэ моху пойятщь…

— Чего?

Она, наконец, оторвалась от члена, оставив между головкой и губами тоненькую ниточку слюны, немного почавкала языком во рту, пытаясь совладать со столь мощными и необычными в своей новизне ощущениями, а затем тоненьким дрожащим голоском, полным страха и неопределенности, пропищала:

— Я не могу понять…

Парень, недовольный прекращением оральной ласки, затянулся сигаретой и смерил ее острым взглядом.

— Не можешь, значит?

— Н-Не могу… — она виновато потупила взгляд, заливаясь еще более багровой краской и едва не задыхаясь от волнения и переживаемого в душе ужаса и волнения. — Он… в-вроде соленый… и н-немного терпкий… Вроде бы б-без вкуса… Но он очень горячий… и прямо наливается… во рту… твердостью… Я… не знаю… это… это…

— Еще хочешь?

Девушка на секунду зависла, а потом пикнула и зажмурилась, представив что-то очень постыдное, но, затерев бедрами, едва не зарыдав от разрывающих сердце противоречий, проскулила:

— Н-Наверное… — а потом словно опомнилась, вспыхнув. — Я не знаю… Это… было… интересно… Но страшно… И я… не распробовала…

Позади нее Яёи, слишком глубоко заглотив член, всхлипнула, сдавленно протянула мычащим стоном и также оторвалась от члена, отдишавшись.

— Ты чего, сучка? — угрожающе зыкнул на нее парень.

— Ах… Все в порядке, милый, я сейчас продолжу. Давай прямо в киску, а? Ну пожалуйста, сладенький. Пожа-а-алуйста! У меня все уже течет, я не могу терпеть.

— Протереть дырочку? — он прищурился, а потом вдруг усмехнулся. — Валяй.

— Спасибо, милый! — радостно хихикнула та и тут же началась избавляться от одежды, мгновенно скинув школьный костюм и представ в одном нижнем белье — красном лифчике с черной оборкой и такими же красными стрингами, выгодно подчеркивающими округлости ее тощей попки.

Увидев это, Намико пораженно отворила челюсть, даже позабыв о пожирающем ее стыде, но тут вдруг второй парень, сидящий позади нее, хмыкнул и приподнялся.

— Правильно, потереть дырочку, — повторил он вслед за лидером и обхватил светловолосую девушку за бедра.

— Йя-я-яй!!! — вскрикнула от неожиданности та, прижав к себе руки и мгновенно согнувшись, но оба парня не позволили ей слететь с дивана.

— Ты куда это? Раз начала, так давай по полной.

— Да-да, деточка, по всей программе. Ты у нас еще целочка, значит? Можно тогда обработать попку, а то не люблю я рвать этих, кровь там, слезы и все такое…

— А, вы не переживайте по этому поводу, — обратилась к ним уже успевшая избавиться от белья Яёи. — Эта дуреха два месяца назад на уроке гимнастики резко потянулась и слегка порвала плеву. К гинекологу наотрез отказалась идти, так что мы с ней три дня промучились — день я ее уговаривала разорвать до конца кровоточащую целку моей игрушкой, день она набиралась решительности и пыжилась с дилдо, еще день я утешала эту ревущую корову. А еще через пару дней даже болеть перестало, так что там все чисто, хотя сексом она еще не занималась…

— Эй, хватит пиздеть, — оборвал ее лидер. — Насаживайся давай на мой хер.

— Да-да, сладенький.

Яёи живо забралась к нему на колени, чуть приподняла бедра и довольно проворно опустилась на его член, а затем, сладострастно выдохнув и тут же начав быстро и ритмично на нем подпрыгивать, со шлепками стукаясь ягодицами о бедра парня, запрокинув голову от наслаждения и восторженно вытянув личико, во весь голос пылко застонала.

Завороженная этим зрелищем Намико даже успела позабыть о собственном испуге и ужасе из-за слов подруги, но тут два парня, переглянувшись, кивнули, и первый вновь положил руки на ее голову, начав якобы успокаивающе поглаживать волосы, но на самом деле медленно наклонять ее вниз.

— Видишь, как веселится твоя подруга? Ты глянь только, как ей приятно.

— О, ДА-А-А-А-А-А!!! — словно в доказательство его слов выпалила та.

— Хе-хе, вот видишь? Хочешь испытать то же, что ощущает она? Смотри, сколько наслаждения, и все это от одного члена. А мы сделаем вдвое приятней. Давай, милочка, возвращайся к отсосу, а мы позаботимся об остальном.

Несмотря на дикий страх в глазах, Намико все никак не могла отвести взгляда с беснующейся на члене подруги, заворожено взирая на нее с открытым ртом, будто околдованная, сначала с опаской, но после с легким трепетом, восхищением, а потом и тихой завистью. Но через минуту ей пришлось выйти из оцепенения, потому что парень уже целиком нагнул ее голову и его член вернулся обратно в ее ротик. Девушка всхлипнула от неожиданности, слегка рыпнулась, но довольно быстро угомонилась и вновь вернулась к смиренному посасыванию крепкого налившегося пениса, уже не проходя этап адаптации и борьбы с внутренним страхом, а сразу начав со слабых, неопытных, но уже весьма чувствительных ласк. С каждым выдохом ее грудь колыхалась все сильнее, голос потихоньку начинал соскакивать в стон, щечки разгорались ярким накаленным огнем, а страдальчески заслезившиеся глаза закрылись, когда тело само по себе поймало ритм ласк.

И тут второй парень, почувствовав сошедшее напряжение в теле девушки, наконец, запустил руки под ее юбку и осторожным движением медленно спустил с нее трусики. Ощутившая это