Из Тени (Dragon Age) - Krilena

захотелось самой увидеть неизвестного.

Нарушитель сегодняшнего покоя нашёлся быстро. Пройдя в дальний угол комнаты, который её вьюн особенно облюбовал и выстроил из своих стеблей целую плотную стену, там она и нашла незнакомца. Осторожно выглянув из-за листвы, девушка вскоре увидела его. Это был не вор и даже не perrepatae — убийца магов — а обычный юноша, едва ли старше её самой.

Девушка его узнала. Нет, лично они не встречались, но однажды на каком-то приёме она обратила на парня внимание, когда рядом стоящий отец со своим знакомым стали слишком уж громко возмущаться от несправедливости, что одни дома поколениями получают благословление от Древних Богов на рождение фантастически одарённых наследников, а другие продолжают выживать на задворках элиты.

Страх и осторожность прошли. Девчонка уже и не думала звать на помощь взрослых, а решила сама показаться ночному вторженцу. Ей стало любопытно, как маг из столь влиятельной семьи докатился до положения, в котором она его и нашла.

На вынырнувшую из листвы девушку парень глянул с удивлением, со страхом, вздрогнул, а потом постарался ползти, но неудачно, потому что позади него уже была стена и недовольный вьюн, чьи стебли он придавил. От такой реакции магесса даже хихикнула: «Он действительно думал, что такой погром никто не услышит и его в этих зарослях не найдёт?».

Однако неудачное бегство юнца закончилось ещё раньше, чем он осознал, что нашедшая его девчонка с огненными волосами не солдат, от которого он бежал. В один момент раненая рука дала о себе знать, и парень, зашипев, инстинктивно её обхватил.

— Давай помогу, — смело произнесла магесса и подошла к незваному гостю.

А чего его бояться? Опасно парень не выглядел, а вот жалко — даже очень. Пусть одет он прилично, в хороший походный костюм, да только весь перепачкан пылью и грязью, а сам ужасно уставший, тяжело дышал со свежими ссадинами на лице. Кажется, его скинули с коня, а потом он бегом спасался от преследователей.

Аккуратно обхватив руку парня, она уже хотела призвать лечебное заклинание, однако в последний момент юноша её останавливает.

— Не надо. Он заметит магический след.

— Кто? — удивилась девушка отказу, ведь рана его была страшной и требовала наискорейшего лечения.

— Мой отец.

Не став с парнем спорить (всё-таки возможности своего отца он точно знает лучше неё), магесса отстранилась, но всё равно постаралась придумать, чтобы сделать с его рукой, чтобы остановить кровотечение, пока он тут всё не запачкал. Вскоре, придумав, девчонка снова скрылась среди листвы своего сада, а вернулась уже со стеблем какого-то растения, который она усердно мяла в руках, чтобы получить имевшийся в его мякоти сок.

Судя по скептическому взгляду парня, очевидно, он не понимал, что она принесла и для чего, и уж тем более он усомнился, что какой-то травкой можно было как-то справиться с такой раной. Ясно, что траволечением он не увлекается.

— Уж не говори, что тебе никогда не давали настойки, хотя бы из эльфийского корня — не поверю. А они, к твоим сведениям, все настояны на травах, — юную садовницу же оскорбил такой взгляд парня. Всё-таки не ему, чьё состояние руки сейчас полностью зависело от неё, смотреть со скепсисом.

— Так настойки готовятся по рецептам, а это… просто ветка, — пожал плечами юноша, но руку не убрал.

— Не ветка, а стебель, — со знанием дела произнесла магичка, но, не получив возражений или препятствий для реализации своей идеи, не стала продолжать этот спор.

Присев рядом, магесса начала обматывать ставшим мягкими стеблем руку парня. Когда сок неизвестного целебного растения попал на глубокую рану, юноша почувствовал жжение, поэтому зашипел. Но пока никакого целительного чуда не происходило, сок только больше раздражал ранение, чем помогал. Однако всё изменилось, когда магесса закончила бинтование, убедилась, что достаточно сока попало в рану, а потом обхватила руку парня уже своими и начала читать заклинание. Вспыхнул лёгкий огонёк, который хоть и был горячим, но не обжигал. Этого было достаточно, чтобы сок чудного растения стал сначала вязким и липким, а потом начал твердеть, превращаясь в прозрачную плёнку.

Подобная смена агрегатного состояния у растительного вещества, однако, не далась парню без последствий. Прошлое жжение оказалось только началом. Страшная боль, пронзившая раненую руку, продирающая до самых костей, пришла настолько неожиданно, что даже стиснутые до оскала зубы не смогли удержать крик. Спасла парня от моментального разоблачения девчонка, которая больше на инстинктах среагировала и поспешила закрыть его рот рукой.

Так они и просидели: он бился в неосознанном желании убрать преграду в виде руки и сказать всему дому, как ему больно, она же не менее упорно старалась не дать ему выполнить эту задумку, заодно держала его руку, чтобы своими рваными движениями он всё не испортил. Продлилось это ровно до той поры, когда боль начала отходить, заменяясь на то же обычное жжение, и возвращать в голову здравые мысли.

Когда паника прошла, а звуки происходящего не покинули пределы комнаты, не дав заподозрить ищейкам неладное, оба юнца уже осознано глянули друг на друга. Вот тогда-то и пришло запоздалое понимание всей пикантности происходящего. Заодно они наконец-то обратили внимание, что девчонка-то сидела перед парнем в одной ночной рубашке, а это практически равносильно тому, что если бы она была обнажённой.

Реакция после такого «откровения» вышла незамедлительной: они словно поражённые молнией поспешили отстраниться друг от друга подальше.

И теперь магесса сидела на полу, перебирала в руках подол рубашки и старалась спрятать глаза и красные от смущения щеки. Юный маг же из приличия отвёл взгляд, сделал вид, что упорно изучает свою руку. И хотя там действительно было, на что посмотреть, учитывая, что жгучая плёнка полностью закупорила рану, остановив кровь, только вот столь же горящие щёки говорили, что мысли его были о другом.

— Чуть не выдал себя, — спустя какое-то время произнесла магичка. Но это не было придиркой или насмешкой. Скорее она сказала первое, что было у неё на уме, чтобы хоть как-то сменить тему и справиться со смущением.

— Могла бы и предупредить, — сын магистра ответил с той же целью.

— Думала, вытерпишь. Конный отряд, который за тобой охотится, будет уж точно пострашнее этой боли.

В ответ на лице юноши просияла широкая улыбка, такая задорная и довольная. Кажется, этот побег и все его трудности только подогревали его юношеский азарт. Девушке задор парня понравился. Очевидно, он абсолютно не жалеет, что встал на путь беглеца. А уж какой живой энергией горели его глаза, хранящие столько планов на его ныне свободную жизнь —