История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Отмечая общее оздоровление ситуации с доходами и расходами населения, не следует забывать о том, что стартовый уровень здесь был крайне низким. Очень высоким оставался удельный вес той части населения, заработков которой хватало только на пропитание (в 2001–2005 он сократился с 49,3 до 41,3 % опрошенных). Доля тех, кому вообще хватало «на все необходимое», но при этом было не до сбережений, увеличилась с 11,6 до 14,4 %. Удельный вес тех, которым хватало на все необходимое и при этом еще оставалось для сбережений, остался неизменным — они представляли 2,1 % опрошенных как в 2001 так и в 2005 гг.[537]. Рост доходов сопровождался инфляцией, которая била в первую очередь по основным группам потребительских товаров, прежде всего, продуктам питания. Например, в 2003 г. средний уровень инфляции достигал 5,2 %, однако для предметов первой необходимости и продуктов питания она составила 11 %, то есть поглотила рост зарплаты[538].

В то же время образование, здравоохранение, наука, социальное и пенсионное обеспечение — сферы, традиционно относящиеся к компетенции государства, — оставались и остаются в положении, которое можно описать словосочетанием «стабильно плохо»: процесс их деградации остановился, однако говорить об улучшениях можно было, только имея в виду безнадежность предыдущей ситуации.

Пожалуй, самым показательным в этом смысле можно считать положение школьных учителей, которых в Украине насчитывалось чуть больше полумиллиона. Практически с начала независимости учителя превратились в одну из беднейших социальных групп. Их зарплата была унизительно низкой, да и ее выплачивали крайне нерегулярно (на 2003 г. государство задолжало учителям в общей сложности около $800 млн.[539]). Согласно украинскому законодательству средняя зарплата учителей должна соответствовать уровню средней зарплаты в промышленности. В реальности в начале 2000-х гг. она была на 47 % ниже, чем в промышленности, и на 28 % ниже, чем средняя зарплата по стране. Более того, в 2003 г. она была ниже минимального прожиточного уровня (365 грн.). В 2004 г., накануне президентских выборов депутаты Верховной Рады «преодолели» президентское вето на выплату долга учителям и был составлен пятилетний план выплат задолженности по зарплате. В 2004–2005 гг. учительская зарплата повысилась почти в 2,5 раза, однако она не достигла установленного законодательством уровня, не говоря уже о том, что частично «съедалась» инфляцией. Учителя остались в числе социальных категорий с низким уровнем жизни. В таком же положении пребывали врачи, ученые.

Такая ситуация провоцировала предсказуемые социальные, но непредвиденные экономические последствия — отток квалифицированной рабочей силы за границу. По официальным данным в 1997–2003 гг. из Украины эмигрировали 90 тыс. человек с высшим образованием и около полутора тысяч специалистов со степенью кандидата и доктора наук (подавляющее большинство — в возрасте до 40 лет). Экономические потери от такого рода эмиграции составляли $1 млрд ежегодно. Следует заметить, что эмигрантские настроения оставалась высокими и в период социально-экономической стабилизации — в конце зимы 2004 г. по данным всеукраинского социологического опроса, только 49,8 % выпускников университетов готовы были остаться в Украине, остальные были готовы эмигрировать. Почти 34 % всех опрошенных граждан Украины были готовы покинуть страну[540].

В категории «социально незащищенных групп» прочно утвердились пенсионеры и студенты — даваемые им государством льготы, связанные с проездом в транспорте, платой за коммунальные услуги мало влияли на их бедственное положение. Начатая в 2004 г. правительством В. Януковича масштабная предвыборная акция под названием «пенсионные надбавки» принесла «зрительный эффект» — количество денег на руках у пенсионеров действительно увеличилось — минимальная пенсия составила 284 грн. в месяц. Рост бюджета Пенсионного фонда Украины был впечатляющим: 2002 г. — 22,8 млрд грн.; 2003 г. — 24,5 млрд грн.; 2004 г. — 39 млрд грн. На 2005 г. проектировался бюджет 52 млрд грн. Такой рост не мог не спровоцировать то, что экономисты называли инфляционным давлением. В итоге разрыв между номинальными доходами и реальными вновь стал увеличиваться явно не в пользу последних.

Приблизительно в середине 1990-х гг., когда «теневая экономика» прочно утвердилась в качестве достаточно стабильного источника дохода не только для наиболее богатой части общества, но и для миллионов «средних украинцев», процесс стремительного имущественного расслоения, характерный для первых лет независимости, стал замедляться, и к концу 1990-х гг. в основном завершился. Наступила относительная и весьма сомнительная с точки зрения перспектив социальная стабильность, своего рода негласный «общественный договор», предполагавший общее согласие по поводу сложившегося положения вещей с распределением общественного богатства, предполагавшего резкую поляризацию, которая, в свою очередь, сглаживалась участием значительной части населения в «теневой экономике». Аналитики все чаще сравнивали Украину с Колумбией и пророчили дальнейшую «латиноамериканизацию» Украины.

В такой ситуации небольшая часть общества, составившая состояния на ренте и перераспределении в свою пользу преобладающей части государственной собственности, могла относительно спокойно чувствовать себя с точки зрения перспектив социального взрыва, тем более, что размеры страны позволили изолироваться в своеобразных дачно-дворцовых гетто, возникших на периметрах крупных городов и областных центров, в курортных и заповедных зонах. В то же время общественная и правовая нелегитимность богатства узкой прослойки новых крупных собственников создала своеобразные внутренние проблемы. Глуповатое название мексиканского телевизионного поп-сериала «Богатые тоже плачут» получило вполне реальное воплощение в жизни новых скоробогачей: заказные убийства, похищения, стремительная утрата состояния в результате деловой неудачи, зависимость от власти, конфликты с международными правоохранительными организациями — это только часть списка неурядиц, возникавших как следствие условий, созданных самими же объектами и субъектами этих неурядиц.

Первоначальный капитал практически всех крупных состояний в Украине составлялся в середине 1990-х гг. и имел непосредственное отношение или к ренте, или к присвоению государственной собственности (довольно часто формально-юридически законному, однако при необходимости вполне подходящему под статьи Уголовного кодекса). Такой способ перераспределения способствовал сказочному обогащению меньшинства и стремительному обеднению и обнищанию большинства населения Украины. Страна с колоссальным экономическим, культурным, интеллектуальным потенциалом, с громадными возможностями социального благоустройства прочно закрепила за собой образ территории резких социальных контрастов и парадоксов, которые стали вполне привычным явлением для ее обитателей но не перестают поражать воображение сторонних наблюдателей.

Политика: виртуальная и реальная

Украина 1990-х гг. может служить показательным примером взаимодействия двух видов политики — виртуальной и реальной. Виртуальная политика создавала у граждан иллюзию участия в решении общегосударственных проблем. Она имела внешние признаки и атрибуты публичности и представительной демократии (выборы, партии, общественные движения). Политика реальная заключалась в организации прямого или опосредованного давления на структуры, имеющие решающее значение в принятии решений и проведении их в жизнь, а также в организации масштабных общественных мистификаций и манипулировании массовым сознанием. При президенте Л. Кучме главными центрами осуществления реальной политики был сам президент и его администрация, в меньшей мере — правительство, особенно фискальные и силовые структуры, затем шли парламент и региональные структуры исполнительной власти. Оба вида политики существовали в тесном взаимодействии и взаимовлиянии — можно сказать, что виртуальная политика была внешним выражением, репрезентацией и прикрытием реальной, основными актерами которой были группы интереса и кланы. Виртуальная политика периодически превращалась в реальную и наоборот.

Принятие Основного закона в 1996 г. не разрешило главной интриги посткоммунистической системы — конфликта между законодательной и исполнительной властью. Конституция, по сути, институционно закрепила этот конфликт, наделив президента законодательной властью и предоставив ему контроль за кадровыми назначениями по всей вертикали власти исполнительной (от правительства до районных государственных администраций). Этому же способствовало введение ряда «переходных положений» Конституции, являвшихся следствием компромисса, и ряд неясных и противоречивых формулировок, сохранивших юридическое и политическое поле для конфликтов. Борьба между исполнительной и законодательной властью оставалась одним из главных факторов и движителей в развитии политической системы и одновременно одним из серьезнейших тормозов в развитии экономики.