Подземелье ведьм - Кир Булычев

Дорога влилась в крайнюю, Заводскую улицу Веревкина. Завода там, правда, не было. В тридцатых годах собирались построить металлургический гигант, завезли ссыльных, построили Заводскую улицу из бараков, но потом Тула, как всегда, перетянула.

За Заводской повернули к центру. Там, на берегу речки, в бывшем парке при гимназии таился Дом пионеров, построенный некогда секретарем горкома, который брал не по чину и сгинул. С тех пор дом не пустовал, его использовали для сомнительных дел и круглых юбилеев не только веревкинские, но и тульские начальники, для чего там пристроили баню и сделали подземный ход на тот берег, к гречишным полям.

Анатолия ждали.

С подносом, где стояла солонка и лежал купленный в мини-супермаркете кекс «Пасхальный» бельгийского производства, вышел Адольф Турецкий, бывший председатель городской организации ДОСААФ, который, несмотря на отличные показатели боевой и политической подготовки, выше майора не пошел из-за сомнительного имени и фамилии.

Адольф был такой толстый, что его всегда поддерживали два его юных друга, Василий и Шурочка. Друзья были веселыми, заливистыми, розовыми и могли оказать услугу любому гостю.

Анатолий отщипнул от каравая, кинул крошку в мокрый сугроб и прошел к себе в апартаменты, не потому, что презирал Адика, а просто не хотел обниматься, боялся некоторых физических контактов.

В гостиной открыл холодильник, порадовался тому, что в Веревкине помнят о его вкусах, налил из бутылочки стакан морковного сока.

Анатолию иногда хотелось завести близкого человека, которому можно доверять, который все поймет и разделит твои планы и сомнения. Говорят, для этого нужно счастливо жениться, бывают такие женщины. Анатолию не везло, пока не встречал.

Пришлось обходиться своей головой. Что он и делал.

Хотя очень хотелось посоветоваться.

За Раисой Анатолий послал Адика Турецкого. Харитона она могла испугаться. Харитона многие пугались. Как-то в прошлом году Анатолий был в Штатах, гулял по Голливуду, встретил Шварценеггера. Анатолий вежливо послал к звезде американского экрана своего Харитона, чтобы взять автограф. Харитон подошел, хотел сказать о любви, но Шварценеггер при виде Харитона кинулся бежать, бежал и звал полицию. Наши за ним гнаться не стали, только издали смотрели, как Шварценеггер упал в обморок.

У нас Харитона не так боялись, иногда только путали с политиками. Рожа как рожа.

Анатолий послал за Раисой Адика, и тот привел женщину довольно скоро. Раиса была заинтригована, какой это старый знакомый хочет с ней побеседовать в домике у реки.

Она вошла в комнату, где сидел Анатолий, и сказала с порога:

— Ох и давно я здесь не была! Совсем стала невостребованная!

Она хрипло засмеялась, а Анатолий, прежде чем поздороваться, сказал:

— С алкоголем будем завязывать.

Он встал и подошел к Раисе, протягивая руку. На этот раз он был без шляпы и пиджака, так что узнать его оказалось проще. Раиса его и узнала.

— Толька! — воскликнула она. — Ну ты даешь! Кто тебя, блин, в этот развратный домик пустил?

— Раиса, поосторожнее в выражениях перед нашим гостем, — предупредил от дверей Адик Турецкий.

— Пошел отсюда! — мягко попросил его Анатолий.

Они остались одни.

— Я сяду, — сказала Раиса, — и ты садись. Ноги не держат от такой неожиданности.

С прошлого раза она еще более ухудшилась.

Лицо стало краснее, даже какие-то жилки пошли по щекам, под глазами мешки, волосы повылезли и совсем потеряли блеск и пышность, руки были неухоженные, с грязью под ногтями. Но когда она села — нога на ногу, в поношенных кроссовках, — у Анатолия сердце пошло кругом. Так бывает с женщинами — все в них исчезло, а ноги остались прежними.

Вы таких ног не видели! Это архитектура, в учебниках фотографируют.

Как могли сохраниться ноги при общей девальвации организма — это природная тайна.

Раиса перехватила жадный взгляд Анатолия и спросила:

— Что, еще не перевелся порох в пороховницах?

— Есть дело, — ответил Анатолий. — Хотелось поговорить.

— Выпить не найдется? — спросила Раиса. — При твоих возможностях.

— Выпьем потом, — ответил Анатолий.

— А как ты вообще? Ничего мне не рассказываешь. Женат, детишки есть?

— Был женат. Есть дочь, — коротко ответил Анатолий.

— А я вот бездетная, — сказала Раиса. — А чего развелся? Характерами не сошлись?

— Сошлись.

— Под машину попала?

— Ты газеты читаешь? — спросил Анатолий.

— Я тоже в разводе, — сказала Раиса. — Одинокая женщина.

Левый глаз был наполовину прикрыт, это ее сильно портило.

— Я не жениться приехал, — сказал Анатолий.

— А когда-то сох по мне. Многие сохли, ты не представляешь, один мужик другого убил, а сам в бассейне утопился. Смешно?

Она забыла, что Анатолий был свидетелем тех событий.

— Сейчас вряд ли кто из-за тебя утопится, — сказал Анатолий.

— Смешно, — вздохнула Раиса.

— Но есть возможность заработать, — сказал Анатолий.

— Я думала, посидим, старое вспомним, — сказала Раиса. — Неохота о деньгах говорить. Я ведь не нуждаюсь. У нас есть семейная фирма, экспорт-импорт. Небольшая, но на жизнь хватает.

— Раиса, — сказал Анатолий, — я все о тебе знаю. Всю твою биографию изучил. И с кем ты жила, и с кем спала, и кто тебе глаз вышиб, и куда ты с папашей и мешками гоняешь. Так что помолчи, принцесса.

— Принцесса, — тихо повторила Раиса. Она хотела было обидеться на слова одноклассника, а потом передумала.

— Есть такое интересное открытие, — сказал Анатолий. — Называется клонированием.

— Скажи своим мордоворотам, пускай выпить принесут, — попросила Раиса. — Желательно мартини со льдом.

— А мне морковного сока, — сказал Анатолий. Он был уверен, что Харитон таится под боком и сейчас что надо принесут. — Слышала о клонировании?

— Слышала. По телику передавали.

Адик Турецкий принес поднос с мартини, бокалами и бутылку с морковным соком.

— Что? — спросила Раиса. — Проблемы с желудком? В твоем возрасте?

— Пожить хочу, — сказал Анатолий. — Плодотворно.

— Дурак.

Раиса выпила полный бокал мартини, не разбавив и не положив в него лед. Налила еще.

— Мне ты нужна, — сказал Анатолий, — чтобы ты как бы родила ребенка.

Раиса так и замерла со вторым бокалом у губ. Губы у нее тоже сохранились — полные, четко очерченные.

— Ты что, рехнулся? — спросила она наконец. — Сначала меня опозорил, унизил, а потом о ребенке? А ты знаешь, что я на ребенка соглашусь только от настоящего мужа, со штампом в паспорте, понял?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});