Синтез - Токацин

— Вон ту изоленту, — Гедимин указал на один из мотков, нанизанных на штырь в круглой белой коробке.

— Синюю изоленту? Полезная штука, — Грегори небрежно подцепил моток «клешнёй» экзоскелета и положил его на прилавок. Гедимин мигнул.

— Что, думаешь, я впервые влез в эту жестянку? — хмыкнул человек, тыкая пальцем в экран небольшого бронированного устройства, похожего на очень древний телекомп. — С тебя двадцать три цента, парень. Пихай карту вон в ту прорезь.

Аппарат протяжно пискнул, подсветив прозрачную клавишу; Гедимин приложил к ней палец и услышал ещё один звуковой сигнал. «- 0,23» — мелькнуло на маленьком табло, а чуть ниже — «19,77».

— Бери леденец, — человек положил на моток изоленты полупрозрачную красную пластину в форме кленового листа, запакованную в тонкий шуршащий скирлин. — Не робейте, парни. Грегори Смит всегда вам поможет.

— Ты из Саскатуна? — спросил Гедимин, мельком прочитав этикетку на изоленте. «Десять метров? Хольгеру пригодится. Он без неё не может.»

— Чуть дальше и южнее, парень, — ухмыльнулся Грегори. — Я вообще не канук. Но, думаю, привыкну. Тут всяко не холоднее, чем на Церере. Давай, парень. Ступай к своим.

Гедимин вышел из лавки, задумчиво щурясь и просчитывая детали плана. Список получался длинный; по всему выходило, что придётся залезть в кредит. Постояв на пороге, сармат развернулся и снова вошёл в зал.

— Ты меняешь цацки на вещи или на деньги? — он показал Грегори одно из завалявшихся в кармане украшений. Торговец придвинулся ближе, разглядывая безделушку.

— А, эти цацки. Видел молодых остолопов, обвешанных ими, как ель на Рождество. Нет, парень. Я их не собираю, а продать тут некому.

…Рабочих планов на сегодня у Гедимина не было — разве что придёт Хольгер со свежей идеей; но Хольгер не приходил — с тех пор, как ему поручили сольвентную лабораторию, он вообще редко показывался Гедимину на глаза. «Проверю установки — и спать,» — думал сармат, выбираясь с площади на пустынную центральную улицу. В освещении не было необходимости, но фонари уже зажглись. В пучке направленного света ярко блестела бело-красная табличка на трёх опорах, установленная на краю оврага. Вдоль неё протянули ограждение из полосатых лент. «Странное место для объявлений,» — подумал Гедимин и подошёл ближе, чтобы прочитать сообщение.

«Внимание! Дорожные работы!» — было напечатано в верхней части. «С 15 июля будет начат разбор и вывоз отходов из оврага. Работы ведутся в светлое время суток. Осторожно!»

«Этого ещё не хватало…» — Гедимину стало не по себе. Перешагнув через ограждение, он заглянул в овраг. На дальнем, пологом, склоне стоял человек в жёлтом комбинезоне «Вирма» и следил за двумя «броненосцами». Один из них разглядывал неутрамбованные мусорные холмы, второй, раздобыв где-то палку, рылся в слежавшихся слоях.

— Да кто бы стал это вывозить?! — крикнул первый, пнул основание кучи — и сам шарахнулся в сторону от лавины расплющенных коробок, прелых листьев и комьев грязи.

— Тут скрепера мало. Тут нужен горный проходчик, — второй отшвырнул палку и поднялся по склону.

— Да, богатые залежи, — отозвался «вирмовец» с края оврага. — Ну хорошо, картина теперь ясна. Распишитесь…

Они направились к полосе препятствий — к плоским плитам, с которых она начиналась. Гедимин бесшумно прыгнул вниз, вдоль отвесной стены — туда, где начинался короткий узкий коридор, упирающийся в дверь убежища. Он успел в полёте оттолкнуться от уступа, относительно мягко приземлился на слежавшийся хлам, — только в левом боку снова заныло, и сармат, сердито щурясь, прижал ладонь к рёбрам. Колотая рана заживала быстро, крови уже не было, но резкое движение сорвало повязку, и Гедимин снова почувствовал жижу на коже. «Ерунда,» — он перевёл дыхание и втиснулся в коридор. Лабораторию ещё никто не нашёл, но спрятать её от скреперов и погрузчиков сармат не надеялся. «Гребучие макаки,» — сердито щурился он, разглядывая убежище, как в первый раз. «Здесь ничего нельзя оставлять. Разобрать всё как можно скорее. Разобрать и вывезти. Хорошее было убежище. Такого уже не будет.»

Он отключил фторный реактор и обогатительную камеру, свинтил баллон, в котором собирались кристаллы гексафторида, плотно закрыл его и отставил в угол. Насосы систем охлаждения и вентиляции ещё гудели — им предстояло проработать немного дольше, пока оборудование не остынет достаточно, чтобы можно было разобрать его. Сармат прополз по коридору, заглядывая в стенные ниши. С тех пор, как он перебрался сюда, накопилось очень много вещей — теперь не следовало и думать о том, чтобы вынести их все в карманах и под одеждой, даже если Хольгер, Линкен, Иджес и Лилит ему помогут. Он положил в карманы оба счётчика Гейгера, нашёл и убрал дозиметр и анализатор, ссыпал, не глядя, в ладонь готовые цацки и заготовки для них, пересчитал начатые и целые связки электродов, мотки кабеля и запасы мелкого крепежа. Место в карманах кончилось.

«Слишком много всего,» — думал сармат, глядя на открытые ниши. Он разобрал только часть верхнего яруса — в нижнем лежали более крупные и сложные конструкции. Фрезерный станок, плавильная печь с литейными формами, примитивный прокатный стан… Сармат подобрал лучевой резак, завернул в ветошь и сунул за пазуху; подумав, прихватил ещё два переносных «генератора Арктуса». Третий, стационарный, был слишком тяжёл. В дальнем углу, за пятью врытыми в землю бочками (сегодня Гедимин даже не стал в них заглядывать — он был не в настроении любоваться свечением), был припрятан самоходный бурильный агрегат. Сармат посмотрел на него и тяжело вздохнул.

«В барак не влезет. В кустах не спрячешь. Может, в озеро?» — он подошёл к затопленному туннелю. «Эти стены придётся обрушить. Слишком подозрительно. Если прятать под водой, нужны будут ориентиры. Может, дальний берег?.. Сколько беспокойства из-за гребучих макак…»

Он достал из-за пазухи всё припрятанное и разделся до подштанников. Вода, слегка взбаламученная работой близких насосов ураниумской станции, была тёплой, дно — каменистым, в плотной сети зелёных водорослей. Гедимин плыл вдоль придонных камней, чувствуя, как постепенно остывает вода. Ничего похожего на укрытие ему не попадалось.

Когда в лёгких уже не осталось воздуха, он вынырнул. Голова гудела — мозг отказывался работать без кислорода. Между Гедимином и берегом оставалось метров двадцать. Над водой поднимался скалистый обрыв; все геологические слои можно было пересчитать по пальцам. Сверху накренились деревья, искривлённые постоянными ветрами, снизу о скалы бились невысокие озёрные волны. Узкая полоса пологого берега была усыпана обломками. Кое-где скалы расступались, открывая неглубокие прорези-ущелья — от озера вглубь горы. Напротив них вода была холоднее. Гедимин подобрался ближе, вылез на покрытый водорослями валун. «Эти трещины открыты сверху, но внутри могут быть ниши,» — он оглянулся на северный берег — на горизонте едва виднелись огни на крышах пятиэтажек. «Надо проверить.»

Шёл второй час ночи, и наконец стемнело по-настоящему, когда Гедимин вылез из пятой по счёту расщелины. К ней вода подступала вплотную — несколько перекошенных плит, упавших одна на другую, были наполовину затоплены, и внутри сармат ожидал найти залив, но наткнулся на отходящую вбок нишу. Туда можно было проползти — где на четвереньках, где на животе, но Гедимин нигде не застрял. «Заделать щели в своде, постелить плёнку и перетащить всё сюда,» — думал он, смывая с себя водоросли и пещерную грязь. «Убежища здесь не построить. Но временный тайник сделать можно. Сегодня буду спать в лаборатории. Возвращаться в барак некогда.»

14 июля 50 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Готово.

Гедимин боком протиснулся в узкую расщелину, подцепил и протолкнул внутрь связку труб — остатки разобранной вентиляционной системы — и отступил на шаг, подсвечивая наручным фонарём заполненный тайник. Это была третья из прибрежных пещер, выбранных для хранения лабораторного оборудования; ещё две остались в глубине ущелья, в непроницаемых пузырях защитного поля. Каменный пол и своды сармат затянул скирлином, чтобы избежать протечек, скирлиновая плёнка закрывала и входы. Осталось только соорудить затычки из булыжников и глинистого ила. Хольгер сложил камни горками у входов, натаскал глины, а теперь стоял у входа в ущелье, почти полностью загораживая его своей спиной, и смотрел на озеро.

— Видишь его? — спросил Гедимин, укладывая камень на камень.

— Нет. А пора бы. Солнце зашло полчаса назад, — отозвался Хольгер, спускаясь по каменным плитам к воде. — Тебе хватит материала, или принести ещё?

— Этого хватит.

Затычки из разноразмерных камней и мягкого ила не отличались прочностью, зато вскрыть их можно было одним ударом кулака. Дней через пять, если не случится шторма, они должны были застыть и стать крепче. Гедимин не знал, понадобятся ему пещеры до этого срока — или не понадобятся никогда.