Гаран вечный - Андрэ Нортон

Пройдет больше полугода, прежде чем он об этом узнает. Его собственная задача ему ясна: ребенок, зачатый этой ночью, должен быть скрыт, спрятан на севере, в доме человека, в жилах которого древняя кровь. Он узнает Мирддина по условным словам. Почему бы не убедиться в этом немедленно? И Мирддин повернул лошадь не к пещере, а на север.

Несколько недель спустя он знал, что Эктор — лорд небольшой территории, расположенной среди гор и ущелий. Соседи его уважали, но обращались к нему только в случаях необходимой совместной защиты. Его люди были известны тем, что крайне неохотно принимали незнакомцев. Эктор женился на своей двоюродной сестре: много поколений браки не выходили за пределы их семьи, а он был молодой человек.

Мирддин собирал эти сведения по частям у бродячих торговцев. Теперь, когда угроза саксонских набегов ослабла, торговцы снова появились на дорогах. Разговаривал Мирддин с кузнецом, который зиму проработал в крепости Эктора, а сейчас торопился к больной матери, с бардом, который путешествовал в поисках новых мест и людей. То, что он услышал, ему понравилось.

Судя по всему, Эктор умный человек и опытный воин. Ему удалось уберечь свои земли от набегов пиктов с севера. Жена его принадлежала к заморской вере, которую теперь называли христианством; она приютила старого жреца этой веры, известного целителя. Хотя Эктор ревниво берег свою территорию, он без крайней необходимости не обнажал меч, и его подданные процветали, насколько это возможно в беспокойные времена.

Когда Мирддин наконец подъехал к узкой тропе, ведущей в земли Эктора, он обнаружил, что тропа охраняется. Охранники, не профессиональные солдаты, попросили его задержаться в лагере, а один из них с сообщением поскакал к дому клана. Мирддин начертил на клочке кожи спираль — знак древних дней — и сказал, что хочет тайно побеседовать с их лордом.

Он ждал почти до заката. Наконец всадник вернулся и сказал, что Мирддин может идти, а он сам будет его проводником. Лорд ожидал его в центральном дворе дома клана. Мирддину на мгновение показалось, что он вернулся домой и тяжелые годы одиночества позади.

Так же некогда стоял Найрен с обнаженной головой, с приветливым лицом, ожидая гостя. Слуга увел усталую лошадь. Эктор крепко пожал Мирддину руку. Увидев, что они одни, Мирддин шепотом произнес условные слова.

У Эктора такие же черные волосы, как у него самого. Треугольное лицо с заостренным подбородком, четко очерченные губы, узкий горбатый нос. Мирддин как будто видел свое лицо, только немного старше и с небольшими различиями. Они вполне могли быть близкими родственниками.

— Добро пожаловать, брат, — ответил Эктор, не удивившись словам Мирддина, таким древним, что значение их забылось. — Дом родича открыт для тебя.

В этой части план Мирддина осуществился легко. Хотя ни лорд Эктор, ни его жена не имели никаких контактов с небесным народом, традиция таких связей прочно жила в истории их клана. Они без расспросов приняли слова Мирддина. Хотя он не объяснил обстоятельства появления ребенка, для которого ищет убежища, они с готовностью согласились помочь ему. Тринихид, хотя она искренне следовала новой вере, проповедуемой Натом — мягким пожилым человеком, который старался лечить тела так же, как облегчать души своим учением, — все же принадлежала клану. Когда Мирддин говорил о том, как важно сохранить ребенка в безопасности, она согласно кивнула.

Двигалась она медленно, осторожно неся свой большой живот, в котором находился долгожданный наследник Эктора. Положив руки на живот, она слушала Мирддина, кивая головой.

Ее спокойное счастье заставило Мирддина почувствовать неловкость, и он держался в стороне от верхнего этажа дома клана, где постоянно находилась Тринихид. Ни одна из женщин, которых он видел при дворе короля, не привлекала Мирддина. Лишь однажды желание шевельнулось в его теле: когда он видел Нимье в ночи, бросившую ему вызов, призвавшую быть мужчиной.

Счастье Тринихид и забота, которой окружил его лорд, были чем-то новым для Мирддина. Поскольку в них обоих чувствовалось древнее наследие, они казались ему ближе, чем все другие люди в клане его деда. В их близости было тепло, подобное теплу очага в зимний день, но ему в таком тепле было отказано.

Мирддин чувствовал беспокойство, и в то же время что-то привязывало его к этому месту. Он не мог решиться уехать и жить одиноко в пещере. Он ходил с Эктором на поля, помогал считать скот, делал все, что делает лорд небольшого поместья. Он утомлял себя, чтобы спать без сновидений.

С возвращением кузнеца появились новости. Мирддин внимательно слушал. Король женился на герцогине Игрене. Но не жил с ней. Она жила среди святых женщин новой веры, потому что носила ребенка своего первого мужа. Пока она не родит, король не требовал ее к себе.

«Итак, герцогиня поверила в иллюзию», — думал Мирддин. А Утер ничего не делал, чтобы разуверить ее. Для целей Мирддина так даже лучше, потому что Утер не захочет держать ребенка при дворе. Воспитание в других семьях было широко распространено в высшем обществе. Даже король отсылал своих сыновей, не только чтобы избавить их от искушений, которым они легче поддались бы в его доме, но и для того, чтобы сберечь их жизнь. Всегда найдется завистливый претендент, который решит, что убийство расчищает ему дорогу к трону.

Он должен ехать на юг до наступления зимы в этих суровых северных горах и отыскать Утера. Однажды он уже сумел внушить королю нужные мысли и сумеет снова. Иначе плохой был бы он обладатель Силы. Ведь это для осуществления великого плана.

В течение лета Мирддин испытал одно из тех быстрых физических изменений, которые у него соответствовали спокойному росту других людей. Он стал выше, шире в плечах. Увидев свое отражение в полированном щите, он еще раз поразился своему сходству с Эктором, хотя лицо его не было смягчено чувством, а глаза всегда полузакрыты, как будто он держит в них тайное оружие. Борода у него редкая и растет медленно. По нескольку дней он не нуждался в бритье. Но от работы под солнцем он загорел и окреп.

Перед самейнским пиром он уехал из крепости, сопровождаемый добрыми пожеланиями своих отдаленных родственников, хорошо одетый, с отличными кожаными ножнами, скрывшими меч. Меч этот поразил Эктора, но он даже не касался его рукояти, говоря, что давно известно: такое оружие предназначено лишь для одного владельца.

— Да, — согласился Мирддин, — но не я его владелец. Тот, кто придет, понесет его в битву. Я лишь его слуга в этом и во всем остальном.

Он вел с собой запасного пони, нагруженного припасами, потому что собирался пробираться на юг пустынными дорогами, чтобы известие о нем раньше времени не дошло до Утера. Он хотел застать короля врасплох, чтобы легче добиться осуществления своих планов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});