Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 - Харро фон Зенгер

После выздоровления Лю Бана прошел еще год, прежде чем Сян Юя настигла смерть, и Лю Бан смог праздновать победу (см. также 6.3,7.6, 8.1, 12.1, 15.2, 15.11).

Отражение реакции Лю Бана на выстрел Сян Юя ему в грудь мы находим в следующих словах: «Кто дает понять, что в него попали, получает еще. Поэтому и стараются не показывать виду» (Грегор Гизи (Gysi), представитель от Партии демократического социализма в Бундестаге: Zeitmagazin. Гамбург, № 15, 8.04.1994, с. 15).

27.10. Притвориться мертвым и очутиться в отхожем месте

«Фань Суй был вэйцем, его второе имя Шу; путешествуя, он наставлял чжухоу. Он хотел служить вэйскому вану, но из-за бедности семьи не мог себя содержать и был вынужден сначала служить вэйскому чжундафу[375] Сюй Цзя. [Однажды] Сюй Цзя был послан вэйским Чжао-ваном в Ци (на севере нынешней провинции Шаньдун), а Фань Суй сопровождал его. [Они] пробыли [там] несколько месяцев, но безрезультатно. Циский Сян-ван, прослышав об умении Фань Суя рассуждать, послал людей поднести Сую 10 цзиней золота, а также говядину и вино. Суй поблагодарил за присланное, но не решился принять [дары]. Сюй Цзя, узнав об этом, сильно рассердился, решив, что Суй получил эти дары за секретные сведения о княжестве Вэй (охватывало север нынешней провинции Хэнань и южные области нынешней провинции Шаньси), выданные [правителю] Ци. [Он] приказал Сую принять говядину и вино, но золото вернуть. Возвратившись [на родину, Цзя], разгневанный на Суя, рассказал об этом [случае] вэйскому сяну,[376] которым был один из княжичей по имени Вэй Ци. Вэй Ци сильно разгневался и велел своему секретарю наказать Суя палками. [В результате ему] сломали ребра и выбили зубы. Полумертвого от побоев, Суя посадили в бамбуковую корзину и бросили в отхожее место. Бинькэ, напившись допьяна, оправлялись на Фань Суя, всячески обзывая и срамя его, в назидание всем служилым, чтобы они не смели болтать языком. Суй, лежа в корзине, обратился с мольбой к стражнику: «Если вы, господин, сможете вызволить меня, я непременно хорошо отблагодарю вас за это». Стражник попросил выпустить из корзины этого едва живого человека.[377] Еще пьяный Вэй Ци разрешил его освободить. Позднее Вэй Ци пожалел о случившемся и намеревался вновь призвать Фань Суя, но к этому времени один вэец — Чжэн Ань-пин, узнав все обстоятельства, помог Фань Сую скрыться, и тот затаился, сменив фамилию и имя на Чжан Лу. В то время циньский Чжао-ван послал Ван Цзи, чиновника по особым поручениям, в Вэй. Чжэн Ань-пин, прикинувшись мелким слугой, встретился с Ван Цзи. Тот спросил: «Есть ли в Вэй мудрецы, с которыми можно было бы совершить поездку на запад?» Чжэн Ань-пин ответил: «В моем селении есть господин Чжан Лу, он бы хотел увидеться с вами и потолковать о делах Поднебесной, [но] у него есть враги, и он не осмелится прийти днем». Ван Цзи сказал: «Приходите с ним ночью». Чжэн Ань-пин вместе с Чжан Лу пришли ночью на встречу с Ван Цзи. Их беседа еще не завершилась, как Ван Цзи понял, что Фань Суй действительно мудр, и сказал ему: «Вы, учитель, ждите меня к югу от холма Саньтин». [Там они] тайно встретились и отправились [в Цинь]» [ «Ши цзи», гл. 79: Сыма Цянь. Исторические записки. М., 1996, т. 7, с. 216–217].

27.11. Доискиваться правды посредством мнимой смерти

В мольеровской комедии Мнимый больной, премьера которой состоялась 10 февраля 1673 г. в Париже, Белина, вторая жена мнимого больного Аргана, изображая любовь к супругу, ждет его смерти. Аргану хотелось бы заставить свою дочь Анжелику, влюбленную в Клеанта, выйти замуж за врача, который бы постоянно о нем заботился. Арган будто ослеп. Он не замечает ни мнимости своей болезни, ни притворства Белины. По совету служанки Туанеты, выступившей в обличье врача, Арган прикинулся мертвым, вначале перед своей женой Белиной, а затем и перед дочерью Анжеликой. Белина не скрывает своей радости, тогда как Анжелика горько оплакивает отца. Растроганный Арган благословляет влюбленных.

В данном случае стратагема 27 выступает в качестве информационной стратагемы. Арган благодаря стратагеме узнает истинные чувства своей жены и дочери и на основе добытых сведений извлекает сообразующиеся с действительностью выводы. Однако в шекспировской исторической хронике Генрих IV речь идет уже не о добывании сведений, а о спасении жизни, когда в бою [с Арчибальдом, графом Дугласом (1369–1424), главнокомандующим шотландской армией, присоединившейся к мятежникам] Фальстаф падает, притворившись мертвым [ «Генрих IV», часть первая, действие 5, явление 4].

27.12. Лежащая на земле каска

«Вражеский снайпер мешал Гончарову[378] вести наблюдение и стрельбу. Когда же обоюдное, не дающее никакого толку слежение изрядно надоело, Гончаров прибег к хитрости. Он положил каску на бруствер, и тотчас раздался выстрел фашистского снайпера. Гончаров поднял руки и вместе с каской рухнул на землю. Это случилось рано утром. До самого вечера Гончаров не давал о себе знать. Вражеский снайпер частенько через бинокль поглядывал туда, где окопался русский боец, желая убедиться, действительно ли там все тихо. Но советский снайпер не шевелился, и лишь когда противник потерял бдительность, принявшись выискивать другую цель, Гончаров улучил подходящий момент и с первого выстрела уложил врага. Победили хитрость и выдержка» (книга изд-ва Министерства национальной обороны ГДР «Военная хитрость и находчивость» («Kriegslist und Findigkeit». ГДР, 1956, с. 35).

27.13. Хитростью завоевываемые человеческие права

На 24-дневном фестивале, состоявшемся в начале 1991 г. в Пекине по случаю празднования 200-летия пекинской оперы, была показана опера «Небесный меч» [ «Юйчжоу фэн»]. Небесный меч выкрадывают у владельца и подкладывают в опочивальню императора [Эр-ши Хуан-ди (231–207, правил с 209]. Затем владельца меча обвиняют в покушении на государя. Но на передний план в опере выходит другое, связанное со стратагемой действие. Поэтому в англоязычной специальной литературе эта опера называется не Небесный меч, а Красавица бросает вызов тирании («Beauty defies Tyranny»).

Действие пьесы разворачивается в 208 г. до н. э. Злодей император хочет с согласия отца, но вопреки ее воле заполучить в жены [Чжао Яньжун] дочь одного сановника [по имени Чжао Гао]. Отчаявшись, девушка изображает сумасшествие.

В седьмом действии пьесы Яньжун разыгрывает перед отцом умопомешательство.

Она бросается на землю и кричит: «Я хочу на небо, я хочу на небо!»

Отец отвечает: «Небо слишком высоко, тебе туда не добраться».

Тогда она кричит: «Я хочу в землю, я хочу в землю!»

«Земля слишком толстая, и там нет ворот».

Она кричит: «Ты мой…»

«Батюшка», — перебивает ее отец…

«Сын», — выдавливает та.

«Что за вздор!» — возмущается отец.

В восьмом действии пьесы дочь размышляет о том, как вести себя дальше. Венценосный жених желает ее видеть. Играя безумную, она пеняет тому за все его греховные деяния. Разгневанный император уходит, решив не брать ее в жены.

Разыгрываемые на сцене события показывают, как, не имея защищавших личность правовых норм, китайцы и китаянки привлекали стратагемы для отстаивания вечных и не знающих границ человеческих прав — в данном случае право на заключение брака только при свободном и полном согласии обеих вступающих в брак сторон («Всеобщая декларация прав человека», ст. 10.2), даже когда все это происходит лишь на подмостках под бурные аплодисменты зрителей (см. также 26.11).

Содержание пекинской оперы Небесный меч — чистая выдумка. Имевший место случай притворного безумства использован в современной опере жанра банцзы[379] хэбэйского театра. Банцзы — традиционный китайский ударный инструмент из двух деревянных колотушек разной длины. Представленная тяньцзиньской труппой на празднике весны 1994 г. в Пекине опера называлась «Юань Кай прикидывается сумасшедшим» [ «Юань Кай чжуан фэн»]. В ней шла речь о ревизоре Юань Кае, который, попав в немилость при дворе первого императора минской династии Тай-цзу (правил 1368–1398), разыграл сумасшествие и тем самым спас себе жизнь.

О притворном безумии современная китайская пресса пишет и в положительном и в отрицательном смысле. С одной стороны, речь идет о высокопоставленном приверженце «банды четырех», которому благодаря разыгранному помешательству удалось выйти сухим из воды в ходе развернувшейся против этой четверки кампании (Жэньминь жибао. Пекин, 8.09.1979, с. 3), и о преступнике, который, притворяясь сумасшедшим, десять лет умудрялся избегать наказания (Рабочая газета [Гунжэнь жибао]. Пекин, 26.04.1998, с. 1), а с другой — о солдате Чжан Дайдуне, не захотевшем участвовать в нечистоплотных делах своей роты, прикинувшись для этого дурачком (Китайская молодежь [Чжунго циннянъ бао]. Пекин, 11.06.1988, с. 3), и о коммунисте-подпольщике Хань Цзыдуне, в 1943 г. притворившемся сумасшедшим в сооруженном США и гоминьдановцами концлагере в Чунцине (провинция Сычуань), что позволило ему незаметно вести там работу в интересах Коммунистической партии Китая (ежемесячный журнал Истории в картинках [Ляньхуанъ хуабао]. Пекин, № 10, 1985, с. 2 и след.).