Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Почти дюжина существ с белой, как алебастр, кожей стояли снаружи у палатки хозяина. Они посмотрели на Архана с неприкрытой ненавистью, когда он прошествовал мимо них и вошел в палатку без доклада. Нагаш ждал внутри, окруженный свитой призраков. Царица и рабы прислуживали ему. Трое бессмертных стояли на коленях у ног хозяина и шумно прихлебывали из золотых кубков, которые удерживали трясущимися руками.

Архан учуял пьянящий аромат эликсира жизни, тоже упал на колени и пополз в пыли к ногам Нагаша. Призраки окружили его, трогая ледяными пальцами и завывая.

— Я принес новости о твоей победе, хозяин, — прохрипел Архан.

— Говори, — холодно отозвался Нагаш.

Архан облизал холодные губы. Жажда была невыносимой. Каждая жилка в его теле ссохлась и болела. С большим трудом он продолжил:

— Бронзовое Войско бежало. Конников Бхагара вынудили покинуть поле боя.

— А твоя кавалерия преследует их даже сейчас, — заметил Нагаш.

— Именно так, хозяин, именно так, — ответил визирь, поднимая глаза на царя. Царица стояла справа и чуть позади Нагаша. Архан старался не смотреть в ее неморгающие, полные муки глаза. — Бронзовое Войско в полном смятении, они бегут, спасая свои жизни, по торговой дороге в Ка-Сабар. По меньшей мере половина из них лежит мертвыми на равнине внизу. Если мы пустимся за ними, то уничтожим их полностью…

Царь покачал головой.

— Никакого преследования не будет, — объявил Нагаш. — Армия должна немедленно вернуться в Кхемри. Цари Разетры и Ливары тоже восстали против нас, их войска идут сюда через Долину Царей.

Архан растерялся и на мгновение забыл даже о своей жажде.

— А что насчет наших союзников в Кватаре? — спросил он.

— Я послал гонца к царю-жрецу Немухаребу, — ответил Нагаш. — Он выступил в поход, чтобы перекрыть западный край долины, и убежден, что сумеет повернуть мятежников назад.

Визирь всмотрелся в лицо хозяина.

— Но ты не уверен, — заметил он.

— Мы должны подавить этот мятеж, — сказал некромант. — Сегодняшняя битва — лишь первая из многих. Я предвижу долгую и тяжелую войну. Нужно собрать всех союзников и приготовиться к буре. — Темные глаза Нагаша сверкнули голодным блеском. — С Ка-Сабаром разберемся позже. Неехара будет лежать у наших ног, и великая империя Сеттры возродится!

— Что делать мне, хозяин?

— Сначала напейся. Потом пойдешь и остановишь своих конников. Мы отправляемся в Кхемри после заката.

Нагаш протянул вперед руку. Газид, голубоглазый раб, шаркая, вышел из темного угла, держа в морщинистых руках золотой кубок, до краев наполненный густой темно-красной жидкостью. Когда раб приблизился, руки Архана непроизвольно сжались в кулаки.

Он вырвал из рук безумного раба кубок и жадно вылил в себя его содержимое. Все мысли о войне и победе вылетели у него из головы.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Буря на востоке

Долина Царей, 62 год Ку’афа Коварного

(—1750 год по имперскому летосчислению)

Что-то двигалось за Вратами Рассвета.

Был почти полдень. Рак-амн-хотеп, первый названный этим именем царь-жрец Разетры, потер мозолистой рукой бритую голову и прищурился от бьющего в глаза солнца. Воздух в Долине Царей мерцал, дрожал и время от времени ярко вспыхивал на фоне пыльных меловых туч, поднятых армией союзников. Тонкая блестящая пыль стала их главным врагом во время долгого, мучительного похода в эту извилистую долину. Пыль липла к коже, забивала глаза и горло, из-за нее перетирались оси колесниц. С места, где стоял сейчас окруженный ушебти царь — с невысокого холма чуть в стороне от широкой храмовой дороги, — он видел большие тучи этой пыли, застилающие узкий проход в западной части долины и скрывающие любую опасность, которая могла подстерегать их там.

Там что-то было, это точно. Но что?

Рак-амн-хотеп просунул свои крупные большие пальцы в проймы тяжелой чешуйчатой хламиды и попытался поправить ее так, чтобы стало хоть немного удобнее. Ему давно не доводилось пересекать пески Центральной Неехары, и пусть он терпеливо переносил жару, но кожа прямо горела от пыли, попавшей под тяжелые доспехи. Царь-жрец был человеком невысоким, дородным, с широкой грудью и грубым лицом, на котором застыло задиристое выражение. Копье человекоящера оставило на его левой щеке ямочку, и создавалось впечатление, что он всегда улыбается. Рак-амн-хотеп был человеком жестоким, коварным, беспощадным к врагам и безжалостным в гневе, а гневался царь-жрец Разетры часто. Его небольшой город, расположенный рядом с душными южными джунглями, часто подвергался угрозе со стороны диких племен людей-ящеров. Не проходило ни одного года, чтобы разетрийцы не отражали набегов или сами не устраивали карательных экспедиций в джунгли, сжигая деревни и захватывая заложников.

Годы борьбы с дикими племенами наложили отпечаток на царя-жреца и его воинов. Они носили длинные, ниже колен, тяжелые юбки из толстого хлопка, покрытые выделанной кожей огромных громовых ящеров, помогающей пробираться сквозь густые джунгли. Торсы они закрывали толстыми рубашками из чешуйчатой шкуры ящериц с наложенными сверху костяными пластинами, оберегающими от зубов и когтей. Странные доспехи придавали разетрийцам довольно экзотический вид, особенно на фоне союзников-ливарцев.

С другой стороны, город Ливара и не славился воинскими доблестями. Ливарцам покровительствовал Тахот, бог знания и учения, и они преуспевали за счет наук и ремесел, а не за счет жестоких набегов и завоеваний. Их знать не гналась за драгоценностями и богатыми нарядами, предпочитая вкладывать деньги в свитки, инструменты, сосуды редкого стекла и всевозможные загадочные устройства из бронзы и дерева.

С того места, где стоял царь Разетры, трудно было отличить аристократа Ливары от его раба. Оба были одеты в простые юбки мышиного цвета, кожаные сандалии и темно-коричневые накидки. Единственное отличие, скривившись, отметил Рак-амн-хотеп, в количестве стеклянных и металлических безделушек, которые аристократы носили постоянно. Даже ливарские ушебти выглядели странно, на их телах не было видно никаких следов физического благословения богов, а оружие состояло из палок, ножей и мотков сплетенных в тугие косички веревок. Только глаза выдавали их божественную природу — пронзительные, серые, светящиеся, жесткие и колкие, словно заостренный камень. Казалось, что от ушебти не ускользнет ничего и застать их врасплох невозможно.

Хекменукеп, царь-жрец Ливары, стоял справа среди шумной толпы визирей и писцов всего в нескольких ярдах от Рак-амн-хотепа. Царь пристально смотрел в длинную деревянную трубку с ободками из отполированной меди, положенную на голое плечо раба. Хекменукеп был человеком высоким и худым. Его юбка доходила до костлявых коленей, а накидка только подчеркивала покатость узких плеч. Длинную шею царя обвивала изящная золотая цепь, с нее свисали стеклянные диски, окаймленные медной, серебряной и латунной проволокой. Он скорее походит на чародея, чем на правителя могущественного города, подумал Рак-амн-хотеп.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});