Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Если всё произошло до обряда зачатия, просто высказываешь это вслух. Что именно тебе разонравилось. Вторая половина или принимает к сведению и меняется обратно, либо разрывает отношения, если понимает, что эти изменения неприемлемы.

— А как же любовь?

— А любовь это и есть желание быть лучшим для своего избранника. Разве нет?

— Да, прекрасно! Ты значит из кожи вон лезешь, чтобы доказать избраннику, что ты молодец, а он пьет Джанку и требует стараться лучше.

— Вы рассуждаете как человек. Речь идет о взаимности! Если один старается, а другой пользуется — это уже не любовь. И такие отношения прерываются ещё на стадии сближения. Для этого она и длится так долго, чтобы видеть избранника в разных ситуациях.

— И что, вот так ты выбрал одну себе барышню и всю жизнь с ней таскаешься?

— Обычно так.

— Тоска, это же можно за пару лет поубивать друг друга.

— Тоска, когда кроме этого у вас ничего нет. Жизнь — это не отношения с другим. Любовь — это только помощник в прохождении жизненного пути. У вас, у людей, нужна какая-то драма обязательно. Чтобы было с надрывом, страданиями. Сколько всего я вынес от Клары! Иногда хотелось её стукнуть. Потому что это не для катара! Выбор делается осознанно и добровольно. Поэтому мне и хочется отделить ваши желания от своих, понять, где вы навязываете, а где я сам хочу.

— А если вот где-то на середине этой жизни ваши мнения разошлись? Например, она хочет воевать, а ты, допустим, растить котят. Разве так не бывает?

— Бывает. Вам известно такое понятие как компромисс?

— А если вот ты понимаешь, что она будет несчастна с тобой, даже идя тебе на уступку.

— Не надо делать уступок, надо выбирать оптимальное решение, которое устроит обоих.

— А если нет возможности? Не подходит всё, что ты предлагаешь.

— В таких случаях идут к старейшине. Как он скажет, так и будет.

— А если кому-то не понравится, как скажет старейшина?

— Слово старейшины — закон. Если уже есть котята, то решение всегда будет принято в пользу потомства.

— А если…

— Вы бы так свои ходы обдумывали? — не выдержал Морган. — Столько “если”!

— Если я буду так обдумывать свои ходы, мы не управимся и за полгода, — рассмеялась Мурси.

— Игру всегда можно сохранить, а потом продолжить.

— Тогда я забуду свою стратегию.

— У вас есть стратегия? Я думал, вы наугад передвигаете ионы, — удивленно пробормотал катар.

— В лоб хочешь?

— Не хочу, сэр, но это, правда, забавно, — Морган посмотрел на Мурси, которая вновь стала привычной, и улыбнулся. Вот с чего они ещё совсем недавно орали друг на друга, совершенно не понятно. — Так на чём мы остановились? Я вам говорил что-то очень важное.

— На том, что у катар всё слишком замудрённо с этими расчётливыми отношениями, а я уже опять проиграла, — зевнула Мурси.

— Почему я вам начал рассказывать про катар? — нахмурился Морган. — Что я хотел донести до вас?

— То, что катары, несомненно, самая высокоразвитая цивилизация в Галактике и я вам совершенно не пара. Собственно, почему вы решили, что меня интересуют ваши оправдания, я не понимаю. У меня, знаете ли, с этим всё в порядке. Мне мужчины не нужны, — беззлобно улыбнулась капитан. — Расслабьтесь, Морган. Просто не зацикливайтесь так на моём несовершенстве. Лучше присмотрите за Кларой. Уж как она боится вас потерять, я такого не видала никогда.

— Да? Клара? А расскажите подробнее, пожалуйста, сэр. Я подозреваю, что она уже очень давно любит меня.

— Меньше знаешь — крепче спишь. Вишь, как я о тебе забочусь? — усмехнулась Мурси.

По ступеням поднялся Ванно. Многозначительно хмыкнув, он бросил на диван коробку с новым холофоном и спустился к себе. Уже совсем не скрывая свою зевоту, капитан удовлетворенно угукнула, подхватила гаджет и, пожелав катару хорошего дня, ушла к себе спать.

Мурси действительно устала за последние двое суток и с удовольствием, сняв грубую и плотную футболку, легла в постель. Прикрыла глаза, но сон куда-то моментально улетучился. Слишком много противоречивой информации она получила сегодня. И это никак не сходилось в общей картине дела. Мурси усмехнулась. Чудак этот Морган! Если его задача разыгрывать влюбленного, зачем тогда он действует наоборот? Говорит гадости, про Клару свою вечно нудит! Она то, она это! С другой стороны, его задача могла бы быть и просто удерживать внимание на себе. Тогда да, с этим он справляется крайне умело. А, бездна с ним! Утверждает, что катары такие прям из себя самых честных правил, что думают то и говорят, только вот эти его — вы не женщина моей мечты, я не могу назвать вас красивой, а сам смотрит так странно, будто любуется. Ну да, это любование! По крайней мере, хотелось в это верить. А еще говорит: «Вы выбираете не тех мужчин, а достойных рядом не замечаете». Ну не на Джеймисона же он так намекал! На себя? Так тебя ж только и видно, Котик. Это ты выпендриваешься. Насильно мил не будешь, это и йонгеи знают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Морган прилёг на свою кровать и уставился в потолок. Ничего не понятно! Сам же всё и испортил, сам же и запутал. Нужно было вначале написать план, сценарий и действовать строго по нему. А то или аура, или скачкообразное настроение, или ещё не пойми что, превратили их разговор в белиберду. Даже до криков дошли. Смешная Мурсик, не верит ни одному слову. Вот если бы она сейчас к нему пришла, он бы показал ей, насколько может быть непоколебимым. Она бы к нему приставала, гладила бы, а он бы стойко превозмогал! Разделась бы, легла рядом, а он бы держал себя в руках и не позволил бы себе лишнего! Тогда Мурси раз и навсегда поняла бы, каковы катары на вкус. Да, если бы она дала себя поцеловать…

Проснулся Морган от странного скребущего звука. Кто-то определенно взламывал дверь в его каюте. Катар усмехнулся. Мурси как всегда в своём репертуаре, ей же во всём нужно представление. Чтобы феерично, а не так, поговорили и занялись делом. Морган облизнулся, бодро встал с кровати и, сияя от радости, распахнул дверь. Но ничего не успел сказать, так как тут же получил удар в лицо. Он отлетел в угол и стукнулся о стол. Почувствовал, как кровь потекла из разбитой головы. Нападавший мужчина, во всем чёрном, в шлеме охотника за головами достал бластер. Морган прыгнул на обидчика, и они выкатились в общую комнату. Завязалась борьба. На шум из своей каюты выглянула сонная Мурси.

— Капитан! — успел выкрикнуть Морган, предупреждая её, и почувствовал жгучую боль в боку. Охотник вонзил кинжал в незащищенное тело.

— Да я тебя с говном смешаю за этого катара! — в бешенстве заорала Мурси и подняла нападавшего над землей. Она отбросила его с такой силой, что тот долетел до дальних перил лестничного проема и, стукнувшись об ограждение, с грохотом свалился вниз.

— Котик, держись, — Мурси кинулась к Моргану и мельком его осмотрела.

Послышался топот ног, по ступеням спешили подельники нападавшего. Мурси выставила руку вперед и обрушила волну психоэнергии на несущихся бедолаг. Бандиты посыпались вниз, следом полетело кресло, придавливая особо резвых. Капитан подхватила катара под руки и, затащив в свою каюту, закрыла за собой дверь. Она облокотила на стену Моргана и попыталась лучше оглядеть рану. Глубокая, из неё потоком сочилась кровь. Нож вколот по самую рукоять. Сам же катар, судя по болезненной мине на лице, всеми силами пытается сохранить сознание, но непомерная боль сковывает его.

— Рот открой! — потребовала капитан, укладывая Моргана на пол. — Есть во рту кровь? Ах, хрень какая!

— Я в порядке, Мурсик, — выдавил из себя катар. — Дайте мне бластер и обезболивающие.

— Дурачок? — проворчала капитан. — Я ставлю зонд на первичное заживление. К сожалению, мой немощный. Поэтому лишний раз не шевелитесь, мы должны избежать кровопотери. Я пойду ща им тресну! Я им так тресну, мало не покажется! Они вообще забудут, как их звали.

Мурси схватила пояс со стула и, вставая, застегнула его поверх майки. Следом притянула и меч со стены. Морган подавился неуместным смешком, ощущая, как от этого боль расползается даже до головы. Но вид капитана в трусах и майке, с мечом и массивным поясом был потрясающим. Ещё это решительное выражение лица! Любой наемник умилится.