Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей

Всю войну велось и, год от года наращивалось производство цельнометаллических «Ил-4», «Пе-2» и «Ли-2» - на них почему-то дюраля хватало. Двигатели самолётов (и танков) слава Марксу не догадались пилить из берёзовых чурочек и, их блоки и головки - отливались всё же из дюраля. Если самолёт разбивался, то как правило - безвозвратно терялся и его мотор. А следовательно - и какое-то количество дюраля.

А вот теперь вопрос:

Сколько «крылатого металла» было потерянно из-за того, что у самолётов отваливались деревянные крылья и хвосты?

Я считаю, что достаточно - чтоб хотя бы наполовину или даже вообще, отказаться от дерева в конструкциях основных типов боевых самолётов. Пусть даже и значительно сократив авиапарк ВВС РККА.

Не нами ведь было сказано:

Лучше меньше, да лучше!

И ещё один весомый источник «крылатого металла» для авиации, не будем забывать: мотор «М-17» из стали и чугуния - вместо «В-2» из дюраля на танках.

Так я к чему это вообще?

Можно конечно, по традиции считать руководителей НКАП и ВВС РККА идиотами: мол что с них – с дураков, возьмёшь?

Или же трусливыми, боязливыми и попросту сцыклявыми: заставил их Сталин стругать из дерева самолётики – вот они, языки от усердия высунув и стругают, да ещё и упрашивают деспота и тирана в разы увеличить им план.

А можно и самому дураком прикинуться, так жить проще и спится крепче.

Мол, всё само-собой так получилось…

Случайно!

Случайно оказались впереди планеты всей по танковым дизелям из алюминия… Случайно же очутились у всего прогрессивного человечества в заднице - вместе со своей, как звёзды на небе бесчисленной - но деревянной авиацией…

Уж такой народ мы, русские: умом нас не понять и аршином общим не измерить.

Но я всё-таки больше склоняюсь к мысли, что «План разгрома авиации Красной армии» - это реальность. Уж очень больно у Шахурина всё складно написано…

Нарочно да впопыхах, такое не выдумаешь.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ.

Положив на плечо Яковлеву на удивление тяжёлую руку, задумчиво глядя туда же – на людей с серо-пепельными лицами и уже мёртвыми глазами на противоположном краю расстрельной ямы, Вождь спросил:

- Вы не задумывались, Александр: почему правда - всегда горькая, а ложь – сладкая? Ведь невозможно не вывернув себе мозги наизнанку, назвать ложь – горькой, а правду – сладкой?

- Ннн… Нет, не задумывался, товарищ Сталин.

Тот отступив на шаг, оглядел его с ног до головы:

- Хм… Сколько Вам лет, говорите? «Тлидцать тли»? Большой уж мальчик вымахал – пора и задумываться начинать о кое-каких вещах. Впрочем, это так… Прелюдия!

Вновь устремивши несколько напряжённый взгляд на приговоренных, перебегая от одного лица на другое - словно с усилием вспоминая всех по очереди, Лидер страны заговорил глухим, ровным голосом - делая краткие паузы между короткими, как будто - рубленными фразами:

- «Я ученик и нуждаюсь в учителях» - девиз Петра I, который он всю жизнь носил нанесённым на перстне.

- Как и первый российский император, товарищ Сталин тоже всю жизнь учился. Учился постоянно и неустанно, учился всему на что обращал свой взгляд. Его феноменальная память удерживала сотни и тысячи подробностей технологических процессов доменных и мартеновских плавок, химических процессов нефтепереработки и синтеза каучука, тонкости выращивая сельхозкультур, тактико-технических характеристик вооружений и так далее.

- Откуда такие знания, спросите? У товарища Сталина имеется огромная личная библиотека, которая регулярно пополняется свежеизданными книгами – как советских авторов, так и переводы зарубежных. Владея приёмами скорочтения, он очень много читает – до пятисот страниц в день123.

- Но для того чтобы учиться, одного чтения мало! Особенно если это касается техники и особенно авиационной техники – развивающейся настолько стремительно, что писать и печатать книги просто не успевают.

Повернув голову и чуть прищурившись, посмотрел Александру в глаза:

- Поэтому кроме чтения книг, товарищ Сталин учился и учится у специалистов.

Замолчав, Вождь некоторое время с любопытством рассматривал, как приговорённых к «высшей мере» рассаживают на краю ямы, свесив вниз ноги.

Затем, вновь заговорил:

- Как же товарищи Сталин находит специалистов, у которых можно чему-то научиться?

Сам отвечает:

- Некоторых ему рекомендуют соратники из Политбюро, других - другие специалисты… Иных он находит сам.

Вновь посмотрев Яковлеву в глаза холодным, беспристрастным и даже отчасти безжизненным – как у мраморной статуи на могиле, взглядом:

- Помните нашу с Вами первую встречу на авиационном празднике в Тушино, Александр?

Прикрыв на мгновенье глаза, Яковлев вспомнил как Сталин с Ворошиловым и ещё группой высокопоставленных товарищей, подошёл к его самолёту и какое-то время полюбовавшись тщательной отделкой фюзеляжа и плоскостей яковлевского учебно-тренировочного «УТ-2», спросил:

- Знающие люди говорят, что товарищ Яковлев уделяет излишне много внимания внешнему виду своих самолетов. Что это всё – «пыль в глаза». Что на это ответите?

Не сдержавшись тогда, он достаточно дерзко ответил:

- «Знающих людей» много – специалистов мало.

Все вокруг затихли. Не обратив внимания на тон, взяв под руку, Сталин отвёл его в сторонку и задал несколько вопросов, на которые Александр уверенно и чётко ответил. Затем, Вождь и его сопровождающие двинулись дальше вдоль линейки самолетов… Над аэродромом уже вовсю гремел «Авиационный марш», отдаваясь в его душе с особой силой:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор.

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца пламенный мотор».

А Яковлев смотрел вслед Сталину, чувствуя, как горят его щеки.

В предчувствии завершении авиационного праздника, забегали-зашелестели блокнотами репортеры, защелкали «лейками» фотокоры, пришло время финального снимка. Как-то сама собой вокруг Сталина образовалась плотная толпа людей, чтоб запечатлеться рядом с ним. Фотографы надрывали голос, прося всех расступиться – чтоб на снимке было видно самого лидера страны и наконец, к съемке всё было готово.

Но тут Сталин огляделся вокруг и поманил пальцем Яковлева, показывая на место рядом с собой. Александр примостился рядом, а Сталин положил ему на плечо свою руку…

Проглотив комок в горле, он сдавленным голосом, еле слышно ответил:

- Помню, товарищ Сталин…

Понимающе кивнув, тот:

- Вождь тогда спросил Вас: «Почему Вы так тщательно отделываете свои самолёты»? А Вы ответили: «Чем более гладкая поверхность – тем сопротивление воздуха меньше – тем скорость выше. Ведь скорость – главное у самолёта!». Так дело было?

- Так… Почти так.

- Товарищ Сталин запомнил Вас, Яковлев. Ну и разумеется ваши слова. И, с того момента – горизонтальная скорость стала решающим фактором для всей советской авиации.

Помолчав, видно вспоминая:

- Не забыли спор Сталина и Ворошилова?

Яковлев вновь на мгновенье прикрыл глаза и как будто вновь очутился в кремлёвском кабинете, несколько лет назад:

« – Вот тут мы с Ворошиловым спорим, что важнее для истребителя: скорость или маневр? Вы уверены, что мы не ошибаемся, делая упор на быстроходные истребители?

– Уверен, товарищ Сталин. 

– Я тоже так думаю. А он вот сомневается»124.

- Помню.

- Перед нашей боевой авиацией стояли и стоят тысяч проблем. Данные любой машины, в том числе и самолёта - складываются из множества характеристик - взаимодополняющих, а зачастую и взаимоисключающих друг друга. Но Вы внушили Вождю и лучшему другу советских авиаторов, что главная из них – горизонтальная скорость. То есть скорость – с которой самолёт летит по прямой. Почему?