Железная маска (сборник) - Теофиль Готье

Известно, что Сен-Марс, сопровождая узника в Бастилию, остановился вместе с ним в своем имении Пюльто. Фрерон обратился за подробностями к внучатому племяннику Сен-Марса, владельцу имения Пюльто в Шампани. Тот ответил: «Судя по письму г-на де Сент-Фуа, отрывок из которого вы привели, человек в железной маске до сих пор волнует воображение писателей; я расскажу, что мне известно об этом узнике. На островах Сент-Маргерит и в Бастилии он шел под именем де Ла-тур. Комендант и офицеры относились к нему с уважением, он получал все, что дозволено иметь узнику. Он часто совершал прогулки, и лицо его всегда было скрыто маской. Только после выхода «Века Людовика XIV» господина Вольтера я узнал, что маска была железная и на пружинах; возможно, мне забыли рассказать об этом, однако маску он носил лишь на прогулке или когда был вынужден появляться перед посторонними.

Господин де Бленвилье, пехотный офицер, имевший доступ к господину де Сен-Марсу, неоднократно рассказывал, что однажды он надел мундир и взял оружие солдата, который должен был заступить в караул на галерее под окнами камеры, которую занимал узник, и прекрасно разглядел того: без маски, бледный, высокий, хорошо сложенный, с полными икрами, седой, хотя еще в расцвете лет. Почти всю ночь он провел расхаживая по камере. Бленвилье добавил, что носил он одежду коричневого цвета, ему давали хорошее белье и книги, а комендант и офицеры, разговаривая с ним, стояли с непокрытой головой, пока он не предлагал сесть и надеть шляпы, а также нередко обедали с ним.

В 1698 году господин де Сен-Марс был переведен с должности коменданта островов Сент-Маргерит на ту же должность в Бастилию. Перед вступлением в нее он вместе с узником заехал к себе в Пюльто. Крестьяне вышли встретить сеньора. Господин де Сен-Марс ел вместе с узником, тот сидел спиной к окну столовой, выходившему во двор. Крестьяне не могли видеть, в маске он ел или нет, но заметили, что у господина де Сен-Марса рядом с тарелкой лежат два пистолета, прислуживал им единственный лакей, который плотно закрывал за собой дверь столовой. Когда узник проходил по двору, на нем всегда была черная маска, из-под которой видны были только губы и зубы. Он был высок и седовлас. Господин де Сен-Марс спал на койке, которую ему ставили рядом с постелью человека в маске. Господин де Бленвилье сообщил мне, что когда узник в 1704 году скончался, его тайно похоронили в приходе Сен-Поль, а в гроб насыпали какие-то снадобья, чтобы уничтожить тело. Я ни от кого не слышал, что у него был иностранный акцент».

Сент-Фуа опроверг рассказ, представленный от имени господина де Бленвилье, или, по крайней мере, воспользовался фрагментом этого письма, чтобы доказать, что узник не мог быть герцогом де Бофором. Человек, чьи зубы крестьяне могли видеть в прорезь маски, явно не был Бофором. Версия Сент-Фуа взяла верх, пока иезуит отец Гриффе, капеллан Бастилии, не посвятил Железной маске XII главу своего «Рассуждения о различных доказательствах, служащих установлению истины в истории», изданной в Льеже в 1769 году. Он первым привел отрывок, удостоверяющий, что человек в маске действительно существовал, – отрывок из рукописного дневника помощника коменданта Бастилии господина Дюжонка за 1698 год и похоронные записи церковных книг прихода Сен-Поль.

«В четверг 8 сентября 1698 года в три часа пополудни, – пишет Дюжонка, – господин де Сен-Марс, прибывший с островов Сент-Маргерит и Сент-Онора, вступил в должность коменданта Бастилии. Он привез в носилках узника, чье имя не называется и которого он содержал в заключении в Пиньероле; узник был обязан всегда носить маску; до ночи он был помещен в башню Базиньер, а в девять вечера я препроводил его в третью камеру башни Бертодьер. Когда я сопровождал узника, со мной шел некий Розарж, которого привез господин де Сен-Марс и обязанностью которого было прислуживать узнику; стол же ему обеспечивал сам комендант».

В дневнике Дюжонка смерть узника описана так: «Понедельник 19 ноября 1703 года. Вчера после мессы неизвестный узник в маске из черного бархата почувствовал себя плохо и сегодня около десяти вечера скончался. Господин Гиро, наш священник, вчера исповедал его. Так как смерть наступила скоропостижно, узник не смог причаститься святых даров и священник отпустил ему грехи перед самой кончиной. Похоронили его во вторник 20 ноября в четыре часа пополудни на кладбище прихода Сен-Поль. Похороны стоили 40 ливров».

Имя и возраст покойного от приходских священников скрыли. В церковной книге было записано: «Ноября девятнадцатого в Бастилии в возрасте около сорока пяти лет скончался Маркиали, и тело его было погребено на кладбище прихода Сен-Поль в присутствии господина Розаржа и господина Рейля, гарнизонного хирурга Бастилии, в чем они и расписались: Розарж, Рейль».

Как только узник умер, все, чем он пользовался, – белье, одежду, матрацы, одеяла, вплоть до дверей его камеры, а также деревянных частей кровати и стульев, сожгли. Серебряная посуда была переплавлена, стены камеры – заново оштукатурены и побелены. Сняли даже каменные плиты пола, вероятно, из опасения, что он спрятал между ними записку или оставил какой-нибудь знак, по которому можно будет узнать, кто он был.

Отец Гриффе, отвергнув мнение Лагранж-Шанселя и Сент-Фуа, поначалу склонялся к версии «Персидских записок», однако затем заявил, что для составления окончательного мнения необходимо знать точную дату прибытия узника в Пиньероль.

Сент-Фуа тотчас же ответил. Он добыл выписки из церковных книг кафедрального собора и установил, что Людовик XIV собственноручно написал капитулу и велел похоронить тело графа де Вермандуа, скончавшегося в городе Куртре, указав, чтобы он был погребен на хорах в той же могиле, что и графиня Елизавета де Вермандуа, жена Филиппа Эльзасского, графа Фландрского, умершего в 1682 году. Трудно предположить, чтобы Людовик XIV избрал фамильный склеп для захоронения «куклы».

Сен-Фуа не знал о письме Барбезье от 13 августа 1691 года и не мог опровергнуть версию насчет графа де Вермандуа. Но это письмо опровергает и версию, которую защищал Сент-Фуа: герцог Монмут был осужден в 1685 году. Так что в 1961 году Барбезье не мог писать о нем: «Узник, которого вы охраняете уже двадцать лет».

Барон Хейс в письме от 28 июня 1770 года, направленном в «Энциклопедический журнал», выдвинул еще одну гипотезу. Он приложил письмо, переведенное с итальянского и включенное в «Краткую историю Европы» Жака Бернара, которая выходила в 1685–1687 годах в Лейдене. Здесь мы читаем, что герцог Монтуанский намеревался продать свою столицу королю Франции, однако секретарь отговорил его и даже убедил объединиться с другими государями Италии, чтобы противостоять притязаниям Людовика XIV. Маркиз д’Арми, посол Франции при Савойском дворе, узнав о заговоре, принялся обхаживать секретаря, а однажды пригласил на охоту в нескольких лье от Турина. Они выехали вместе, но неподалеку от города их окружила дюжина всадников; они схватили секретаря, переодели, надели маску и доставили в Пиньероль. В крепости узник пробыл недолго, она находилась «слишком близко от Италии, и, хотя его тщательно охраняли, существовало опасение, как бы не заговорили стены». Его перевезли на острова Сент-Маргерит, «где он и находится в настоящее время под охраной господина де Сен-Марса».