Чёрная река - Токацин

Кесса попятилась и остановилась у самого тела анкехьо, вспугнув подобравшихся к нему со спины гиен. Алгана, в последний раз погладив мергесту, склонился над ней и сомкнул челюсти на её шее, с силой рванул на себя. Затрещали кости, хвост ящера метнулся из стороны в сторону, и тело, задрожав, обмякло. Нингорс мотнул головой ещё раз, для надёжности, и разжал челюсти.

— Надо поесть, — буркнул он, отходя от мергесты и наклоняясь над мёртвым анкехьо. Вспоров шкуру на его бедре, он отхватил кусок мяса и угрюмо посмотрел на гиен, толпящихся за спиной ящера. Его рык заставил их шарахнуться в траву.

Кесса села на кочку и сидела там, зажмурившись и не глядя ни на кого. Есть ей не хотелось. Над ухом раздавался хруст раздираемой плоти и ломающихся костей. Нингорс был очень голоден, глотал куски вместе с клочьями шкуры. Гиены кружили в траве, но подойти не решались. Одна тихонько подобралась к голове мергесты, но Нингорс с рявканьем двинулся к ней, и она, поджав хвост, юркнула в траву.

— Тут много мяса, — сказала Речница, покосившись на мёртвого ящера. — Ты столько не съешь. Зачем ты отгоняешь зверей?

— Они не будут есть, пока ем я, — проворчал Нингорс, на мгновение выпустив из пасти лапу анкехьо. — А вот ты, Шинн, можешь есть. Иди сюда.

Он оторвал от туши кусок мяса и протянул его Кессе.

— Мягкая еда, в самый раз для твоих крошечных зубов. Ешь!

— Тут его не на чем изжарить, — развела руками Речница. Жгучие кусты мерфины выстроились цепью между ней и лесом, а в кривых деревцах за ними угадывался ядовитый гилгек, — тут нечего было сжечь, кроме низенькой сухой травы, а она обратилась бы в пепел за долю мгновения.

— Нет времени на жарку, — оскалился Нингорс. — Мы не задержимся тут. Ешь, детёныш. Это вкусно.

Гиены вернулись, когда тень от хвоста Нингорса скользнула над тушами ящеров и скрылась. Кесса слышала их голоса и видела, оглядываясь, как они собираются вокруг анкехьо и присматриваются к мергесте, слизывают кровь с её морды и пытаются вцепиться в шею. Новые падальщики подходили к добыче, выбираясь из травяных зарослей — оттуда, где громоздились обломки ловушечных камней. Бесполезные обрывки заклятий мерцали, покачиваясь над рыжими спинами зверей.

«Почему никто из города не пришёл сюда и не починил ловушку?» — думала Кесса. «И не нашёл мёртвых ящеров… Никому нет дела, что они пропали? Или все боятся выйти?»

— Нингорс! — она растянулась на спине хеска, схватилась за его плечо и склонилась над ухом. — Далеко отсюда город? Быстро мы долетим?

Алгана рявкнул от неожиданности, поднимая дыбом гриву и мех на плечах.

— Шинн, какой ещё город тебе понадобился?! Забудь о городах, нас там только и ждут!

— Нингорс, те ящеры в камнях, — их не просто так бросили! — Кесса запнулась, подбирая слова. — Я боюсь, что там беда!

— И поэтому ты туда рвёшься? — Нингорс чуть вильнул левым крылом, разворачиваясь к лесу. — Вот это дичь…

— Постой! — Кесса хотела дёрнуть поводья, но вовремя поняла, что хеск только разозлится. Она обхватила его шею, не обращая внимания на острые шипы.

— Я не хочу, чтобы тебя снова погрызли! Оставь меня у стен, я пойду и посмотрю всё сама! Там беда, Нингорс, большая беда!

— Эррх, — Алгана прижал уши. — Куда ты пойдёшь, детёныш? Куда ты всё время лезешь?!

— Им помощь нужна, — прошептала Кесса. — А кроме нас, тут никого нет. И помочь некому. Если ты не пойдёшь туда, тебя не ранят. А я разберусь сама. Я — Чёрная Речница, и Нуску — мой покровитель.

Хеск завыл, и ему откликнулись с равнины серые Войксы и осмелевшие гиены. Падальщики шли по следам Волны — она тёмной рекой катилась вдоль огненно-красного берега, в стороне от опушки. А прямо по курсу, там, где лес отступал, выше всех хвощей поднимался почерневший расколотый шпиль, и дым клубился над ним.

— Говоришь, Нуску… — Нингорс чуть приостановился, шире раскинув крылья. — Ладно, детёныш. Посмотрим, что там. Если нюх меня не обманывает, ты была права…

Сизый дым лениво поднимался к небесам; огня уже не было, и следов он оставил немного — даже развороченная надвратная арка и обломки вырванных решёток не почернели и не оплавились. На месте ворот зияла дыра, присыпанная светло-лиловым щебнем — остатками арки и соседних башен. Они просели, раскололись от крыши до земли и в любой момент готовы были упасть.

Кесса, прижавшись к спине Нингорса, осторожно выглядывала из-за его плеча и зябко ёжилась, несмотря на раскалённый ветер с огненной реки. Внизу поднималась надо рвом высокая стена — но там, где были когда-то башни, сейчас зияли проломы, из которых торчали синеватые осколки чего-то, похожего на светлое стекло, и струился белесый дымок. Запруженный обломками стен ров вышел из берегов, размыл дорогу, и Кесса с опаской смотрела на его тёмную воду. На ней не было и следа желтизны, будто золотень ещё не добралась сюда, зато от испаряющихся лужиц пахло знакомой горечью, выедающей лёгкие.

— Нуску Лучистый… — прошептала Кесса, зябко передёрнув плечами. — Что за побоище было тут?!

Красная трава, до черноты сожжённая разлившейся изо рва влагой, сухо шелестела на ветру. Её не вытоптали, даже не примяли, и ни одного тела не было ни в ней, ни на широкой дороге, упирающейся в выбитые ворота. Под обвалившимися башнями Кесса видела тёмные потёки и пятна, клочья иссиня-чёрного меха, но снаружи не было мертвецов — будто Волна, отступив от мёртвого города, унесла их с собой.

— Такие могучие стены и башни… Как Волна разрушила их, не потеряв ни одного воина? — шёпотом, чтобы не потревожить мертвенную тишь, спросила Кесса. Ответа она не ждала.

— Снаружи никого не было, — отозвался внезапно Нингорс, выписывая над раскрошенной аркой широкий плавный круг. — Ворота выбили изнутри.

— Изнутри?! — Кесса вздрогнула. — Храни нас Река-Праматерь…

Опустевший истёрзанный город дымился внизу — Нингорс не спешил приземляться на опустевшую мостовую. Округлые башни под острыми крышами, выстроившиеся узкими кольцами — по четыре, а то и по шесть в одном круге, соединённом толстой стеной с острыми зубцами — опустели, и распахнутые двери тихонько поскрипывали на ветру. Некоторые из них были размётаны взрывом — что-то разнесло на куски верхние этажи, и сизый едкий дымок теперь сочился из-под обломков. Другие остались нетронутыми, но все они были пусты и мертвы.

— Смотри! — Кесса указала на серую тень, мелькнувшую рядом с башней. Существо выбралось на свет, и Речница увидела сутулого Войкса. Он тащил за собой хвост огромной рыбины, странно съёжившийся и ссохшийся, в потрескавшейся чешуе. Остановившись посреди улицы, он взвыл, и двое сородичей, выглянув из дверных проёмов соседних башен, поспешили к нему. В переулке, застряв шипами в кирпичных стенах и перегородив дорогу, лежал на спине мёртвый анкехьо. Его плоть, потемнев и съёжившись, присохла к костям, проступившим из-под брони.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});