Звезда по имени... - Фил Бандильерос

– Этого не может быть, – девушка побледнела, разволновавшись, – ты… вы… – её прошиб пот, – ты один из них?

Я лишь кивнул:

– Да. Мы – инструменты силы. Сильнейшее, что создала Сила для влияния на мир смертных. И если сила доброжелательна к галактике, так-же, как и я, то я не вижу ничего предосудительного в выполнении своей роли. Хотя наша сила велика… достаточно, что бы разрушать предопределённости своей волей. Сначала я принял тебя за одну из нас. Но отмёл эту мысль, когда присмотрелся поближе.

Девушка спала с лица, удивлённая тем, что видит перед собой. И главное, что её интересовала – она сама. Она явно не знала, что её механизм взаимодействия с силой другой, поэтому я для неё как доктор, который лучше неё знает, что она из себя представляет. И её очень интересовало.

Я как раз припомнил диалог между Энакином и Беном, перед тем, как они схватились в последний раз. Пророчество, «ты должен был восстановить баланс, а не разрушать его». Идиоты, судьбы не существует. То, что Энакин в оригинальной вселенной, так и не воплотившейся в реальности, поступил не так, как предсказывали, очевидно было. Человек – повелитель своей судьбы. Его сила была достаточна что бы убить Палпатина, вот о чём было пророчество. О том, что по одной из бесконечности вероятностей, он восстановит баланс убийством злодея, но выбор всегда за самим разумным. Всегда.

– Тогда почему ты не пошёл к джедаям?

– Почему же? Я – мастер-джедай. Однако давай всё же сначала ты перестанешь играть в партизана на допросе и расскажешь мне всё. С самого начала. То, что мне было важно я уже узнал, ты не будешь меня убивать или вредить империи и её гражданам.

Девушка тяжко вздохнула, посмотрев перед собой на стол и начала говорить:

– Меня зовут не Сабина, само собой. Моё имя Фэй. Я – мастер-джедай. Я много лет странствовала по галактике, слушая волю силы, помогала жителям галактики, – она ещё раз тяжко вздохнула, – но империя… это что-то не такое, не то, к чему привыкла галактика. Это что-то иного порядка, понимаешь? В центре галактики, при этом обладает огромным могуществом, империя это гигантский неучтённый фактор. И самая её главная часть, ядро, это император. Это человек, который имеет феноменальную, беспрецедентную власть…

– Не переоценивай меня, – я покачал головой, – власть это не деньги и не Сила. Это политический вес, а его я не набирал больше, чем мне того нужно. Да и вмешиваться в дела галактики открыто, диктуя или навязывая свою волю я не хочу.

– Я уже поняла, – девушка кивнула, – не в этом дело. Эта сила существует фактически, а применяется она или нет… это уже другой вопрос. Я последовала воле силы, которая вела меня в империю сильнее, чем куда либо ещё и когда либо ранее. А дальше… возможно, ради нашей сегодняшей встречи. Возможно, ради этого всё произошло.

– Фэй… как Архитектор, небожитель, Сын Силы, тот, кто понимает её лучше любого смертного, я тебе скажу… судьбы нет. Разум творит судьбу. Когда-то, как я думаю, джедаи сделали про меня пророчество. Что «явится тот, кто восстановит баланс силы». Но это вылилось в то, что я послал к хаттам весь орден джедаев и действовал по своей воле. Я не восстановил баланс силы, хотя и убил одного крайне могущественного ситха. Сила – не направляет нас, она освещает путь впереди, а ступить на освещённый участок, или шагнуть в темноту… это уже решаем мы сами. Единственный плюс в таких пророчествах – поступая по-своему, мы не можем чётко знать, к чему это приведёт. Может, так будет лучше.

Фэй слушала, затаив дыхание.

– Получается… судьба не предрешена? – спросила она с надеждой.

– Получается так. Есть лишь вероятности того, что случиться, если мы сделаем тот или иной выбор. Если я брошу хрустальный бокал в стену, вероятность того, что он разобьётся увеличиться до ста процентов, если не брошу – останется равной десяти-двадцати процентам. И от того, как поведут себя люди, использующие его, зависит то, сбудется ли эта вероятность или нет. Такова Сила. Она объединяет прошлое с настоящим, но не будущее, хотя существует и в нём. Будущее не определено, это чистый лист, на котором по мере написания появляется история. Но ты не договорила. Я много чего не узнал про тебя.

– Хорошо, извини. Я уже много лет странствовала по галактике, и сила завела меня в Империю. Я поступила в Гвардию, что бы поближе узнать про человека, который концентрирует в своих руках столько… возможностей для влияния.

– Ты про меня узнала то, что не знают даже самые близкие мне люди, – я хмыкнул, – то, что я – Архитектор. Эта тайна должна быть сохранена. Я – опасность и благо для Джедаев.

– Почему? – искренне удивилась Фэй.

– Сама подумай. Если то, что я скажу о Силе, противоречит воззрениям и убеждениям ордена, это будет воспринято советом с радостью? Ведь моё слово значит много больше, чем слова смертных. Много больше, чем слова самого совета мастеров, управляющего орденом, ибо я и есть в какой-то мере проводник воли силы в материальном мире.

– Ты прав, – она погрустнела, – но ты говорил, что мастер-джедай?

– Они не знают, Кто я на самом деле.

– Кстати. Я знаю всех мастеров-джедаев за последние три столетия. И тебя среди них точно нет.

– Я вступил в орден давно, – хмыкнул я, – задолго до того, как закончились войны с ситхами. Тот орден я уважал, Тому ордену я дал клятвы. Не тому, во что орден выродился. Если тебе больше трёхсот, – я хмыкнул, – то ты должна видеть, как меняется Орден.

– Признаться… я в нём редко бываю… очень редко. В исключительных случаях. Уже больше века не была.

– Ну, про орден то ты слышала и с джедаями общалась, – парировал я, – я вот в храме не был почти три тысячи лет, но всё равно встречался с джедаями, даже дружбу заводил…

– Тебе три тысячи лет? – она подскочила, но я снова усадил её тычком силы:

– Нет. Для таких, как мы время – относительно. Мне… – я задумался, – в общем, я молод по человеческим меркам, но сразу так и не скажу, сколько мне лет. Физически мы стареем только по собственному желанию. Мне больше двадцати но меньше пятидесяти. Скорее около тридцати, но опять же, много лет я провёл… там, где время течёт по иному, и в изоляции от общества, поэтому ни физически, ни психологически не старел. Считай, что мне двадцать пять лет.

– Извини, просто это несколько неожиданно, – она улыбнулась, – знаешь, я думала, что я такая одна… что сила что-то сделала со мной.

– Второе определённо верно. Сила создала тебя такой, какая ты есть. А кто ты, мы узнаем скоро.

– Как? – девушка действительно заинтересовалась.

– Я недавно упомянул древних, древнейших архитекторов, помнишь?

– У которых ты учился.

– Именно. Мы полетим к ним. По меркам бессмертных я – младенец, едва успевший появиться на свет. Мне нет ещё и тысячи лет, поэтому мы, детишки, посоветуемся со старшими и мудрыми, настоящими Архитекторами.

– Я… – она обрадовалась и чуть было не расплакалась. Вообще, всё, что касался пояснения её природы, вызывало у неё море эмоций.

– Не благодари. Я буду рад, если ты поймёшь наконец кто ты и что ты есть. Да и самому очень интересно.

– Всё равно, спасибо, – она улыбнулась, – не представляешь, сколько для меня это значит.

– Хорошо. Кстати, о приёме у королевы… нам пора идти.

– Извините, но я уже сказала, что не могу… просто…

– Не парься, – улыбнулся я, – я чувствую тебя насквозь. Похоже, ты и правда любишь Лейтенанта Хэнию. А теперь… – я улыбнулся, – главный номер! Хэния – это одно из моих имён.

– Что? – она удивилась, – что вы сказали?

– Хэния Криз это я. Это моё имя. Извини, но я просто хотел развеяться, поэтому назначил сам себя в гвардию, став рядовым пилотом… знаешь, мне даже забавна эта ситуация…

– Этого быть не может, – она опять распахнула глаза, – не может быть.

– Может. Итак, Энакин Скайуокер, он же Хэния. Честно, я рад, что этот маскарад закончился.

– Но… – она сжалась, – но тогда…

– Что тогда? Или твои чувства изменились, стоило мне отрастить волосы и вернуть лицо в нормальное состояние?

– Нет, но… это… как-то… – девушка быстро с собой справилась, – как-то непривычно… непонятно…

– Но мы остались теми же, что были раньше, – я вздохнул, – понимаешь? Мы – не изменились. Имена и кое-какие факты биографии… ты полюбила лейтенанта, не зная о нём ничего кроме имени и звания. Разве теперь этого тебе недостаточно?

– Прости, – она потёрла виски, – прости, я немного перенервничала. Нет, мои чувства не изменились… Энакин.

– Мои тоже… Фэй.

Я подошёл ближе, на этот раз не отдав инициативу в её руки, и постарался поцеловать крайне нежно. Сабина-Фэй приняла поцелуй, и несколько минут мы целовались. Она повалила меня на диван, оказавшись сверху. Постепенно в её поцелуе стало больше страсти – она не скрывала Силу, поэтому контакт двух форсюзеров, двух сил, был очень необычен – сила как будто перетекала от неё ко мне и обратно. Ощущения восхитительные, поэтому я отдался этому чувству полностью, забыв про время. Фэй казалось решила дилемму, и теперь не играло роли, как зовут её и меня. Ко мне вернулась та же девушка, которая нагло целовала меня на Чоммеле, нагло, страстно, напористо. Вот эта девушка с железным характером и редкой силой воли мне и нравилась.