Автопортрет, или Записки повешенного - Борис Березовский

Я не альтруист, и мое поведение совершенно рационально. Самые лучшие инвестиции – в политическую стабилизацию в России, инвестиции в политику. Мы уже стали элементом общего рынка. Что это означает? Это означает, что те компании, которые стоят в России, например, миллиард долларов, если ровно в том виде, в котором они стоят здесь миллиард долларов (я имею в виду прежде всего, конечно, сырьевые перерабатывающие компании), взять и поместить в другую политическую среду, например в Соединенные Штаты Америки, где высочайшая степень политической стабильности, эти компании без преувеличения будут стоить в десять, в пятьдесят раз дороже. Таким образом, понятно, что главное, что мы должны делать для увеличения стоимости России, чтобы то, что мы имеем, стоило реальные деньги, – это стабилизировать политическую ситуацию здесь.

Я абсолютно уверен, что отделять крупный бизнес от большой политики – глубочайшая ошибка. Возьмем конкретный пример – «Сибнефть». Тендер на покупку «Сибнефти» был в конце 1995 года, сразу после парламентских выборов, на которых победили коммунисты, и за шесть месяцев до президентских, когда никто не верил, что победит Ельцин. И когда потребовались средства на покупку этой компании, то и я участвовал в поиске денег. Была идея занять их, в том числе и за рубежом. Я сам разговаривал с Соросом и другими крупными бизнесменами и банками. Он сказал, что не может дать ни копейки, потому что Зюганов победит на выборах, а инвестировать в страну, где побеждает Зюганов, абсолютно бессмысленно.

Тендер состоялся. Там было несколько групп, но, так или иначе, за компанию никто не предлагал более 200 миллионов долларов, вилка была от 100 до 200 миллионов. В этой вилке она и была продана. Сразу же после победы Ельцина на выборах компания получила предложения о покупке ее за миллиард долларов. Ничего не изменилось – ни технология, ни количество добываемой нефти. Изменились лишь внешние условия, и цена компании выросла. А к 1998 году она уже стоила семь миллиардов долларов. А если эту компанию, как она есть, взять и перенести на территорию США, то она будет стоить 50 миллиардов.

Я предлагаю ввести простой критерий для кандидата в президенты в его предвыборных обещаниях. Задача президента любой страны очень проста – повысить капитализацию страны. Я не знаю, сколько сегодня стоит Россия, все ее крупнейшие предприятия, вместе взятые. Но это вполне считаемая величина. Обещание президента должно быть одно – я приду, и страна будет стоить 700 миллиардов долларов. И всё! И мы сможем проверить, правду ли он говорит.

Что такое капитал, капиталисты? В условиях рыночной экономики доминирующую роль в управлении страной играет капитал. Не в смысле денег и слитков золота, а капитал как концентрированный потенциал нации. И в этом смысле капитал, безусловно, несет ответственность за судьбу общества. Вина олигархов состоит только в том, что они не обладали достаточной мудростью и ослабляли друг друга борьбой в той сложнейшей ситуации, которая сложилась в России в 1998 году.

Лично я считаю, что база капитала в России должна быть расширена. Мы много спорили на эту тему с Чубайсом. Я полагал, что необходимо расширить группу богатых людей. Если первоначально было десять так называемых олигархов, связанных с «семьей», со временем их должно стать пятьсот, а потом и тысяча, и не связанных с «семьей». Во всех странах, ставших на путь капиталистического развития, капитал внутри общества распределен неравномерно. Во всякой стране есть весьма небольшие группы людей, которые контролируют экономику. И хотя сейчас появляются компании, которым выгодно привлечение дешевых денег, и в них оказываются миллионы и миллионы акционеров, контроль над основными потоками сохраняют ограниченные группы. Так обстоит дело во Франции, в Америке, в меньшей степени в Германии, в большей степени в Италии. За этой группой следуют другие многочисленные – то, что называется «средним классом». Именно стабильность среднего класса определяет стабильность общества в целом. Но у нас это произойдет еще не скоро, когда владельцами становятся миллионы. Такой концентрации, какая случилась в России, нет ни в одной стране мира, быть может, только в странах Востока и Африки.

Капитал – это и интеллект, и деньги, и здания, и земля. Когда мы начали создавать рыночную экономику и у нас появились собственники того, что создали, или того, что купили, или того, что украли. Первоначальное накопление капитала – всегда очень сложный и противоречивый процесс. Еще Форд сказал, что ему трудно объяснить происхождение только первых двух миллионов. Важно только одно – происходит при этом социальный взрыв или нет. В России его не было. Значит – результат положительный.

Став собственниками, мы стали одновременно управляющими своими компаниями. Мы никому не могли это передоверить. Во-первых, законодательная база, защищающая собственность, была слабой. Во-вторых, никто не был готов иметь над собой хозяина. Компанию могли просто разграбить или неэффективно ею управлять, что в любом случае привело бы к ее гибели. А вот что касается государства, то мы почему-то думаем, что управление им можно передоверить другим.

Ельцин, как управляющий страной, не посягал на капитал, но он его и не поддержал в той мере, в которой это было нужно, чтобы реформы продвигались быстрее. Да он и не давал никаких обещаний. Это же мы пришли к нему просить, чтобы он стал президентом, а не он пришел к нам с просьбой о помощи. Ельцин был очень нужен капиталу – как единственный гарант, что капитал выживет в нашей стране. Но Ельцин после выборов фактически прожил без опоры на капитал весь второй срок.

Капитал должен защищать себя сам, поэтому очень важно, чтобы те люди, которые считают себя предпринимателями – капиталистами, если угодно, – сами пошли на этот период во власть, потому что они точно знают, какие законы нужны для экономического развития страны. Если совсем вульгарно, то так: власть нанимается на работу капиталом. Форма найма называется выборами. Без крупных капиталистов ни одно демократическое государство не обходилось. Власть в демократическом государстве всегда опирается на крупный капитал, чутко реагирует на его настроения. Но и капитал понимает ответственность перед обществом. В России этого пока не произошло, если не считать отдельных случаев.

Зачем все это мне надо? Прежде всего это нужно мне лично – для того чтобы те преобразования, которые происходят в России, продолжались. Я давно построил бизнес с позиций решения долгосрочных задач, среди которых самой главной является задача сохранения того курса, который был взят Россией в апреле 1985-го и продолжен с лета 1991 года. И это, безусловно, главный движущий мотив.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});