Неудобный наследник - Владислав Добрый

внизу, Магна могли не просто толкнуть локтем в бок или срезать кошелек…

Почти у всех благородных дам были любимицы — мелкие собачки. На первый взгляд ничем не отличающиеся от мелких и вечно гавкающих на всех зверьков моего мира. Вот только тут эти собачки были не просто аксессуаром. Тут они были живой сигнализацией, начинающей лаять, едва в покои их хозяек войдет кто-то малознакомый. Особенно ночью. А манера знатных дам баловать своих псинок кусочками с праздничного стола объяснялась не женским капризом, но жестокой целесообразностью. Если в еде яд, то мелкая псинка с повышенным обменом веществ обнаружит признаки отравления всего через пару десятков минут. Я видел, что даже мой отец на торжественных приемах ел только то, что до него “продегустировала” собачка моей мачехи.

Родившись в аристократической семье Магн не просто влип в паутину связей и обязанностей, которую можно и разорвать с помощью имени и золота. Только когда я попытался пойти своим путем, я обнаружил, что прикован к городу и своей семье настоящими цепями. И эти ласковые, золотые цепи сковывали меня ничуть не хуже ржавых железных.

И ведь ничего еще не сделал, просто хотел из дома сбежать.

— Сзади нас ещё четверо, — каркнул подъехавший ближе Карман Он близоруко щурился, глядя в сторону Караэна. — И я заново обрату волосами, если они не хотели отрезать мальчишке путь в город. Но их ведет самоуверенный идиот, слишком рано вылезли.

И действительно. Из неприметной маленькой рощицы, которую мы уже миновали, появились еще четверо всадников. Видимо, больше там было не спрятать. Выехали на дорогу, явно отрезая нам пути отступления. Последняя догадка принадлежала Карману, но я склонен доверять мнению специалиста.

Впереди этих четверых ехал Боркум. Наследство моего деда. Тогда семья Итвис пыталась дружить с Железной Империей, чьи владения придвинулись к самому Караэну. Среди прочего, отец согласился принять “на воспитание” сыновей Железной знати. Фенотипически они сильно отличались от местных — светлые, соломенные волосы, голубые глаза, вытянутые лица, крупные зубы. За глаза в Караэне их звали “лошадиномордые”, или “Ржавые”. Последнее прозвище бытовало среди аристократов. Оно намекало на раздоры в Железной Империи, длящиеся не первое десятилетие, из-за которых некогда грозная держава утратила и земли, и влияние.

После смерти моего деда прошло уже столько лет, что о его политических играх уже все забыли. Но, похоже, дела у семьи Боркума шли так плохо, что они не нашли для сына места поближе и сплавили его аж в Караэн. Напомнив в сопроводительном письме о старом обещании семьи Итвис.

Будучи старше Гонората на пять лет, Боркум быстро стал его лучшим другом. Эти двое так редко расставались, что я машинально пробежался глазами по лицам тех, кто ехал рядом с ним, ища брата. Нет, Гонорат не раздвоился и по прежнему вел основной отряд нам наперерез.

В руках у Боркума было вытянувшееся, заиндевевшее тело кошки. Похоже, хвостатой бедняжке не повезло наткнуться на Боркума, когда он прятался в роще. Боркум владел магией льда, распространенной у знати Железной Империи. В его случае — Хладное касание. Его магия была слишком слаба, чтобы убить человека. Пока. Но Боркум настойчиво пытался — даже у Магна от детских “игр” остались темные пятна на руках, так и не сошедшедшие после ледяных ожогов. Но зато Боркум легко превращал в заиндевевшие трупики всякую мелкую живность.

Магна, моя сестра, три дня прорыдала над трупиком своей маленькой собачки, когда Боркум “случайно” использовал на нем свой магический дар. Так, по крайней мере он объяснил свой поступок моему отцу, пока стоящий рядом Гонорат не скрываясь, хихикал. Отец их наказал… Что там было? Пять ударов палками по пяткам обоим и неделю без сладкого? Да, с тех пор Боркум и Гонорат стали осторожней. И намного. Прошло года два, и за это время были только словесные оскорбления и гадости исподтишка. Магна никогда больше не заводила собак, отказываясь или передаривая щенков, которых ей приносили. Магн перестал общаться с братом. А я теперь знаю, какая же на самом деле мразь, этот Гонорат. И этот Боркум.

Магн вырос в обстановке острой внутривидовой конкуренции. Он привык к этому и даже не знал, что может быть по другому. И именно его готовность к опасности от своих и спасла меня.

Я не знаю тех кто с ними. Вокруг Гонората всегда вьется стайка юнцов. Золотая молодежь Караэна. Со своими обычными развлечениями — приставаниями к девушкам на улицах, гонки на улицах. На самом деле, просто относительно безобидные развлечения для тех, у кого нет цели и дел в жизни. Но сейчас, тут, на этой опустевшей к вечеру дороге, их с моим братом нет… Я узнал только самого Гонората, его верного ублюдка Боркума и моего оруженосца.

То, что с братом не было воинов семьи Итвис еще можно бы было понять. Они подчинялись только отцу. Но совершенно незнакомые лица? Магн не мог знать в лицо всех жителей Караэна и его контадо. Но ни одного знакомого лица в паре десятке рыл — это уже перебор.

— Я не знаю этих людей, — сказал я сипло. Во рту вдруг пересохло. И одновременно с этим я почувствовал, как у меня выступил пот на лбу. Причиной этого было отнюдь не ласковое местное солнце. — Я никуда с ними не поеду!

— Разве они не хотят вернуть вас обратно к отцу? Может, просто боятся что вы проскочите город насквозь и убежите через другие ворота? — подала голос девка Фредерика. Как там её, Гвена? Хорошенькая.

— Заткнись! — заорал на неё Фредерик. — Какого демона ты тут забыла?! Бегом к пажам и делай всё, как они!

Хорошо заорал, даже слюнка изо рта вылетела. Гвена испуганно распахнула миленькие глазки и неожиданно умело рванула поводья, заставляя свою лошадку резко развернутся и отправиться в хвост нашей колонны. Которая как-то незаметно перестроилась в боевой порядок — впереди рыцари, пока без копий и шлемов. Зато рядом оруженосцы держат и копья и шлемы в руках, готовые передать их своим сеньорам по первому же знаку.

— Сеньор Магн, — спросил Фредерик, цепко заглядывая мне в глаза, даже в седле поближе наклонился. — Я думал ваша выходка с нашим наймом просто пустая блажь. Вы ведь молоды, уж простите. Но уж не бежите ли вы из города под угрозой смерти?

— У меня есть причины опасаться за свою жизнь, — осторожно ответил я. Нельзя бросаться обвинениями. А очень хочется.

Карман внимательно посмотрел на Фредерика.

— Три дня, — ответил капо на невысказанный вопрос. — Но это не значит, что мы не