Бриллиант (СИ) - Волкова Эльвира

В глазах Тани стояли слезы. Она чувствовала свою вину перед человеком, который сейчас сидел в кресле у окна и внимательно её слушал. Таня не осмеливалась поднять глаза и посмотреть на того, кто в прошлой жизни был её отцом, потому что он пострадал из-за того, что она дала опрометчивое обещание сестре.

— Прости меня, папа, — единственное, что смогла сказать Таня. — Это всё из-за той книги, которую я случайно нашла на чердаке. Именно в ней Машенька вычитала об этом бриллианте. Она стала бредить им. Если бы не эта шкатулка, она, возможно, не отказалась бы от лечения. И тогда, быть может, он смогла бы поправиться. Я не думала, что всё так получится.

Сергей Петрович встал и подошёл к Тане.

— Девочка моя, ты ни в чём не виновата, — он сел рядом с ней и крепко обнял. — К сожалению, Машенька не могла поправиться. Лекарства лишь оттягивали неизбежное. Хозяин шкатулки предупреждал, что бриллиант обладает большой силой, способной сделать человека зависимым. Но я не мог видеть страдания Машеньки. Я взял шкатулку, пообещав вернуть её по первому требованию. Хозяин бриллианта пришёл сразу после похорон. И когда он узнал, что я не смогу вернуть шкатулку, он разозлился и сказал, что я буду заточён в этом доме до тех пор, пока не верну ему бриллиант.

Александру не нравилось то, как Таня реагировала на новые воспоминания. Она слишком углубилась в прошлое и, казалось, совсем забыла о том, кем была в настоящем. Семёнов уже признал в ней свою дочь. Александр понимал, что теряет контроль над ситуацией. Нужно было, как можно скорее, найти бриллиант, вернуть Таню домой и сделать всё возможное, чтобы воспоминания остались воспоминаниями, а не смыслом её жизни.

— Сергей Петрович, — вмешался в разговор Александр, — скажите, где похоронена ваша дочь?

— Здесь недалеко есть кладбище, — ответил Семёнов, продолжая обнимать Таню, уверенный в том, что это его дочь Катюша, которая, наконец, после стольких лет вернулась домой.

— Таня, мы должны идти, — в голосе Александра слышался приказ. Он больше не мог смотреть на то, как Семёнов продолжал обнимать Таню.

— Я хочу остаться здесь с отцом, — Таня и в самом деле совсем забыла, зачем она сюда пришла. Она ощущала себя дочерью Семёнова. Таня испытывала чувство вины перед ним. Она обрекла его на долгие страдания. Она была просто обязана разделить с ним его заточение.

— Он тебе не отец, — жёстким тоном произнёс Александр.

Он взял её за руку, заставляя встать и вырывая из крепких объятий Семёнова. В глазах Тани стояли слезы. Она продолжала смотреть на отца, желая только одного: всё исправить.

— Посмотри на меня, — велел Александр.

Таня подняла свои заплаканные глаза на Александра.

— Как только мы найдём бриллиант, — как можно мягче сказал он, пытаясь успокоить Таню, — и вернём его хозяину, Семёнов обретёт покой. Ты веришь мне?

Таня взглянула на Сергея Петровича, который безучастно сидел на диване, углубившись в свои мысли. Казалось, будто он снова обо всём забыл. Отрешённость Семёнова вернула Таню в реальность. Она продолжала чувствовать себя виноватой, но это чувство вины принадлежало Кате. Но она ведь не Катя. Она — Таня.

— Да, ты прав, — ответила она Александру. — Давай найдём бриллиант, и, наконец, покончим с этой историей.

Они вместе вышли из дома. Александр думал, что ему придётся воспользоваться магией для того, чтобы найти кладбище. Но этого не потребовалось. Таня хорошо помнила дорогу, она сама повела его. Часть пути они шли молча. Александр ни о чём не говорил, потому что не хотел, чтобы Таня вновь возвращалась в далёкое прошлое. Воспоминания о прошлой жизни слишком сильно завладевали Таней. Она превращалась в Катю, и в настоящем жила прошлым. Александр надеялся, что Таня окажется сильнее, но он ошибся, и даже представить себе не мог насколько сильно.

Таня шла по знакомой дороге, которая вела их туда, где навсегда осталась её сестра Машенька. Она хорошо помнила тот мрачный день для неё и родителей, но солнечный для всех остальных. Мама тихо плакала без громких рыданий. У отца на лице нельзя было прочитать ни единой эмоции, даже его глаза не выражали ничего, кроме пустоты. А сама она не в силах смотреть на то, как тело её любимой сестры предают земле, всё никак не могла остановить слёзы, которые сами лились из её глаз. Ей удалось успокоиться лишь вечером и только потому, что её горькие страдания от потери сестры сменились страхом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тане очень хотелось поделиться с Александром воспоминаниями о самой себе. Ей нужно было выговориться, чтобы хоть немного притупить чувство вины, поселившиеся в её душе. Но она не знала, как начать. Александр шёл рядом, и он был очень расстроен. Что-то подсказывало Тане, что его мрачные мысли были связаны с ней. Всё шло не так, как он рассчитывал. А что было делать ей? Как теперь жить, зная, что в прошлой жизни из-за её поступка пострадал отец?

Когда впереди стало виднеться кладбище, спрятанное среди высоких деревьев, Таня не смогла больше молчать.

— Вечером после похорон, — сказала она, — отец потребовал, чтобы мы с мамой собрали необходимые вещи и уехали ночевать в гостиницу. Мы уехали. А утром узнали, что ночью в доме произошёл пожар. Отец погиб. А потом приходил тот человек. Он спрашивал у мамы о бриллианте. Я слышала их разговор и ничего не сказала. Я винила себя в смерти отца и даже заболела. Но я поправилась. Мы с мамой уехали за границу. И знаешь, что самое ужасное? — она остановилась, чтобы Александр посмотрел на неё.

— Что? — резко спросил он, остановившись и повернувшись к Тане.

— Я жила долго и была счастлива. А моя сестра нет. И мой отец тоже не был счастлив. Я плохая, да?

— Хватит! — с яростью сказал Александр, теряя терпение. — Очнись, Таня, ты не Катя.

— А хорошо, что я оказалась Катей, — со слезами на глазах, грустно улыбаясь, продолжала Таня жить в воспоминаниях прошлого. — Несмотря ни на что, она прожила замечательную жизнь. Ей очень повезло. Она встретила хорошего человека, который любил её, и она любила его всем сердцем до конца своих дней. Теперь я точно знаю, что счастье возможно.

— Таня, пожалуйста… — умолял Александр, уже не зная, что сказать, и что сделать, чтобы она остановилась.

— А ты был прав, — теперь Таня была в настоящем. Она вспомнила о предупреждении Александра. — Это очень тяжело помнить не свою уже прожитую жизнь.

— Я надеялся, ты сильнее, и не позволишь воспоминаниям завладеть тобой, — с сожалением сказал Александр, понимая, что совершил ошибку, когда после кафе не повёз Таню домой. Он не знал, как всё исправить. Теперь их дальнейшее будущее зависело от самой Тани и от того, сможет ли она найти баланс между прошлым и настоящим. Единственное, что он мог, это напомнить ей о том, кем она была на самом деле. — Ты думаешь, что ты Катя. Но это не так. Ты Таня. У тебя другая жизнь, другая судьба. Приди в себя, иначе я могу потерять тебя.

— Нет, ты не потеряешь, — уверила его Таня. — Это просто невозможно.

К сожалению, Александр хорошо понимал, что это очень даже возможно. Ему придётся очень дорого заплатить за то, что был слишком безрассуден, слишком увлечён, слишком влюблён. Он смотрел на неё, не зная, что сказать.

— Ты молчишь, — Таня поняла, что он о чём-то не договаривает. — Ты что-то скрываешь от меня?

— Ничего, — солгал он. — У нас мало времени. Надо найти могилу Машеньки.

— А зачем её искать? — с грустью произнесла Таня.

Её глаза на мгновение стали неживыми, какими-то стеклянными. Она смотрела на Александра, но её остановившийся взгляд устремлялся сквозь него куда-то вдаль. На долю секунды Александру показалось, что Таню загипнотизировали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот она, — добавила Таня.

Александр обернулся и увидел могилу с красивым каменным надгробием, на котором было высечено имя «Семёнова Мария Сергеевна», дата рождения 26.06.1887 г. и дата смерти 13.08.1917 г., а ниже слова: «Безвременно ушедшей любимой дочери и сестре, память о тебе будет вечной».

— Как ты это сделала? — не поверил он своим глазам. До кладбища ещё оставалось метров двести, и вот с помощью какой-то неведомой силы они уже стояли в окружении могил. Он всё больше терял контроль над ситуацией, и это сильно его расстраивало.