Хронос. Ледяной поход (СИ) - Дмитрий Алексеевич Митюшин

акцентом. Уж я в этом разбираюсь.

— Что-о-о? — брови капитана взлетели вверх. — Олег, ты слышал?

— Они что, идиоты⁈ — офигел здоровяк. — Они ж себя полностью раскрыли!

Прилуцкий поглядел на программера.

— Ты уверен, что это были американцы?

— Абсолютно. Настя тоже слышала. Так что я склонен тебе верить. Пока.

— Совершенно верно, господа, — кивнула княжна. — Он сначала сказал «damn», что означает «проклятье», а второе… кажется… «fucked puppy». Я не уверена, что правильно поняла. Точнее, совсем не поняла, — щёчки девушки залились краской.

— Прошу прощения, господа, — вмешался в бурную дискуссию князь, — но мне кажется, стоит начать с начала. Антон Дмитриевич, вы уверены, что необходимо наше присутствие? Господин капитан изволил сказать, что информация предназначена лишь для вас.

— Вы правы, Василий Фёдорович, — согласился Прилуцкий, — начну с начала. Что касается вашего присутствия, я так понимаю, Антон Дмитриевич настаивает?

Тоха кивнул.

— Настаиваю.

Прилуцкий с напарником переглянулись. Капитан пригладил ёжик волос.

— Как скажешь. Итак. Твоя транслокация в этот хроносрез, Антон, произошла в результате сбоя в контуре наведения. Сбой, как мы выяснили, организован американской службой зашиты времени. Цель — перенести тебя к ним штаб-квартиру в наше время и заставить работать на них. Почему именно ты, чем ты так важен для них, пока не знаем. Но то, что ты им очень и очень нужен, есть факт. Они вживили тебе в аорту устройство, которое в случае необходимости может её разорвать и для надёжности впрыснет в кровь смертельную дозу цианида. Как извлечь это устройство, оно называется «Ящик Пандоры», мы пока не знаем. Знаем, что оно реагирует на субатомные технологии нашего века. Поэтому мы не могли к тебе приблизиться, ты сразу уходил в новую хроноволну. Когда мы пытались воздействовать на «Ящик Пандоры», он угрожал тебя уничтожить…

Разговор прервал стук в дверь. На приглашение князя вошёл истопник с самоваром, следом Татьяна. В руках у девушки поднос с чашками, ложками, сахарницей, тарелкой с пирожками.

— Я распорядился приготовить чай. С кофе сейчас тяжело. А Татьяна испекла сладкие пирожки.

— Благодарю, — улыбнулся Прилуцкий.

— Обожаю пирожки, — потёр руки Олег и залихвацки подмигнул Татьяне.

Девушка слегка покраснела.

Пока Татьяна расставляла на столе всё необходимое для чаепития, все молчали. Лишь прислуга вышла, капитан взял чашку с чаем и продолжил:

— Повторюсь. Когда мы попытались воздействовать на «Ящик Пандоры», он дал нам понять, что может тебя уничтожить. Ты наверняка помнишь этот момент. У тебя пару раз прихватывало сердце.

— Прошу прощения, — встрял Роман, — когда я пытался проделать трюк с распылением письма, как вы мне показывали в Харькове, у Антона тоже стало плохо с сердцем. Это из-за ваших технологий?

— Совершенно верно, — кивнул капитан, — в письме использованы субатомные технологии, затрагивающие хронополе. А эта штука в теле Антона на неё реагирует. Дело в том, что перемещения во времени сопровождаются искажениями поля. Наши учёные предполагают, что переправить тебя домой или к нам можно, создав такой же контур наведения, который перебросил тебя сюда. Это связано с минимальным временем, на которое «Ящик Пандоры» не успевает отреагировать. В поезде Кобб пытался транслоцировать тебя при помощи «плазмы», но у него было устройство, нейтрализующее влияние «Ящика Пандоры». Главное, чтоб импульс искажения поля был как можно короче. Мы вычислили примерную длительность этого импульса и наиболее оптимальное время для транслокации — начало мая, по новому стилю, следующего года. Место — в районе станиц Ильинская и Успенская на Дону. Не хочу тебя пугать, Антон, но логика времени такова, что тебе придётся отправиться на Дон, в Ледяной поход, вместе с Романом Васильевичем. Там мы настроим контур и перекинем тебя обратно.

— Ледяной… поход? — приподнял бровь Роман. — Почему «ледяной»?

— Его так назовут позже, — ответил Прилуцкий. — Я не имею права рассказывать вам о том, что будет. Таковы наши приказы.

— Говорил папа, учи историю, — вздохнул Тоха. — Знал бы, что сюда попаду, всё б изучил. И про Первую мировую, и про Ледяной поход.

— Наша задача — переправить тебя к нам, извлечь из твоего тела эту штуку и вернуть тебя домой.

— А вы уверены, что правы на сто процентов? — хмуро произнёс Тоха. — В том, что я пройду через этот ваш контур и останусь жив.

— Понимаю твои опасения, Антон, но и обманывать не хочу. Не знаю. Наши физики уверены. Ты ж попал сюда из-за сбоя в контуре наведения. И хоть сбой был искусственный, мы не выявили каких-то особых параметров в импульсе.

Тоха к чаю так и не притронулся. Напрягают серьёзные проблемы с возвращением.

А хочет ли он вернуться? Программер задумался. Сложный вопрос. С одной стороны, сейчас страшное и трудное время, а он среди врагов грядущей новой власти. Впереди война. Жестокая, гражданская. С другой стороны, здесь у него Настя. Самая любимая девушка на свете. У него ещё никогда ни к кому не было таких чувств, как к юной княжне. Верный друг Роман Голицын, который мало того, что спас из плена, но и помог худо-бедно освоиться в этом жутком времени. Василий Фёдорович помог с работой, не зная, кому помогает. Просто поверил сыну. Там, в его времени, всё тихо и спокойно. По сравнению с этим. Красота. Но там нет Насти. Вот чёрт! Ну почему всё так?

— Антон.

— А? Да. Что?

— У тебя ещё остались ко мне вопросы?

— Да. Сегодня ночью, когда я уже лежал в кровати, мне в шею что-то вонзилось. Боль быстро прошла. Я пощупал. Ни шишки, ни раны, ни чего. Никаких следов.

Прилуцкий переглянулся с напарником.

— Скорее всего, колебания хронополя. Мы попробуем это выяснить. Мы ведём видеозапись и постоянно измеряем параметры хронополя.

«Чёрт! — мысленно выругался Тоха. — Как я мог забыть⁈ Я же под колпаком!».

— Как видеозапись?

— Вот так. Извини, Антон. Это наша работа. А что такое?

— Да нет, ничего.

— Ладно. Ещё есть вопросы?

Тоха пожал плечами:

— Что такое это ваше хронополе, хроносрезы, ветви?

— Я тебе расскажу, — ответил Роман. — Весьма занятная вещь. Мне господин Прилуцкий ещё в Харькове объяснил.

Капитан кивнул Ромычу и снова спросил:

— Ещё вопросы?

— Да вроде нет, — снова пожал плечами программер.

— Хорошо. Готов отправиться в Новочеркасск?

Тоха грустно усмехнулся:

— А что, у меня есть выбор?

— Нет. Даже если останешься здесь, тебя рано или поздно достанут амеры.

— А в моём времени они меня не достанут? Они же переправили меня сюда.

— И там могут. Но это уже наша забота. В твоём хроносрезе нам проще работать.

Тоха тупо посмотрел на остывающую чашку с чаем. В голове пустота.

— Согласен. Когда отправляться?

— Тебе нужно быть в Новочеркасске не позже начала января.

Программер кивнул.

— Ян, можешь зайти ко мне на работу и сказать Тугушеву, что я сегодня не приду?

— Не вопрос. Можешь уже вообще не ходить. Тебе надо собираться.

— Как-то неудобно.

Тут встрял Максутов.

— Неудобно на потолке спать. Одеяло падает. Антон, ты — гость в этом времени, и тебе пора домой.

— Хорошо. Передайте, что я увольняюсь.

— Ну тогда, — Прилуцкий встал, и с ним поднялись все остальные, — не смею больше отнимать ваше время, господа. Рад был познакомиться. И последнее. Больше это касается тебя Антон, но тем не менее. Возможно, на вас попытаются выйти американцы. Возможно даже, в нашем обличье. Поэтому, — Прилуцкий на пару секунд запнулся, — общаться будете только со мной, либо с Олегом. Чтобы вы нас узнали при общении, вот такой пароль.

Ян положил правую руку на левую сторону груди и дважды поскрёб указательным и средним пальцем чёрную ткань бушлата.

— Запомнили.

Присутствующие подтвердили, что запомнили.

— Ян, — Максутов легонько ткнул локтём напарника, — письмо.

— Ах да, — Прилуцкий протянул руку, и Олег отдал ему папку. — Антон, у меня сообщение от твоего отца. Отдать не могу. Посмотри, послушай и верни.

Из папки достал тонкую, около двух миллиметров толщиной, пластинку формата А4 и протянул программеру. Тот взял девайс.

На пластинке появился стоп-кадр с изображением отца и иконкой воспроизведения внизу картинки.

— Это твой папа? — Настя чуть прижалась к нему.

— Да.

— Пойдёмте, господа, — предложил Василий Фёдорович. — Оставим Антона Дмитриевича.

— Мы должны остаться, — сказал Прилуцкий.

— Хорошо, — отозвался Тоха. — Насть, останься тоже.

Когда Роман с родителями вышли, попаданец нажал на изображение треугольника. Картинка ожила.

— Здравствуй, сынок. Извини, всё