Девятый для Алисы - Дарья Волкова

— Прекрасный комплект, — одобрительно кивнул Михаил, глядя на Антона. Оранжевое у него было все — куртка, штаны, шлем, перчатки и даже сноуборд. Просто человек-апельсин! Мишка все-таки улыбнулся. — Ну что, пойдем?

— Пойдем! — кивнул человек-апельсин.

***

Домой Мишка решил пойти пешком. От горы до поселка путь не самый близкий, но вполне покрываемый на своих двоих, особенно с учетом, что идешь все время под гору. Доску Михаил оставил в прокате, шел налегке, по снегоходной дорожке, которая существенно спрямляла путь от комплекса до поселка, распахнув куртку и дыша полной грудью. Несколько раз его нагоняли ребята на снегоходах, которые вели свою технику по гаражам, традиционно предлагали подвезти, но Мишка раз за разом отказывался. Ему нужно было пройтись. Подумать. Или просто подышать. Хождение всегда оказывало на него медитативное действие. В общем — хелихоптер нихт, попистофали!

Поэтому, Мишка шел, дышал, думал, даже устать успел, пока до дома дошел. И слегка замерзнуть.

***

Сообщение от Алисы пришло около девяти вечера.

Алиса: Миш, ты про меня помнишь?

Алиса: Или не получилось время выкроить?

Алиса: Ничего страшного, забей.

Он долго смотрел на эти сообщения, когда вышел из душа. Но никак не мог заставить себя написать ответ. А ведь Алиса ждет ответа, она видит, что сообщения прочитаны.

Миша скинул полотенце и пошел одеваться в домашнее.

Встреча с Владимиром ударила как обухом по голове. И теперь, натягивая трикотажные штаны и футболку, Мишка себя за это ругал. Ну вот о чем он думал? Что себе вообразил? Что Алиса приехала одна, без своего папика? Что, нафантазировал, может быть, что Алиса к ТЕБЕ приехала?

Идиот. Трижды кретин. И болван.

Как пацан повелся на закрытые женскими ладонями глаза. На сюрприз, сделанный, как ты вообразил, тебе. Хрена с два! С другим она приехала, и вовсе не к тебе. Мальчишество и глупость было такое даже подумать. Кто же денежных мешков просто так бросает?

Гуляш с гречкой остыл, съеденный лишь наполовину. А Миша резко протянул руку и взял лежащий на краю стола телефон. Мало ли что он повел себя как дурак и напридумывал себе то, чего и в помине нет. Это его проблемы, и ничьи больше. Но Алисе он пообещал. А раз пообещал — держи слово, так Мишку отец воспитал. Еще десять минут ушло на перекраивание завтрашнего плана.

Михаил: Я тебе освободил самое шикарное время — десять утра. Удобно?

Ответила Алиса не сразу, минут через десять,

Алиса: Да. Спасибо большое!

Михаил погасил экран телефон. Ну и все. Подогреть остывший ужин, заварить чаю и еще часок поработать — на этот раз мозгом. Если получится.

***

Миша стал чужой. Впрочем, он и никогда не был ее. Близким. Это Алиса все себе сама придумала. Потому что других близких не было. Потому что, так уж вышло в ее дурацкой жизни, что ближе, чем этот парень, с которым она познакомилась полгода назад при весьма пикантных обстоятельствах, ее инструктор по сноуборду, местная звезда и тот-кого-все-знают — самый близкий для Алисы человек. Сейчас. Вообще. Когда-либо.

А он сегодня стал чужим. Нет, он улыбался. Он был очень вежлив и предупредителен. Он был образцово-показательным инструктором — насколько Алиса могла об этом судить. Только вот, подав руку, едва только Алиса поднималась — тут же разжимал пальцы. И улыбка напоказ и ненастоящая. И шутки все дежурные. А ведь ей показалось, что у них есть что-то свое. Что-то только для них. Особенные улыбки. Лишь одним им понятные шутки. Прикосновения, от которых сердце начинает биться в горле.

Как тогда, когда Миша кружил ее. Это же было вчера. Чуть больше суток назад. Алиса помнила все до мельчайших подробностей. Как его слегка шершавые и горячие ладони накрыли ее. Как потом они же, эти ладони, обхватили талию. Как кружил и смеялся. Глаза его, совершенное шальные от радости, помнила. Что же, получается, показалось?!

Радость показалась, удовольствие, даже счастье — от того, что они снова увиделись, — тоже показались? Алиса думала, что это все настоящее. И его эмоции — отражение ее. Но куда они тогда делись? Почему все поменялось? Почему он сегодня другой? Вежливый, улыбчивый, чужой.

Сколько бы Алиса об это ни думала, объяснения найти она так и не смогла. А когда ее время закончилось, она спросила:

— Мы завтра увидимся?

— Конечно. Если хочешь.

Вежливо и равнодушно. Ах, зачем он добавил это «Если хочешь»?! Значит, сам он не хочет. Ей бы стоило проявить гордость. И сказать… сказать что-нибудь вроде: «Нет, спасибо, не смею больше занимать твое драгоценное время». И уйти. Угу, гордо. Волосы назад. Вот только навыка такого у Алисы не было — уходить, так, чтобы волосы назад. Да и просто гордо уходить, пусть и с волосами на своем месте.

И поэтому она просто кивнула. А вдруг завтра что-то изменится? Ну а вдруг?!

Но на завтра ничего не изменилось. Даже стало, пожалуй, хуже. Миша был какой-то мрачный и задумчивый, сразу сказал, что времени у него всего час есть. Алиса совершенно растерялась, она вообще перестала понимать поведение Миши. Зато, как ни странно, прекрасно понимала его слова и наставления. И в конце он вдруг неожиданно похвалил ее — вполне искренне. И улыбнулся — но уже как-то вымученно.

— А про завтра я тебе напишу, хорошо?

— Хорошо.

Алиса осталась на горе до окончания работы подъемников. Ей не хотелось возвращаться в гостиницу — тем более, что и сам Владимир возвращался обычно поздно и мрачный. Видимо, его переговоры шли не очень удачно. И думать о причинах поведения Михаила ей тоже уже не хотелось. Потому что не получалось и потому что от этих мыслей, не приносивших никаких результатов, Алиса уже устала. Поэтому она просто каталась. Оттачивал полученные уроки, чтобы завтра ее наставник был ею доволен. И ей снова стало казаться, что еще чуть-чуть, еще вот-вот — и она тоже полетит птицей по склону. Как он.

Чувство полета оказалось иллюзией.

Глава 5. Эх, жизнь моя, жестянка!