У кладезя бездны. Адские врата - Александр Афанасьев

Информация эта сейчас была взрывоопаснее атомной бомбы. В случае если добыть доказательства словам Айдида, Священная Римская империя получала право потребовать от Италии сместить правительство, которое покровительствует незаконным махинациям и наркоторговле, и провести международное расследование, а при отказе – оккупировать Италию. Право это проистекало из вреда, который наносится германскому народу поставками наркотиков. Но это было не самое страшное.

Если верить словам Айдида, с девяносто седьмого года прошлого века в Африке началась незаконная торговля ядерными материалами, в том числе ураном и плутонием. В отличие от героина, который поступал из Гонконга, атомная тропа брала свое начало где-то в глубинах Африки, на юге. Айдид знал только свою часть пути – Сомали и порт Могадишо. Ядерные материалы в порту Могадишо грузились на корабли, причем Айдид был уверен, что портом их назначения был Бендер-Аббас. Именно в этом городе – теперь понятно, что не случайно! – в две тысячи втором году взорвалось ядерное взрывное устройство.

Айдид назвал банки, через которые проходили незаконные операции. Это были банки первой величины, в том числе Банк Ватикана. Именно он принимал деньги, в том числе в русских рублях, приходившие в качестве оплаты за ядерные материалы. Если добыть доказательства этого – все остальные банки закроют на эти банки лимиты по межбанковскому кредитованию и эти банки рухнут или вынуждены будут закрыться, потому что транзакции на них никто не будет принимать.

Другой вопрос – а насколько все это выгодно Германии?

Нет, немного не так… А как Германия может использовать это, чтобы получить максимальную выгоду от происходящего?

На первый взгляд – никак. Ну, оккупировать Италию – и что с ней делать? Итальянцев работать под палкой не заставишь, с бардаком, в который они превратили собственную страну, и за десять лет не разобраться, тут папаша Мюллер[25] нужен, не меньше. Ну, потребовать возмещения вреда, да и то – сомнительно.

Так что – ничего не сделать? Или все-таки можно, если подумать?

Именно там, в пропахшей соляркой и маслом, гудящей и дребезжащей кабине тепловоза, идущего на Массаву, был разработан план, который стал косвенной причиной Второй мировой войны – и поставил все человечество на грань Третьей.

Лето 2004 года

Берлин

В Массаве – порте на Красном море – Ирлмайер шиканул, первый и единственный раз шиканул, заказав туристический чартер до Марселя. Иного пути не было – можно было устроиться на грузовой балкер или купить билет на пассажирский теплоход, но путешествие по воде занимало слишком много времени. А ему надо было быстро.

Выйдя на вокзале, он сел на рикшу. Нет, не обычного рикшу, который таскает повозки с людьми, как в малоцивилизованных странах Азии, – рикши здесь представляли собой велосипед с узким пассажирским отделением на одного или двух человек, это был одновременно и транспорт, и туристический аттракцион. Рикша – лоснящийся от пота чернокожий африканец, по виду упитанный и весьма довольный своей жизнью – доставил его на аэровокзал, откуда взлетали маленькие чартерные самолеты. Обычно эти самолеты использовались для осмотра гор и для полетов в глубь страны, на охоту. Здесь же стояли несколько турбовинтовых штурмовиков от «Мессершмитта» – к сожалению, они тоже были нужны.

Бело-красный метеорологический конус обвис, подтверждая позорную капитуляцию перед жарой. Солнце пекло немилосердно.

Вздохнув, доктор Ирлмайер зашагал к небольшому одноэтажному зданию, которое представляло собой и контору аэропорта, и, по-видимому, зал ожидания.

– Марсель, экселленц?

Управляющему – белому, какому-то плюгавому, с короткими, тонкими усиками гусеницей на верхней губе – показалось, что он ослышался.

– Именно.

Управляющий вытер потный, несмотря на астматически кашляющий кондиционер, лоб несвежим платком, пытаясь понять, что от него хочет этот странный господин.

– Но, господин, э…

Ирлмайер никак не среагировал на откровенное приглашение представиться.

– Такой полет будет весьма дорог, и, кроме того… мы не имеем права осуществлять перевозки над морем.

Ирлмайер посмотрел на управляющего и «сделал в глазах январь»…

– Э… хорошо экселленц, я посмотрю, что можно сделать. Э… как вам будет удобнее оплатить?

Управляющий на самом деле испугался – он уже понял, с кем имеет дело. Какой-то бандит, может быть – имеющий дела в Сомали, может быть, наркомафиози, торговец человеческими органами или кто еще. Человек, с которым лучше не связываться.

Ирлмайер достал заранее припасенную, переложенную в карман пачку наличных…

Самолет, который он нанял, оказался марки «Арадо» – неприхотливый и надежный, Люфтваффе использовало такие как небольшие транспортники «немедленного» использования. Согласно ТТХ они должны были обладать достаточной грузоподъемностью, чтобы можно было погрузить на борт двигатель реактивного самолета или вертолета и иметь возможность приземляться на грунтовые полосы или отгороженные участки автобанов. Самолет был двухмоторным, что немаловажно при полетах над морем, и обошелся Ирлмайеру в небольшое состояние.

Этот «Арадо» – неспешно для путешествия по воздуху, но все же достаточно быстро доставил его в Марсель. По пути, мотаясь в облаках, проваливаясь в воздушные ямы, он доработал свой план. Он сам был и автором его и самым безжалостным критиком. Он раз за разом задавал острые вопросы – и сам же принимался искать на них ответы. В его голове один за другим зрели конкретные, четкие, правильные документы, которые дадут дорогу его плану. Положение о секретности, расчет сил и средств, планы оперативных мероприятий, оперативные поручения различным ведомствам. Нужно будет создать штаб. Несколько человек, каждый из которых будет владеть частью плана. Над ними нужно будет поставить Зайдлера, он будет владеть планом целиком, верней – теми его участками, которые нужно будет передать к выполнению. Но планом целиком, от начала и до конца, будет владеть только он, Ирлмайер. Он, Кайзер, возможно – еще пара человек. Это и будет главной гарантией от провала.

В Марселе все было намного проще. На железнодорожном вокзале он снова показал удостоверение кассира Рейсхсбана Генриха Тильке – и бригадир поезда посадил его в купе для проводников, где пустовало одно место. Естественно – без документов и оформления билета…

Берлин…

Берлин потряс его, равно как и вся Европа, которую он только и видел, что из вагона поезда. Он слишком давно не был в цивилизованном мире и сейчас с трудом привыкал к нему, как человеческий детеныш, выращенный зверями и сейчас с трудом возвращающийся в человеческое общество. Про это была книжка, детская… какой-то англичашка написал.

Он поселился в небольшом отеле в Потсдаме и в первый же день сходил в универсальный магазин и в парикмахерскую. В парикмахерской его волосам придали пристойный вид, постригли коротко, как военного. В универсальном магазине, в отделе готового платья, он купил три костюма: серый, темно-синий в полоску и черный, и теперь удивлялся – как люди могут это носить. Причем – каждый день.

К себе домой – а у него в Германии был дом – он и не подумал соваться. Ищите дураков.

Первым делом он заказал экскурсию. Просто, чтобы привыкнуть к городу, не быть чужеродным пятном на его улицах – но не только. Экскурсия проходила по центральным улицам Берлина, в том числе – по Принцальбрехтштрассе. Ему нужно было вспомнить, как выглядят эти улицы, куда они ведут и как пересекаются, где находятся станции метро и стоянки такси. Все это могло пригодиться в будущем.

Уже ближе к вечеру он зашел в книжную лавку. Купил несколько ежегодников «Мировая политика» и еще кое-что. Ему надо было сориентироваться.

Просматривая «Веркунде»[26] и вспоминая высокопоставленных работников РСХА и иных силовых структур Германии, вспоминая одного за одним и безжалостно отбрасывая по тем или иным причинам, он наконец вспомнил нужного ему человека. Человека, который занимает достаточно высокое место в иерархии органов безопасности Рейха, имеет право личного доклада Кайзеру – и при этом знает Ирлмайера достаточно, чтобы не высмеять и не выгнать с порога. Рейхскриминальдиректор Александр Марвиц. Недавно назначенный председатель берлинского Полицайпрезидиума, полицайпрезидент Берлина. Все остальные – либо глупы, либо ненавидели его, либо не имели права доклада кайзеру. Марвиц такое право имел.

Ирлмайер усмехнулся. Должно быть, Марвиц его помнит, остался шрам от рапиры. Дурацкая студенческая дуэль, за которую все могли огрести по полной программе. Интересно только – как он его помнит.

Оставалось только выйти на Марвица.

Почему Ирлмайер так боялся оставить следы, выйти на свет, сделать что-то не так? Потому что он отчетливо понимал: в схеме должны быть задействованы люди из Священной Римской империи. Не могут не быть задействованы! Кто-то должен был ассигновать и контрассигновать явно «левые» расчетные документы на миллионы рейхсмарок, кто-то должен был принимать наличность с улиц и превращать ее в безналичные рейхсмарки, законные, которыми можно было расплачиваться по любым расчетам.