Охота на пуговичного призрака (СИ) - Шмидт Елена

— Так одеты так нарядно.

— Да? — она снова довольно улыбнулась. — Нет, я просто люблю наряжаться, чего, кстати, и тебе советую. Так где там твоё хозяйство?

— Жужа! — отворив снова калитку, кликнула я свою вечную спутницу. — Проходи, моя хорошая.

— Кто? — переспросила старуха. — Что за жужжа? Издеваешься, что ли, над скотинякой? В каком месте она у тебя жужжит, что ты её так назвала?

— Ни в каком, — рассмеялась я. — Просто, когда она была совсем маленькая и мы думали, как её назвать, Жужа поймала здоровенную муху и зажала её во рту. Муха в пасти отчаянно жужжала, а собака её не выпускала. Вот так и получила она свою кличку, но она ей нравится. Правда, Жужа? — погладила крупную лобастую голову, которая доверчиво прижалась ко мне.

— Ну Жужа так Жужа, — вздохнула баба Матя. — Ты что это, никак булочек притащила? Делать тебе нечего! У меня что, по-твоему, своих нет? Вот придумала, девка, незнамо что, — покачала она головой. — Проходи давай в дом со своей скотинякой, неча на улице глаза всяким мозолить. Её, — она ткнула пальцем в собаку, — в коридорчике на половичке оставишь.

— Баба Матя, — спросила я, когда, освободившись от куртки, сидела на кухне, а шустрая бабуля ставила чайник и выставляла кружки на стол, — а почему вы сказали «нечего всяким глаза мозолить»?

— Так шастают тут кто ни попадя, вот опять давеча ночью у Мариона что-то искали. Ты вот тоже тогда туда лазила, — при этих её словах я чуть не подавилась. — Чо глаза-то вытаращила? Видела я тебя в окошко, только выходить не стала. Нашла что-нибудь?

— Нет, — покачала я головой.

— А в руках-то тащила палку какую-то, — укоризненно посмотрела она на меня. Я молча взирала на неё, размышляя, что мне ей можно рассказать. Эта баба Матя прямо ценный агент. Главное, чтобы не сунулась куда не надо, а то может пострадать.

— Мадам Матильда, — строго сказала я, смотря в хитрые глаза напротив, — любопытство, конечно, не порок. Но вы сами мне тут недавно рассказывали, как это может быть опасно. — Уговаривать старушку никуда не лезть — было бесполезно, а вот направить её деятельность в правильное русло, раз уж тут шпионские задатки нарисовались, стоило. — Прошу вас быть очень осторожной. У Мариона я ничего не нашла, а несла ножку от табуретки, у него в ней тайник был, но он оказался пустой.

— Жаль как, а так интересно было, что они все тут кажную ночь рыщут! — Она разлила нам горячий чай, и мы принялись за булочки. — Ох, вот я безголовая стала! — внезапно воскликнула старушка, отодвигая кружку. — Сами трескаем, а скотиняка некормлена сидит.

— Баба Матя, — рассмеялась я, — не переживайте, я её, перед тем как к вам отправиться, накормила. И ей даже пирожок с мясом купила.

— Ты чё её гадостью всякой кормишь! Нельзя же жареное давать, вот удумала!

— Иногда немножко можно, в качестве лакомства, — не согласилась я. — Ей же не каждый день пирожки достаются, тем более маленькие. Баба Матя, — я взяла со стола ещё одну булочку, — а вы не вспомните, может, Марион вам что-то приносил перед тем как погибнуть?

— Приносил? — она задумалась. — Нет, — помотала головой, — я бы это запомнила. Я что, по-твоему, совсем без памяти? Хотя… постой, — она уставилась на меня, — а ведь и правда… вот только не перед смертью. Притащил и подарил какую-то ерунду, сказал, что это… как её… — она пощёлкала пальцами. — Во, вспомнила — флейта. Щас, подожди малёк, — старушка вскочила с табуретки. — Куда же я её сунула! Вот безмозглая, — бормотала она, роясь в шкафчике. — это надо было так задевать! Ещё подумала, зачем мне эта безделица, даже тесто ей не раскатаешь.

— Баба Матя, флейта — это такой музыкальный инструмент.

— Да какой те инструмент! — обернулась она ко мне. — Палка какая-то, пыталась я в неё дуть: шипит, и всё. Вот куда она запропастилась? — старушка продолжила интенсивно искать пропажу теперь в столе. — А… вот она, — распрямилась она, устремляясь ко мне с тонкой палочкой. — И где тут инструмент, хотела бы я знать?

Я взяла в руки протянутую мне необычную флейту. Искусно вырезанная из дерева, она отличалась от других тем, что у неё отверстия были закрыты. Было чувство, что её просто недоделали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А что он сказал, когда давал её вам?

— Чё говорил? — она на минуту задумалась. — Матя, на те, будешь играть, если скучно станет. Только никуда не девай, убери подальше. Да… вот так и молвил. А чё с ней не так? — уселась она за стол.

— Пока не знаю, — я рассматривала странный инструмент, что больше походил на футляр для чего-то, чем на флейту. От неожиданной догадки сердце в груди ёкнуло. — Баба Матя, вы мне её дадите на время? Я потом верну вам её в целости и сохранности.

— Щас! — возмущённо подскочила старушка. — Давай делай с ней здесь то, что хочешь. Придумала! А обо мне подумала? Эт я что, по-твоему, спать ночами не должна, пока ты не придёшь? Нет, давай тут ковыряй эту штуку, мне тоже интересно.

— Баба Матя, а может, вам это не надо, а? — попробовала облагоразумить старушку. — Это не шутка, за это Мариона убили.

— Тем более, хочу посмотреть — почём сейчас жизнь человека. Неужто драгоценность какая там, а? — не унималась она. — Или какая-нибудь фитюлька?

— Ну хорошо, — сдалась я. — Давайте ножик, что ли, какой-нибудь, — я внимательно рассматривала странную флейту, пытаясь определить, как её открыть. То, что это футляр, у меня уже не вызывало никакого сомнения. Осталось найти, как его открыть. Присмотревшись, я заметила едва видимый стык двух частей. Он был тщательно подогнан и затёрт. Взяв ножик, постаралась расширить его.

— Сломаешь, — пробурчала мне под руку неугомонная старушка, нож слетел и чуть не порезал мне руку.

— Баба Матя… — в сердцах прошипела я. — Помолчите, а? Не отдали её мне, а у меня в агентстве инструмент всякий есть, я бы её уже открыла.

— Вот те раз, да ты же сама нож попросила, — уставилась обиженно на меня старушка, — сказала бы, какой нужен, и, возможно, я бы тебе его дала.

— Да я и сама пока не знаю, несите всё, что есть, я посмотрю.

Баба Матя, бурча себе под нос что-то о бестолковых девицах, ушла в коридор и вскоре вернулась с ящиком для инструментов.

— Ого, — только и сказала я, рассматривая её арсенал.

— А я тебе о чём толковала! А ты раскудахталась, что нет ничего, нет ничего! Всё есть, давай открывай эту штуку.

Я, поковырявшись в её добре, нашла маленький молоток и небольшую стамеску. Через десять минут мне удалось открыть так называемую флейту, слегка её испортив. Было, конечно, жалко, но иначе никак не получалось. Закрепить деревянную поделку мне было негде, а потому пришлось открывать варварским способом. Я затаила дыхание, когда флейта наконец поддалась и открылась, мадам Матильда рядом со мной замерла, едва дыша. Потрясла длинную полую часть, ожидая, что оттуда сейчас что-нибудь выпадет. Но увы, меня постигло разочарование. Во всяком случае, даже при осмотре никакой фитюльки я в ней не обнаружила. Но, поковыряв пальцем, зацепила и вытащила на свет ещё один свёрнутый трубочкой тонкий лист.

— Ох, — разочарованно выдохнув, хлопнулась на стул старушка, — не драгоценность, всего лишь бумажка какая-то, а я-то думала…

— Нет, баба Матя, — я осторожно развернула находку и увидела аккуратно перерисованную карту местности с тщательно выведенными на ней маленькими ёлочками, горами, указанными сторонами света и надписями на неизвестном мне языке. Но самое главное — в левом нижнем углу находился значок, где была изображена лилия с перекрещёнными мечами и число «737». — Это может оказаться для нас дороже, чем любая драгоценность! — воскликнула вдохновлённая я.

— Вот эта бумажка с каракулями? — удивилась она. — Чего в ней такого секретного? — хитрые глаза уставились на меня, и я поняла, что только что сильно много наболтала. Теперь надо было как-то выкручиваться, а то она в меня клещом вцепится, чтобы я ей всё выложила.

— Надо сверить её с одним документом, и если они совпадут, то тогда, возможно, мы нашли очень важную вещь. Но сначала проверить, а то вдруг это просто обманка?