Алмазное небо (СИ) - Алферьева Таша

— Почему молчишь, мелкий? — толкнул меня плечом рыжий знакомец, вроде бы шутливо, но я едва устояла на ногах.

Мрачно на него глянула: когда успел очутиться рядом? Как бишь его зовут? Реун, вроде бы?

Сегодня все парни были без броского макияжа, лишь замазали самые выдающиеся изъяны — прыщи и шрамы. На лицах проступили родинки, изменилась форма глаз, бровей и носов. Некоторых я вообще с трудом узнала. Мне тоже сделали мейкап побледнее, но всё равно он занял уйму времени. Пришлось подниматься за два часа до общей побудки, а учитывая, что легла я позднее других, поскольку ждала, когда все сходят в душ и оставят меня в полном одиночестве, времени на сон катастрофически не хватило. К тому же, не знаю, как остальные, лично я испытывала сильный голод. Наш скудный завтрак состоял из банана и баночки соевого молока. Поэтому на Реуна я воззрилась красными от недосыпа и блестящими от голода глазами.

— Чего опять такой злой? — сделал вид, что испугался сердитой меня, рыжий. — Слышал? Всего три дня на практику. Пора начинать. Давай вместе?

— Давай, — сдалась я под его напором и принялась вполголоса напевать. Всё равно в подобной какофонии звуков ничего толкового не получится. Другое дело — наедине, в тишине, в своей комнате, куда меня обещали отпустить пораньше…

— Минхёк, очнись! — гаркнул на ухо Реун. — Ты спишь с открытыми глазами.

Я подскочила на месте. В голове зазвенело. Довольный своей выходкой шутник нахально осклабился.

— Придурок, — не сдержавшись, проворчала я и попыталась сбежать в конец шеренги, осторожно огибая остальных ребят.

— А ну стой! — Реун кинулся следом, бесцеремонно расталкивая коллег по команде.

— Что происходит? — Они поссорились? — Сейчас будет драка! — понеслось со всех сторон.

— Эй вы двое! — вовремя окликнул нас ведущий. Рыжий как раз схватил меня за шкирку. — Почему не репетируете? Ну-ка спойте. Хочу услышать ваши голоса.

Я недовольно передёрнула плечами, сбрасывая чужую прилипучую конечность, и по памяти на октаву ниже исполнила первый куплет.

— Неплохо, — сдержанно похвалил один из наставников. — Но почему-то мне кажется, что ты можешь лучше.

«Вот именно, что кажется», — с кислой физиономией подумала я.

Настала очередь Рыжика. Он пел как положено, в родной тональности, но пару раз голос не выдержал напряжения на высоких нотах и сорвался. Дело было явно в некрепком дыхании.

— Вы оба молодцы! — воскликнула второй вокальный тренер Кан Мин а. — Возвращайтесь на место и больше не ссорьтесь.

Я сделала вид, что моё место прямо тут, где стою, однако Реун снова сцапал меня за шкварник и потянул за собой. За что мне это!?!

Глава 14

Отпущенные нам три дня подготовки проходили следующим образом: пока инструктор по танцам присутствовал в тренировочном зале, я занималась, когда уходил — в наглую дрыхла на матах у стены. Благодаря указиловке свыше меня не трогали, разве что Реун тормошил, искренне переживая, что после переоценки понизят рангом. Знал бы он, что именно этого я и добиваюсь. Впрочем, совсем от дела не отлынивала, отрабатывала движения наедине в своей комнате. Всё равно заняться, в отсутствие интернета, было нечем. Телефоны у нас забрали в первый же день, взамен выдали планшеты с закаченными в них видеоразборами хореографии заглавного танца. Звонить родным можно было лишь под прицелом видеокамеры в специальной комнате, там же показушно плакаться, когда что-то не получается. Подобные трогательные моменты обычно очень нравятся телезрителям: они будоражат чувства, побуждают сопереживать, нагнетают интригу.

Когда спать не хотелось, терпеливо выслушивала чужие исповеди. Парни почему-то тянулись ко мне, хотя я старательно изображала нелюдимого персонажа из популярного аниме. Может это происходило из-за того, что я была самым младшим и безобидным с виду участником? Они подходили под предлогом — узнать, всё ли у меня в порядке, нужна ли помощь. Я отмахивалась, отшучивалась, но не прогоняла. Тогда они присаживались рядом передохнуть. Слово за слово (на моё одно — десять чужих) и беседа, больше похожая на монолог, завязывалась. Сама того не осознавая, я не позволяла ей угаснуть, вовремя подкидывая дровишки вопросов. Собеседникам нравилось моё неподдельное внимание, и они постепенно раскрывались, откровенно делясь своими страхами, тревогами, сомнениями. Многие из них, по сути, были ещё детьми, нуждающимися в поддержке и ободрении. Однако организаторы шоу чётко давали им понять, в какой жёсткой конкуренции детишки находятся. Отсев начался с отборочного этапа. В конечном итоге из ста участников останутся всего лишь одиннадцать. И чем дальше, тем обиднее будет выбывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пока позволял возраст, эти ребята отчаянно пытались найти своё место и желательно под солнцем, а не в тени. Пытались и одновременно сомневались, особенно, когда не получалось сходу достичь мечты: не переключиться ли на что-то более приземлённое, достижимое, например, получить образование, освоить нужную профессию? Ведь возрастные рамки и здесь имеют место быть. Что могла им посоветовать та, которая совсем недавно вела именно такую приземлённую жизнь и нисколько в этом не преуспела? Какую-нибудь банальщину из популярных нынче книг по саморазвитию, которые я не читала из-за нехватки свободного времени? Поэтому несла полную отсебятину:

— Если уж ввязался, то продолжай. Делай так, чтобы быть довольным собой, а не результатом, который во многом зависит не от тебя.

— Эй, мелкий! Опять умничаешь? — рядом со мной упал Реун и как всегда бесцеремонно нарушил личное пространство: закинул руку на плечо, ощутимо двинув по шее, а затем ещё и волосы разлохматил со словами: — Чего всегда такой прилизанный?

— Отвали, — стандартно проворчала в ответ.

— Широ, — обратился к моему собеседнику несносный рыжий. — Хватай этого балабола-лентяя, сейчас заставим его работать.

Не успела я возразить или, что гораздо лучше, сбежать, как меня с двух сторон ухватили за руки за ноги и под общие бурные аплодисменты вытащили на середину зала. Какое-то время я лежала на спине, как беспомощная букашка, задравшая кверху лапки, не в силах перевернуться самостоятельно, пока меня не отпустили. Скорчив зверскую гримасу, я вскочила и бросилась за удирающими обидчиками, шутливо раздавая пинки одному и второму по очереди. Наша весёлая возня понравилась остальным и вскоре на полу образовалась куча мала, из которой я благоразумно поспешила смыться, причём сразу за дверь. Пусть мальчики без меня сбрасывают нервное напряжение последних трёх дней.

Назавтра состоялась переоценка, повысившая Реуна и ещё двоих ребят из нашей группы до «А» и отбросившая меня до «D». Почему-то многие из бывших одногруппников расстроились и даже возмутились по этому поводу, а наставники пояснили своё решение тем, что, хотя у меня есть способности, я слишком ленюсь и подобное поведение надо жёстко пресекать, дабы оно, как зараза, не распространилась на других участников. Я покорно выслушала приговор, старательно сдерживая зевоту. Перераспределение по группам происходило вечером, и мне хотелось спать.

В «D» меня встретили настороженно, хотя так низко упала не я одна. Ким Ёндэ так и вовсе был из «А». Подозреваю, что это был некий сюжетный ход для подогрева интереса к шоу. Вроде как, сможет или нет парень снова подняться и вытянуть за собой остальных. Ёндэ был талантливым и вот-вот должен был дебютировать, но компания внезапно уменьшила количество участников в новой группе, и Ёндэ остался не у дел.

Большим сюрпризом также стало продолжение существования категории «Х», где остались, а вовсе не выбыли во время отборочного этапа участники, с которыми мы три дня назад попрощались. Они не только вернулись, но и потеснили своих конкурентов из вышестоящих рангов. Один даже в «А» попал. Шикарный взлёт! Теперь за ним с интересом будут следить и телекамеры, и телезрители.

Сообщив, что завтра выходит первый эпизод шоу, нас распустили по комнатам. Реун караулил в коридоре у двери моей спальни. Я хотела развернуться и уйти, переждать в танцевальной студии или в столовке, но он успел меня заметить.