Ирландская принцесса - М. Джеймс

меня обратно на сиденье, ее зеленые глаза соблазнительно блестят.

— Теперь только мы вдвоем, — мурлычет она низким и страстным голосом, когда тянется к шесту, и музыка играет, как будто из ниоткуда, та музыка, под которую ты трахаешься, с тяжелым, жарким ритмом.

Я изо всех сил стараюсь не думать о Сирше. Я наблюдаю, как рыжеволосая девушка, имени которой я даже не знаю и не подумал спросить, сбрасывает свой шелковый халат и игриво отбрасывает его к краю сцены, начиная кружиться вокруг шеста, постепенно снимая с себя черное белье, пока на ней не остаются только лифчик и стринги. Я наслаждаюсь началом шоу, чувствуя, как мой член лениво набухает в штанах от удовольствия видеть красивую женщину, раздевающуюся только для моего удовольствия, но есть и кое-что еще, что мне нужно. Я почти в отчаянии пытаюсь избавиться от мыслей о Сирше, избавиться от давней тоски по ней, чтобы у меня не было ощущения, что каждое решение, которое я принимал с тех пор, как она появилась на моем лондонском складе, было принято с мыслью о том, может ли это привести к тому, что я трахну ее.

Пальцы рыжей поигрывают застежкой сзади на ее лифчике, и мой член вздрагивает, когда я смотрю, как ее тонкие пальцы расстегивают его, кремовая кожа ее спины внезапно покрывается пятнами, когда она отпускает его, стягивая бретельки с плеч, все еще придерживая чашечки на груди другой рукой. Она поворачивается на невероятно высоких каблуках, все еще покачиваясь в такт музыке, и невозможно не увидеть в ней мои фантазии о Сирше… в длинных, ниспадающих рыжих волосах, сверкающих зеленых глазах, фигуре, которая так идеально похожа на Сиршу, вплоть до грудей, которые просто заполнили бы мои ладони, и тонкого изгиба ее талии, спускающейся к узким бедрам, на которых как раз достаточно плоти, чтобы я мог сжать их, широко раздвигая.

Ее рот дергается, когда она видит твердый бугорок моего члена, выступающий над моими штанами, теперь полностью возбужденный и пульсирующий при мысли о том, что это Сирша танцует для меня вот так, а не эта незнакомая женщина, и я тихо стону, когда она снимает лифчик, обнажая идеальную грудь с розовыми сосками размером с никель, напрягшуюся, несмотря на теплый воздух в комнате.

Это зрелище, мысль о том, что ей это нравится точно так же, как Сирше понравилось мое обращение с ней том клубе, доводит мое возбуждение до предела. Я невыносимо возбужден, мои руки напрягаются рядом со мной, когда она снова поворачивается, ее попка в форме сердечка покачивается взад-вперед, когда она зацепляет большими пальцами бретельки своих стрингов и начинает спускать их вниз по бедрам, наклоняясь при этом вперед.

Я знаю, что я увижу до того, как стринги будут сняты, но это не отменяет удовольствия, которое я получаю от того, что вижу это на самом деле — ее гладкую задницу, полностью обнаженную, прежде чем я мельком вижу голые, гладкие, слегка припухлые половые губки, блестящие по краям от ее собственного возбуждения, когда она позволяет стрингам спадать с этих стройных бедер. Я внезапно вспоминаю горячее, скользкое ощущение киски Сирши, когда я скользнул пальцами под ее трусики, то, как она выгибалась и прижималась ко мне, отчаянно желая удовольствия.

— Мм, посмотри на этот член, — мурлычет рыжая, снимая стринги и снова поворачиваясь, грациозно снимая их и направляясь ко мне, спускаясь со сцены. Ее груди подпрыгивают в такт каждому шагу, ее тело абсолютно, подтвержденное совершенство теперь, когда она полностью обнажена. — Не знаю, видела ли я когда-нибудь такой большой. Или, может быть, это оптический обман? — Она подмигивает мне, ее длинные ресницы трепещут. — Может, мне стоит потрогать его, просто чтобы убедиться.

Она склоняется надо мной, ее руки лежат на спинке бархатного сиденья, ее груди колышутся совсем рядом с моим лицом, когда она выгибает спину, соблазнительно наклоняясь ко мне. Одна рука скользит вниз по моей рубашке, ловко расстегивая две пуговицы, прежде чем я понимаю, что она задумала, ее пальцы обводят гладкую мускулистую плоть моей груди.

— Я должна сказать, — мурлычет она, ее пальцы скользят под мою рубашку, чтобы подразнить мой сосок, когда она скользит вверх, оседлав мои колени, — ты самый горячий мужчина, который был здесь со мной за долгое время. Жаль, что я не могу сделать с тобой больше бесплатно.

Она покачивается надо мной, пока говорит, ее киска в дюйме от моего члена, и у меня возникает внезапное желание схватить ее за бедра и прижать к себе. Мне нужно кончить, мой член теперь ровно пульсирует, и я чувствую, как мои трусы прилипают к кончику, теперь липкие от предварительной спермы. Я уверен, что каждое слово, слетающее с ее губ, соблазнительная ложь, призванная заставить меня потратить на нее больше денег, но прямо сейчас мне наплевать. Сегодня вечером я трачу даже не свои деньги.

Больше всего меня бесит то, что она даже не та, кого я на самом деле хочу. Я хочу Сиршу. Я хочу услышать ее раздражающий скрипучий голос, что-то говорящий мне, чтобы я мог заставить ее замолчать поцелуем, почувствовать, как ее гнев уступает место похоти, когда я притягиваю ее к себе, сорвать с нее одежду и дразнить ее пальцами и языком, пока она не начнет умолять, ощутить ее запах и вкус ее сладости, прежде чем я войду в нее так глубоко, как только смогу, и, наконец, получить облегчение, за которое я умру.

Однако я пообещал себе. Я пообещал себе на том гребаном пляже, когда чуть не потерял контроль, что не прикоснусь к ней снова до нашей первой брачной ночи, и что даже тогда я не буду делать этого больше, чем необходимо, чтобы она забеременела. Холодный, исполненный долга секс. Это то, о чем мы договорились, что мне было нужно для моего собственного здравомыслия.

Это, и прямо сейчас, чтобы, черт возьми, кончить, чтобы я снова мог мыслить здраво.

— Что ты позволишь мне сделать за определенную плату? — Спрашиваю я ее хриплым голосом, стараясь пока не прикасаться к ней. Я знаю правила подобных заведений, но я стараюсь, чтобы она увидела и услышала по моему лицу и голосу, насколько я возбужден, как будто простой, толстой линии моего члена, готового прорваться сквозь ширинку, было недостаточно, чтобы она поняла.

Она улыбается, изгибая свои полные губы.

— Все, что угодно, если ты заплатишь достаточно. Чего ты хочешь, красавчик? Хочешь потрогать меня пальцами? Есть меня, пока я буду сосать у тебя? Трахнуть меня? Десять тысяч, если ты хочешь мою задницу, но ты можешь делать все, что захочешь, вплоть до этого, если у тебя хватит смелости поддержать это. — Говоря это,