Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Впервые я услышал о Дм. Быкове в 90-е годы также с телеэкрана, наблюдая за заседаниями «Пресс-клуба». Была тогда такая передача, которую вела Прошутинская. Передача была, конечно, самая что ни на есть либеральная. Помню, например, как обсуждался грузино-абхазский конфликт - исключительно с позиций Тбилиси. Показывалась грузинская хроника, в которой толстая грузинка в форме, сущая гестаповка, допрашивала русского паренька, задержанного на границе у Адлера и подозреваемого в том, что он намеревался присоединиться к русским казацким формированиям, защищавшим Абхазию. Прошутинская очень возмущалась тем, что есть еще в России такие правильные пареньки – «он хату покинул, пошел воевать, чтоб землю абхазским крестьянам отдать».

Ещё помню, как Прошутинская по-хамски кричала на амнистированных членов ГКЧП, которых угораздило откликнуться на приглашение «Пресс-клуба», а вот перед другим приглашенным, Березовским, приторно до неприличия лебезила.

В конце каждой передачи она обычно спрашивала: «А что нам скажет Дима?» – и молодой упитанный человек с блуждающей на лице торжествующей улыбкой говорил что-нибудь непременно оригинальное. А иногда и остроумное, к большому удовольствию Прошутинской, называвшей Быкова то журналистом, то писателем.

Встретив как-то в «Огоньке» статью, написанную Быковым, я решил посмотреть ее внимательней. В статье он рассказывал о своей поездке на Кубу. Текст был позаковырестей, чем у обычного для того времени либерального журналиста. Впрочем, хватало и типичных либеральных банальностей в отношении Острова Свободы.

Язвительно, с позиций сытого самодовольного буржуа Быков расписывал скромность жизни на Кубе, бедность населения. Статья изобиловала словами: «обшарпанность», «обветшалость», «нищета», «беспросветность».

Ярких красок ему хватило только на одно - увлеченно, со слюнотечением он описывал знойных кубинских проституток, предлагавших себя иностранцам. Автор и сам, говоря его языком, «снял» девушку. Девушка оказалась учительницей, подрабатывающей на панели в свободное от школы время. Девушка привела гостя в «обшарпанный» дом, провела в темноте через комнату родителей, и в закутке выразила готовность оказать свои услуги. Быков же, заплатив, якобы великодушно отказался от платной любви и, выслушав жалобы на низкую зарплату в школе, покинул ее рыдающей. Зачем, блин, тогда заходил, тревожил родителей?

Как легко понять, эта статья не могла оставить хорошего впечатления от автора. Однако еще более неприятное чувство оставила другая, на этот раз «литературная» работа Быкова - рассказ об учительнице советской школы.

Учительница была нарисована Быковым как исключительно бездушный, косный человек, не любящая детей, неуклонно выполняющая указания «партии и правительства», отвратительно одевавшаяся и т.п. Текст был довольно тусклый, острота чувствовалась только в одном – в сильной неприязни, если не сказать ненависти, автора к образу учительницы. В этом было что-то личное. Наверное, встретилась Быкову в школе некая учительница, которая не проявила должного восхищения талантливым еврейским ребёнком.

Интересно, что либералам вообще почему-то очень свойственна ненависть к советской школе, советской системе образования. Арбатова писала о том, как она ненавидит советские учебно-лечебные интернаты, хотя именно эти заведения спасли ее от инвалидности.

А актёр-демократ Басилашвили рассказывал, как проклятая советская школа заставляла учить всякие ненужные «синусы» и «тангенсы». И поведал об одном своем школьном подвиге: когда его спросили в школе «Какое отношение тангенса в 45 градусов к 1?» - будущий народный артист и депутат «остроумно» ответил: «Хорошее!». Он до сих пор гордится этим ответом.

Ещё довелось прочитать в «Огоньке» критическое исследование Быкова творчества одного малоизвестного провинциального поэта 20-х гг. Вот в этой работе проявились так восхищающие многих особенности стилистики Быкова: неожиданные оригинальные сравнения, ассоциации и реминисценции, блестящие парадоксы, перлы эрудиции и т.п.

Однако, в целом, статья о поэте была как раз тем случаем, когда громкость и блеск аккомпанемента совсем заглушают основную тему. В памяти не осталось ничего о самом поэте, даже его имени.

Недавно прочитал ещё одну его подобную статью, на этот раз о французском авторе, которого даже не переводили в России. Статья была написана после поездки во Францию - будто работал там в архивах и собрал соответствующий материал. Многи ли такое «исследование» может быть интересно в России, кроме нескольких человек, профессионально занимающихся французской литературой, да и то вряд ли? То, что Быков мог ухватить в короткой командировке, им давно должно быть известно. Зато для отчета о командировке статья сойдет и укрепит мнение почитателей об исключительной эрудиции автора.

В предисловии к работе о поэте 20-х гг. говорилось, что Быков много работал в архивах. Вот это сомнительно при его-то творческой производительности – десятки статей в год для разных изданий, по две, примерно, больших книги в год, каждая 500-700 страниц. Когда здесь работать в архиве? А он ещё и в школе преподаёт (с зарплатой в 25 тыс. рублей), и редактирует несколько изданий, выступает на радио и ТВ, пишет стихи, сценарии, пьесы.

«Он рыться не имел охоты в хронологической пыли бытописания земли. Но дней минувших анекдоты от Ромула до наших дней хранил он в памяти своей и помнил, хоть не без греха, из «Энеиды» два стиха. И возбуждал улыбки дам огнём нежданных эпиграмм. Чего же боле? Свет решил, что он умен и очень мил».

А вот насчёт большого ума народ засомневался, не полагаясь при этом в своих оценках на поверхностные впечатления, например представления другого великого русского поэта, считавшего, что «кто все время сияющее ясен, тот, по-моему, просто глуп».

Засомневался народ на более серьезном основании, почитав большие романы Быкова и особенно послушав его выступления на радио и телевизионных «ток-шоу», а сомнения свои во множестве выложил, как это сегодня водится, в Интернете.

Как? - возмутятся почитатели и особенно почитательницы Дм. Быкова:

– Такой блестящий ум. Кончил школу с золотой медалью, университет с красным дипломом. На этот счет есть другая подходящая цитата, тоже из классика:

«Товарищ прокурора был от природы глуп, но сверх того имел несчастье окончить курс в гимназии с золотой медалью и в университете получить награду за своё сочинение о сервитутах по римскому праву, и потому был в высшей степени самоуверен, доволен собой (чему ещё способствовал его успех у дам), и вследствие этого был глуп чрезвычайно».

Конечно, сказать, что Дм. Быков глуп, чрезвычайно было бы несправедливо, это больше относится к некоторым другим современным героям - с «сервитутами». Сам он изволил пошутить, что не считает себя особенно умным. «Я – догадливый», - заявил он в одном интервью.

В Интернете люди пишут: «Быков фигура заметная, Чтобы не сказать одиозная. Не боится ляпнуть что-нибудь такое ради красного словца. Что ему только ни инкриминировали: лишний вес, незнание языка, бездарность, конъюнктурность…»; «Талантливый скандалист»; «Его фирменная ироничность пронизывает весь роман от первой его строчки до конца» (наверное, перебор иронии для 700 страниц текста); «Проза его эпигонская»; «Без затруднения Быков может ярко написать о чем угодно и пишет в характерном для него ироническом стиле о политике, нравах, истории, экономике, психоанализе, образовании, кино, пожарах и наводнениях».

Вырисовывается по-настоящему гоголевский тип, смесь Ноздрёва, Хлестакова и Чичикова: «О чём бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе – он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, - и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, - он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки. Было ли рассуждение о биллиартной игре – и в биллиартной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели – он и о добродетели рассуждал очень хорошо, даже со слезами на глазах».

На сегодня Быков написал свыше десятка больших книг прозы. Последний недавно вышедший его роман «Остромов, или ученик чародея» завершил трилогию о 20-х гг., состоящую ещё из книг «Оправдание» и «Орфография».

В январе 2011 состоялась премьера его четвертой пьесы «Медведь».

А ещё он написал и продолжает много писать в стихотворном жанре. Недавно признался: «Взял как-то толстую книгу своих стихов, с гордостью стал их перечитывать и понял, что на самом деле это такое г…!». Многие свои статьи в самых различных изданиях он сопровождает стихами, а иногда они целиком бывают написаны в стихотворной форме. В стихах встречаются довольно остроумные места, в целом же по стилю они сравниваются некоторыми с «Гаврилиадой».