Тополята - Владислав Крапивин

И все закричали, что идем, даже Эвка Полянская, которая порхала в кружевном платьице…

Чугунная полоса

В Карпухинском дворе было два ветхих двухэтажных дома послевоенной поры. С темной, как у старых фрегатов, дощатой обшивкой. К памятникам старины они отношения не имели, но, поскольку дворы были неприкосновенны, дома эти тоже никто не сносил и не расселял. Начальство злорадно объясняло: «Кто виноват, что вы обитаете на исторической территории!»

Обитали в деревянных домах главным образом пенсионеры. Но были и семьи помоложе. Например Егорки Лесова, чей отец занимался геологией, а мама работала в газете.

Поленница была длинная и высокая, однако управились быстро. Полтора десятка человек встали цепочкой между старым домом и забором, пустили дрова, как по конвейеру, полено за поленом. Будто в известном кино про Тимура. Новый штабель вырос за полчаса. Правда, не обошлось без мелких неприятностей. Славик Саночкин уронил чурку на ногу и танцевал несколько минут, а Витька Лампионов и Данька Сверчок подрались. Кто-то кого-то неловко зацепил поленом, потом они сказали друг про друга несколько слов («клизма для гамадрила» и так далее) и сцепились, как дикие коты. Игорь Лампионов и Жох разогнали их пинками. Подошел Виталя и сказал, что к таким случаям следует относиться философски: никто в этом возрасте не проживет без драк. Надо только, чтобы драки были без лишнего ожесточения и, желательно, без разбитых носов. Иначе это способствует развитию всеобщего хаоса в ущерб гармонии мироздания. Витька и Данька способствовать хаосу не стали, потрогали синяки на скулах и снова взялись за работу…

Наконец закончили дело. Бабки в открытых окнах улыбчиво жмурились и кивали. Даже возникшая поблизости Изольда Кузьминична смотрела одобрительно. Народ, отряхивая с себя щепки и сосновую кожуру, разбрелся кто куда.

Пришла семилетняя сестра Шурика, Евгения Черепанова, и сообщила брату, что «если ты немедленно не придешь домой, мама сама не знает, что с тобой сделает».

– Вот так и живем… – сказал Шурик и побрел за сестрицей.

– Подходи философски, – посоветовал вслед ему Тенька. А Виталю спросил:

– Можно с тобой обсудить одно дело?

– Давай… Какое дело, Тень?

Пока шли к дворницкой, Тенька рассказал про встречу с отцом. Потому что носить это в себе было трудно, а кому еще расскажешь? Не маме же. И не ребятам…

Виталя взял Теньку за плечо. Вполголоса сказал на ходу:

– И что теперь? Сперва отбрил, а теперь жаль его?

– Да не жаль, а только…

– Скребет на душе?

– Ну…

– Тень, время расставит точки… Возьми да позвони ему. Без всяких хитростей. Мол, как дела?

– У меня, наверно… язык будет застревать. И получится… будто маме изменил…

– Что за чушь! Возьми и позвони. Ну, не сегодня, а через несколько дней…

Они пришли в Кокпит. Сейчас был здесь только Дед-Сергей. Он по-прежнему сидел на чурбаке и трогал струны. Смотрел перед собой выцветшими глазами. Может, снова вспоминал песню про тополенка Гавроша? Шевельнулся, спросил:

– Как прошел трудовой десант?

– Дело привычное, – отозвался Виталя.

А Тенька добавил:

– Это было похоже, как строят баррикады…

– Вы уж извините, братцы, что не отправился с вами. Поясница проклятая…

– Да что вы, Сергей Сергеич! Там хватало энтузиастов. Двое даже малость подрались от избытка энергии… – утешил Виталя.

– Они не сильно, – уточнил Тенька. – Дело философское…

Дед-Сергей мелко посмеялся.

– А я здесь почему сижу? Спина ощущает излучение. И ноги… С давних пор известно, что здесь целебное место…

Виталя охотно кивнул:

– Так оно. Про это еще при владельце приисков Макарьеве слухи ходили… Аномальный узел, сплетение энергетических струн… Недаром известный вам Институт оформляет бумаги, чтобы купить эту территорию. Для него здесь готовый полигон…

– Это они правильно… – одобрил Дед-Сергей.

В дверях возникла Евгения Черепанова.

– Дед! Мама велела сказать, что, если ты сейчас не придешь обедать, она не знает, что сделает!.. Шурке она уже дала шлепка.

– Надеюсь, меня минует чаша сия… – Дед-Сергей поднялся. – Виталий-свет, не дашь ли ты мне на пару дней гитару? Побренчу, вспомню кое-что…

– Конечно, Сергей Сергеич!

Дед, поглаживая спину, ушел за решительной Женькой. Тенька присел на его место, на чурбак. Прислушался к себе и к пространству. Показалось, что от пяток побежали по ногам пушистые шарики. Тенька потер икры с прилипшими чешуйками сосновой коры. Глянул на Виталю, не разгибаясь.

– А что, здесь правда какое-то излучение?

– Правда, Тень, – серьезно, даже как-то ласково сказал Виталя.

– А почему никто не знает?

– Ну… кое-кто знает. Или просто чувствует. Недаром столько народу собирается здесь… А много об этом говорить не принято.

– Секретная информация, да?

– Не то чтобы секретная, а так… для служебного пользования. Люди из Института просят не распространяться.

– Виталь, а почему Институт оформляет бумаги на покупку? Разве это не его земля?

– Земля муниципальная, то есть городских властей. А Институт – он даже не здешний, не Торговый, а другой. Называется Институт аномальной физики и топологии. Правда, считается факультетом Торгового, но на самом деле занимается совсем другими науками…

– Про непонятное? – догадливо спросил Тенька.

– Да… Про всякие энергии и нераскрытые загадки Земли. И всего мира…

– Ух ты…

– Да… Институт давно знает про это место, хочет в старых домах сделать лаборатории. Но долго не мог договориться с городским начальством. А теперь вроде бы договорился…

– Виталь! А ты останешься тут работать, когда будут лаборатории?!

Виталий сел на верстак. Поскреб круглую, покрытую светлым ежиком голову. Будто думал: говорить или нет?

– Тень, иди сюда…

Тенька подошел. Виталя подхватил его под мышки, посадил рядом. От его куртки пахло бензином.

– Тень, я уже давно… Стал бы я работать просто дворником в двух дворах с облезлыми домами? На самом деле я заведую… в общем, всякой фантастикой этого места…

– Ух ты! – Тенька вскинул ноги и поставил пятки на верстак. – Дворник фантастических территорий!

– Хорошее звание, да? Но вообще-то не дворник, а смотритель. В ранге научного сотрудника… Тень, только это между нами. Очень между нами…

– Ага… Потому что служебная тайна?

– Типа того…

– Виталь, а почему ты тогда… мне ее открыл?

Виталя взял Теньку за плечо, качнул.

– Ну… иногда встречаешь человека, к которому появляется повышенное доверие… Хочется поделиться… Ты вот мне тоже рассказал про отца…

Тенька хотел возразить, что отец – это ведь не научная тайна. Однако вдруг почуял, что спорить не стоит. А Виталя объяснил:

– Дело еще в том, что место здесь загадочное и ты тоже… человек с загадкой.

– С какой?! – изумился Тенька.

– Как ты умеешь акробатничать на высоте без всякого страха… Только лишний раз не надо, Тень…

– Подумаешь! Просто не боюсь, вот и все!

– Это не просто… А твои кораблики из пузырей!

Тенька давно уже не развлекался корабликами. Почти забыл про них, убрал из кармана запускатель.

– Чего тут такого? Они у многих получаются.

– Да не у многих, а у тех, про кого ты думаешь: пусть получатся… А самое главное…

– Что? – сказал Тенька и почему-то слегка испугался.

– Как ты вылечил свою маму…

– Я?!

– Ну, не я же…

– Врачи вылечили. И она сама!.. Потому что у нее сильная воля…

– И у тебя. Ты очень хотел. Вы вместе сложили две воли…

Тенька спустил ноги. Поболтал ими. Подумал. И честно сказал:

– Не… У меня не сильная воля. Я много чего боюсь… Даже тараканов…

Виталя засмеялся. Снова качнул Теньку за плечо.

– Ты и в самом деле философ…

– Почему?

– По кочану и копчику…

– Виталь, а здешнее излучение не избавляет человека от страха?

– Как знать… Хочешь, покажу одно заветное место? Так сказать, центр здешней аномалии. Раз уж решил делиться тайнами до конца…

Тенька очень хотел. Он спрыгнул на пол.

– Идем… – Виталя пошел в дальний конец Кокпита, Тенька за ним. У небольшого решетчатого окна висел пожарный щит. С ведрами, баграми, лопатами, огнетушителем. Виталя с усилием приподнял нижний край. Открылся черный квадрат пустого пространства. Из него дохнуло зябкостью.

– Лезь, – велел Виталя.

Тенька поежился, но лег животом на уступ, охнул, перевалился и повис, цепляясь за кромку окна. Зацарапал коленями по кирпичной стене. Опоры для ног не было.

– Прыгай, там не высоко, – услышал он будто издалека. Охнул опять и разжал пальцы. Кроссовки стукнулись о бетонный пол. Рядом с Тенькой тяжело приземлился Виталя. Наверху бухнул и встал на место пожарный щит. Навалилась непроницаемая тьма. Но Виталя повозился, нащупал на кирпичах выключатель. На низком потолке загорелась желтая лампочка. В первый миг она показалась яркой.

– Идем… – снова сказал Виталя и взял Теньку за локоть. Пальцы его были очень теплые. Зато по ногам неласково потянуло холодом. Озноб забрался снизу под штаны и рубашку, выскочил из воротника и начал кусать затылок. Но еще более зябким и колючим оказался страх. Он был как ледяные пальцы!