Дело обеспокоенного опекуна - Эрл Гарднер

— Вы знакомы с человеком по имени Фред Хедли?

— Да.

— Каковы его отношения с мисс Эллис?

— Однажды она представила его мне как своего жениха.

— Вы не одобряете этот брак?

— Нет.

— По какой причине?

— Возражаю! — взорвался Бюргер. — Суду это не интересно.

— Я начал понимать, к чему клонит защита, — сказал судья. — Возражение отвергнуто. Свидетель может отвечать.

— Да по той причине, что я считал Фреда Хедли охотником за деньгами мисс Эллис.

— И не из-за него ли вы скрывали от мисс Дезире Эллис истинные размеры ее состояния? Минуточку, — оборвал Мейсон сам себя, заметив, что Гамильтон Бюргер поднимается, чтобы снова заявить протест. — Я по-другому сформулирую вопрос. Не повлияла ли мысль о том, что мистер Хедли намеревается воспользоваться деньгами мисс Эллис, на ваше решение не разглашать информацию о деньгах, которыми располагает ваша подопечная? Отвечайте, пожалуйста: да или нет?

— Возражаю! — прокричал Бюргер. — Суд это не интересует.

— Возражение отклоняется! — остановил его судья.

— Да, сэр, — произнес Даттон. Мейсон продолжил допрос:

— В числе ценных бумаг, полученных вами по поручительству, были акции компании «Стир ридж ойл»?

— Были.

— Что вы с ними сделали?

— Я их продал.

— Известили ли вы об этом мисс Эллис?

— Нет.

— Что вообще мисс Эллис знала об этих акциях?

— Она была в них очень заинтересована. Дело в том, что мисс Эллис ознакомилась с брошюрой, в которой рассказывалось о блестящих перспективах компании. Кроме того, ей было известно, что ее отец считал акции «Стир ридж ойл» очень ценными.

— Высказывала ли мисс Эллис какие-нибудь пожелания относительно этих акций?

— Да. Она просила меня сохранить их.

— И вы продали их вопреки ее пожеланиям?

— Да.

— Что вы сделали с вырученными деньгами?

— Через некоторое время я вновь перекупил эти акции.

— Почему?

— Потому что из частных источников узнал о предстоящем повышении курса этих акций.

— И как много акций вам удалось купить?

— Двадцать тысяч.

— Вы вошли в контакт с Роджером Палмером по поводу этих акций?

— Да. Я говорил с ним по телефону.

— О чем?

— Палмер просил меня встретиться с Дезире Эллис и похлопотать о том, чтобы она передала ему свои полномочия, как владелица крупного пакета акций. Он говорил с ней об этом, но она послала его ко мне.

— И чего именно он добивался?

— Он просил меня встретиться с ним, причем обстоятельства встречи и содержание разговора держать в секрете.

— Встречу организовывали вы?

— Палмер предложил мне сделку: я передаю ему полномочия по управлению двадцатью тысячами акций «Стир ридж ойл компани» и еще пять тысяч долларов наличными, а он предоставляет мне компрометирующие материалы на Фреда Хедли, что сделает невозможным его брак с мисс Эллис. Я согласился на это свидание.

— Что произошло потом?

— Палмер попросил меня двадцать первого сентября позвонить по телефону, который, как он сказал, был номером временно арендуемого им автомата, а тот, кто ответит по этому номеру, даст мне указания, что делать дальше.

— И вы позвонили?

— Да.

— И что вам сказали?

— Мне сообщили номер другого автомата, по которому я должен был позвонить.

— С вами разговаривал Палмер?

— Не знаю. Мне ответил мужчина, который старался говорить высоким голосом, а может быть, это на самом деле была женщина. Не возьмусь утверждать. Сначала мне показалось, будто это был мужчина, а чем больше времени прошло, тем меньше я в этом уверен.

— Вы позвонили по другому номеру?

— Да.

— И что было дальше?

— Незнакомый мне голос сказал, что я должен как можно скорее отправиться к седьмой лунке на поле для игры в гольф загородного «Барклай-клуба», что случилось недоразумение, и человек, с которым я собирался встретиться, вынужден был уехать несколько минут назад.

— О деньгах речи не было?

— Да, он напомнил мне, чтобы я не забыл взять с собой пять тысяч долларов, обещанные в обмен на его сведения.

— Во время телефонного разговора вы заметили свидетеля мистера Фултона, которого допрашивали перед вами?

— Да, но я не подозревал, что он имеет какой-то интерес к моей персоне. Я принял его за человека, который просто хотел позвонить по телефону. Он подошел к кабине, сделал мне какие-то знаки, а я знаками же попросил его отойти.

— Вы не подумали, что он за вами следит?

— Нет, абсолютно…

— Вы вышли из телефонной кабины в крайне обеспокоенном состоянии, сели в машину и помчались на огромной скорости, не обращая внимания на светофоры. Так было дело?

— Думаю, моя нервозность объясняется тем, что я невольно нарушил сразу несколько неписаных законов чести…

— Вы направились к загородному клубу?

— Да.

— Вы член этого клуба?

— Да.

— Вы знаете, что за вами ехали следом почти до самого «Барклай-клуба»?

— Нет, сэр.

— Что было дальше?

— Я припарковал машину, достал ключ и открыл здание клуба. Я поискал ночного вахтера, но его нигде не было. Тогда я поспешил к условленному месту.

— Вы знали, где находится седьмая лунка?

— Да.

— Что вы делали потом?

— Я вышел на поле, огляделся, но никого не увидел. В конце концов я заметил что-то черное, лежавшее на земле. Подошел поближе, это было тело человека, Роджера Палмера.

— Вы сразу же узнали его?

— До этого я его ни разу не видел. Мы только разговаривали по телефону.

— Сколько раз?

— Первый раз, когда он просил Дезире передать ему полномочия, и она адресовала его ко мне. После этого Палмер звонил мне еще несколько раз, когда предлагал купить сведения, очерняющие Фреда Хедли.

— В котором часу вы прибыли в «Барклай-клуб»?

— Без нескольких минут десять.

— Что вы делали после того, как обнаружили труп?

— Я хотел убедиться, что он мертв.

— Когда вы убедились, что произошло потом?

— Рядом с моей правой ногой лежал какой-то твердый предмет. Я нагнулся и поднял его. Это оказался револьвер.

— Как вы с ним поступили?

— Я узнал в нем свой собственный револьвер, и меня охватила паника.

— И дальше?

— Я выехал из клуба, по дороге выбросил револьвер в сточную трубу, надеясь, что его там не найдут, и направился в Мексику. Добравшись до Энсенады, я остановился в мотеле «Сиеста дель Тарде» под именем Фрэнк Керри.

— Фрэнк — это одно из ваших имен?

— Да, мое полное имя Фрэнк Керри Даттон.

— Вы сказали, что узнали свой револьвер?

— Я подумал, что это мой.

— Тот, который вы дали мисс Эллис?

— Да.

— Вы пытались защитить Дезире Эллис в…

— Возражаю, — раздался голос Гамильтона Бюргера. — Вопрос неуместный, несущественный, неприличный, имеющий целью привести судебное разбирательство к беспочвенным прениям.

— Поддерживаю, — кивнул судья Альварадо. Мейсон только пожал плечами.

— Перекрестный допрос.

Окружной прокурор Гамильтон Бюргер, скрывая свои истинные чувства под маской изысканной любезности, приблизился к свидетелю и сказал:

— У меня к вам несколько вопросов, мистер Даттон. Необходимо прояснить некоторые подробности этого дела для обвинения и для присяжных. Надеюсь, у вас нет возражений?

— Конечно, пожалуйста! — ответил Даттон, приятно удивленный любезностью прокурора. Мейсон предупредил, что Бюргер использует любую возможность, чтобы разорвать свою жертву в клочки.

— Начнем с обнаружения тела… Вы добрались до седьмой лунки, если я не ошибаюсь, через одну, может быть, через две минуты после десяти часов вечера?

— Да.

— На щитке вашей машины есть часы?

— Да.

— Они точные?

— Да, я проверяю их по радио.

— Я полагаю, вы человек пунктуальный?

— Стараюсь.

— Поскольку вы очень торопились, можно предположить, что вы неоднократно посматривали на часы, после того как вышли из телефонной кабины и направились в клуб? — Низкий голос прокурора в сочетании с подчеркнутой вежливостью оказывал завораживающее воздействие.

— Да. Останавливая машину у входа в клуб, я заметил, что было двадцать два часа одна минута.

— Хорошо. Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до седьмой лунки?

— Думаю, минуты три.

— Значит, вы были у лунки в четыре или пять минут одиннадцатого?

— Да.

— И столько же времени вам понадобилось, чтобы вернуться от лунки в здание клуба?

— Да.

— Вы слышали показания сыщика Фултона о том, что вы вышли из здания клуба в двадцать два часа двадцать две минуты?

— Да, сэр.

— Вы заметили случайно, во сколько вернулись в машину?

— Нет. Я был очень взволнован. Но я помню, что взглянул на часы, когда остановился у сточной трубы.

— И который был час? Даттон улыбнулся.

— Честно говоря, я забыл, мистер Бюргер. И я не думаю, что это имеет какое-то значение. Хотя мне кажется, было около двадцати пяти минут одиннадцатого. Правда, я не очень уверен.