Сумеречный клинок - Макс Мах

— Помолчи! — Ада нажала сгибом локтя на горло пленника, и он заперхал, судорожно пытаясь вдохнуть воздух.

— Так-так! — кивнула Адель аллер’Рипп, размышляя над услышанным. — Значит, боги… Лог, Щен и Чаар? Я угадала? Можешь не отвечать, и так видно, что ты согласен.

— А кто это? — тихонько спросила из-за спины Тина.

— Это я тебе потом объясню… Иди-ка, деточка, посмотри, что там с нашими мужиками! И поспеши, если это троебожники, то как бы не вся деревня у них в руках. А нас, стало быть, они решили принести в жертву за счастливое избавление от Охотника. Мило и очень по-людски… Иди!

За спиной зашлепали босые ноги Тины.

«Не надейся! — улыбнулась она в глаза пленнику. — Ты не станешь со мной говорить, но умрешь ты плохо. Куда хуже, чем мог надеяться. Ты понял?»

— Да, да, — улыбнулась еще шире. — Ты правильно понял, все именно так и обстоит…

8

Когда Сандер пришел в себя, первым делом его вывернуло. В буквальном смысле, а не иносказательно, если кто сомневается. Так вычистило, как никогда еще не случалось, считая все самые худшие дни его жизни. Остановиться удалось лишь тогда, когда дальше стало некуда. Нечем рвать. Пусто. Желудок и прилегающие области были выметены подчистую, включая, кажется, и их самих.

«Боже, — подумал Сандер, всплывая из кровавого омута агонии к серому тусклому свету унылого умирания. — Боже праведный, дай же мне наконец подохнуть!»

Но смертный час Сандера Керста, как оказалось, еще не наступил.

— Вставайте на ноги, мэтр, и дышите носом! — сказал кто-то над ухом противным склочным голосом. — Тащить вас на закорках некому, остальные чувствуют себя не лучше!

— Я… — Голос сорвался, едва лишь возник в искореженном ужасающими приступами рвоты горле. — Х…х…хех…

Ничего более вразумительного произнести он не смог, но кровавая пелена перед глазами разошлась, превратившись в мутное грязное стекло. И сквозь это, с позволения сказать, окно Сандер оглядел безрадостный мир «посмертия».

«Где я?»

Темное, дурно пахнущее пространство занимали предметы невразумительных очертаний, опознать которые не представлялось возможным. Густой тягучий воздух, похожий на патоку, с трудом проникал в легкие, заставляя их содрогаться в конвульсиях. Невнятные тени окружали его со всех сторон.

— Он выблевал все противоядие, — сказал кто-то рядом невыносимо высоким, похожим на скрипение несмазанных петель голосом.

— Ну и дурак! — сообщил прежний голос рыночного склочника. — Мало того что сам изгваздался, как свинья, так еще и мне на сапоги наплевал. Козел!

— Сандер, вы меня слышите?

«А это еще кто?»

— Сандер, у нас очень мало времени! Увы.

Наконец чуть «развиднелось»: исчезли мутные разводы, и взгляд очистился, хотя перед глазами все еще словно бы роились черные мушки. Мелкие, но назойливые.

— Я… — сказал он более уверенно и смог разглядеть стоящего перед ним ди Керста. — Я…

— Нас всех отравили, — ответил сразу на несколько незаданных вопросов проводник. — Скоро вам полегчает, но, по-видимому, не сразу. У вас, видите ли, оказалась особая восприимчивость к зелью, так что придется потерпеть. А сейчас надо идти, пока нас не схватили местные сектанты.

— Сек…танты? — слова давались с трудом, их смысл доходил не сразу.

— Троебожники, — пожал плечами ди Крей, словно бы это могло что-то объяснить.

— Трое…божцы?

— Можно и так, — не стал спорить проводник. — Но нам от этого не легче: что обухом по лбу, что лбом об обух — все одно! Идти сможете?

— Поп…робую, — не слишком уверенно ответил Сандер и медленно встал с колен. Ну, это был эвфемизм, пожалуй, про вставание с колен. На самом деле мэтр Керст находился в позе куда более унизительной. Но выглядеть «жалким типом» не хотелось даже перед самим собой.

Как тут же выяснилось — хотя и не так споро, как хотелось бы, — все остальные уже были на ногах и даже успели одеться и собрать вещи. Видимо, его случай и в самом деле оказался из ряда вон выходящим, но задумываться над этим Сандер не стал. Во-первых, у него и сил-то на это не было, а во-вторых, чем бы ни обернулось это новое приключение, оно явно относилось к разряду «нежелательных ни в коем случае», то есть попросту смертельно опасных. Умирать же мэтр Керст не собирался, что бы он там ни говорил или ни думал пару минут назад. А если так, то следовало поспешить.

— Я… оденусь? — спросил он.

— Ни в чем себе не отказывайте! — откликнулась дама аллер’Рипп.

«Сука!» — подумал он, но мысль получилась жалкая, беззлобная, без гнева и энергии, попросту — никакая.

Сандер посмотрел на даму-наставницу, «мазнул» взглядом по мальчику-девочке, которая, похоже, собралась зардеться маковым цветом, и, ухмыльнувшись мысленно — и откуда только силы взялись, — стащил через голову рубаху.

— Обрати внимание на живот, моя прелесть, — сказала дама Адель ровным голосом. — Вот образчик правильного мужского живота.

«Тварь…»

— А мне икры нравятся. — Теперь он понял, кому принадлежал тот резкий скрипучий голос. — А это так и должно висеть, или?..

— После отравления, парень, — вступил в разговор ди Крей, — и у быка висит. Одним словом, природа.

— Ага, — только и ответила на это Тина, и Сандер понял, что он не знает об этой девочке ровным счетом ничего.

«Стерва!» И это было самое мягкое из тех определений, которые он готов был озвучить.

Впрочем, он промолчал, и правильно сделал — зачем сотрясать воздух впустую?

9

Как ни странно, на этот раз слабым звеном оказался крючкотвор. Вообще-то за прошедшие дни он показался ди Крею крепким парнем и отнюдь не дураком, что опять-таки свидетельствовало в его пользу. Но вот как бывает! Кирч подействовал на него куда сильнее, чем на всех остальных. Даже девочка, которая все еще оставалась мальчиком, выглядела почти хорошо. Впрочем, девочка эта была той еще головной болью. Кто она? Зачем и при чем? Вопросов — в ее случае — набиралось значительно больше, чем ответов. Но, с другой стороны, иди знай, как сложились бы дела, если бы не Тина! Ремт то ли сообразил бы, что делать, то ли нет. Успел бы или опоздал. Отбился бы в одиночку от всех этих троебожцев гребаных или уступил… Ситуация не просчитывалась в связи с отсутствием достаточной информации. И выходило, что всех их спасла девочка. И сейчас не спасовала. Держалась уверенно, хоть и «сбледнула с лица», как говорят в Деревянном городке. Шла сразу за дамой-наставницей, держа тесак — и, видимо, не случайно, — в левой руке, а правую, как и Ада, оставила свободной, лишь замотала предплечье трофейными тряпками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});