Добро пожаловать в ад - Майкл Корита

— Мне кажется…

Я со вздохом отставил в сторону грабли и повернулся к нему.

— Что еще за плохие новости, Джо?

Не в силах отвести глаз от грядки, уже приготовленной для посадки, Джо скривился. Потом все-таки очнулся и перевел взгляд на меня.

— Ну, тебя лично это не касается, однако ситуацию, в которой оказалась Карен, здорово осложняет.

— Объясни, что ты, черт побери, имеешь в виду, — потребовал я.

— В то же самый день, когда ты махнул в Индиану, мне позвонил Кэл Ричардс, помнишь его? Похоже, Тарджент расспрашивал его о тебе, все выпытывал, не было ли в твоем прошлом случая, чтобы ты пытался обработать какого-нибудь беднягу лезвием опасной бритвы.

Кэл Ричардс — детектив из отдела убийств — служил в департаменте полиции Кливленда. Прошлым летом нам с ним пришлось столкнуться во время одного расследования — тогда мы неплохо поработали вместе.

— Дай-ка попробую угадать… Значит, это Кэл посоветовал им надеть на меня наручники? — прищурился я.

— Нет, ну что ты — держу пари, Кэл наверняка только что вернулся из отпуска или что-то вроде этого, во всяком случае, он пребывал в благодушном настроении, поскольку посоветовал им не тратить на тебя время. А они в ответ уверили его, что, в общем-то, всерьез и не рассматривали твою кандидатуру на роль убийцы. Возможно, после того самоубийства в Индиане они передумали, однако Ричардсу они сказали именно так.

— Ладно.

— А Ричардс в свою очередь рассказал мне — ну, естественно, не преминув предварительно напугать меня относительно того, что будет, если кто пронюхает, что он выбалтывает служебную информацию, что Тарджент и его команда очень заинтересовались переговорами, которые покойный Джефферсон вел то ли со своим брокером, то ли с консультантом по финансовым вложениям, короче, с тем парнем, который давал ему советы по финансовым вопросам.

— И что?

Налетел ветерок, игриво взъерошил тонкие, седоватые волосы Джо, поднял их со лба, образовав диковинный хохолок, потом сдул ароматный парок, поднимавшийся над чашкой кофе, которую Джо сжимал в руках, и утащил его с собой куда-то в небо.

— Судя по тому, что рассказал полиции этот тип, Джефферсон пытался выяснить, сколько наличных он сможет собрать и насколько быстро. Он не удосужился объяснить, зачем ему вдруг так срочно понадобились деньги, а когда этот тип поинтересовался, грубо посоветовал ему не совать нос в его дела. Однако, похоже, Джефферсону вдруг позарез понадобилось продать кое-какие акции. И чем больше, тем лучше. И чем скорее, тем лучше.

Я нахмурился.

— Он же был известным адвокатом. Неужели он не мог воспользоваться каким-то трюком иди чьей-то помощью, чтобы скрыть свои активы — если, предположим, подозревал, что сведения о них могут выплыть в процессе какого-нибудь расследования?

Джо сделал гримасу. Нет, не одобрительную — к этому времени мы уже проработали с ним достаточно долго, чтобы я стал настоящим экспертом по части его гримас.

— Если бы он волновался насчет какой-то проверки, разве об этом уже не стало бы известно? Я имею в виду, что против него хотели возбудить дело или что-то в этом роде. Кто-то уже наверняка бы проговорился, что, мол, да, мы действительно интересовались этим типом. Вдобавок я что-то не помню, чтобы кого-то резали бритвой или жгли зажигалкой только за то, что он, предположим, пытался уйти от налогов. Господи, да все «белые воротнички»[13] этим грешат, разве нет?

— Ну, положим, половина преступлений как раз и совершают «белые воротнички», — проворчал я, — иначе говоря, служащие или те, кто занимает высокое общественное положение: взятки, финансовые махинации и так далее. Но, кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь. Тогда что ты сам об этом думаешь?

Джо пожал плечами и глотнул кофе.

— Могу с ходу назвать тебе десяток причин, почему этому типу в один прекрасный день вдруг понадобилось продать свои акции или обналичить все, что у него было на счету. Ты уже выдвинул одно предположение. У меня есть и другое: он внезапно надумал сбежать, поскольку что-то или кто-то ему угрожал. Но ведь у нас нет ни единого доказательства, что дело обстояло именно так. Тогда что остается? Что бы, например, сделал ты, будь у тебя на руках куча наличных?

Я покачался на каблуках, обвел придирчивым взглядом сад с лужайкой, словно кетчер[14], выискивающий основную базу, потом перевел глаза на Джо и, кажется, догадался, куда он клонит.

— Плата. Отступные, — выпалил я. — Думаешь, кто-то шантажировал его? Вымогал у него деньги?

Джо снова пожал плечами.

— Именно это сразу пришло мне в голову — вот тебе и объяснение разговорам Джефферсона с финансовым консультантом. Но если дело действительно в этом, что ж, возможно, со смертью Джефферсона дело не закончится. Долги нужно платить, знаешь ли. Именно поэтому я и спросил тебя о Карен.

Слова Джо заставили меня задуматься. Я вспомнил нашу встречу с Карен, очевидный страх, просто-таки написанный у нее на лице. Черт возьми, она ведь нервничала, да как! Нервы у нее были как натянутая струна — мне вдруг вспомнилось, как она подпрыгнула, выронив бокал с вином.

Неужели дело в деньгах? Может, кто-то вымогает у нее деньги?

— Не стоит придавать этому слишком большое значение, — остановил меня Джо. — Это ведь всего лишь гипотеза, мое предположение, не более того. Единственная важная деталь, которую я узнал от Ричардса.

Я стряхнул ошметки мульчи с перчаток, снял их и сунул в карман. Джо встал и, воспользовавшись здоровой рукой, кое-как сложил стул, на котором сидел.

— Я думаю, неплохо бы тебе с этого дня держаться подальше от всего, что связано с этим делом, Перри.

— Слишком поздно, Джо. Но все равно, спасибо за совет.

Он еще раз напоследок скривился, глядя на цветочную грядку, и в очередной раз недовольно покачал головой. Судя по выражению его лица, результаты моего каторжного труда не привели его в восторг, но, видимо, поразмыслив, Джо решил, что с этим можно подождать до весны.

— Тебе сегодня нужно на физиотерапию?

— Нет. Только завтра.

— Ладно. Что ж, поеду-ка я, пожалуй, в офис. Нужно позвонить кое-кому из наших любимых адвокатов, поинтересоваться, нет ли у них что-нибудь новенького для нас с тобой. Иной раз этим ребятам стоит напомнить о своем существовании, иначе они и не почешутся, чтобы послать нам клиентов.

Это было как раз то, с чем Джо вполне мог бы мне помочь, поскольку это было ему по силам. Поэтому я просто стоял и ждал, проглотит ли он наживку.

— Надеюсь, ты не собираешься спрашивать их о Джефферсоне? — насупился Джо.

— Нет-нет, ничего такого, — заверил я его.

Он кивнул и побрел к дому.

— Спасибо, что помог привести в порядок двор. Удачи, Линкольн.

Я распрощался. Потом вышел на улицу, отпер дверь пикапа, вскарабкался в кабину и повернул ключ в замке зажигания.

Удачи. То же самое я сказал Карен вчера вечером. До того как уехал, оставив ее один на один с ее проблемами. Что это, неужели совпадение? Конечно, совпадение, а что же еще?

Глава 10

День тянулся медленно. Нет, работа у нас была, но ничего такого, что бы требовало каких-то особенных усилий, — словом, обычная рутина. В основном работа за компьютером, розыск скрывающихся от кредиторов, поиск нужных документов… Уже около пяти я покончил с делами, вернулся домой, переоделся и спустился в тренажерный зал.

Поработав часок с гантелями и штангой, я отправился на пробежку. Октябрь — один из моих любимых месяцев в году, может, потому, что бегать трусцой в октябре приятнее, чем в другие месяцы: воздух уже достаточно прохладный, чтобы бодрить, но еще не настолько холодный, чтобы обжигать легкие. Я бегал около получаса, пробежал через Роки-Ривер-Драйв, потом спустился вниз по склону холма, в парк, снова поднялся на мост. Там легко коснулся рукой кованой железной опоры моста, как делал всякий раз, когда пробегал по нему, в память о том дне, когда мой партнер едва не погиб в реке прямо под этим местом; своего рода «спасибо» за то, что он этого не сделал. Назад в тренажерный зал я прибежал в мокром от пота свитере и, уже почти задохнувшись, завернул за угол здания и увидел на парковке машину Эми.

Я перешел на шаг, сердце колотилось чуть ли не в горле, грудь тяжело вздымалась. Поначалу я просто обрадовался, но потом поймал себя на том, что злюсь. Последний раз, когда мы виделись, Эми тоже сердилась — ну, скажем, была слегка раздражена, — и с тех пор мы еще не разговаривали.

Должно быть, она поглядывала в зеркальце, потому что открыла дверцу машины и выпрыгнула из своей «акуры» еще до того, как я успел подойти. На ней были джинсы и длинный жилет на пуговицах поверх белого топика, как всегда, микроскопического размера и туго облегающего ее формы. Выглядела она прекрасно — впрочем, тоже как всегда.