Последний аватар - Александр Зорич

Первая женщина Августина (конечно не по счету, а по статусу), эстетное существо из иного мира — мира элегантности и неги, любила духи с запахом гвоздики, настоящую итальянскую граппу и мазурки Шопена.

Большинство других, не стоивших особого упоминания женщин Августина, в своих пристрастиях колебались между шампанским, не выходящим из моды диско и дезодорантами, "дарящими ощущение свежести".

Итак, Ксюша любила граппу. И Августин поил ее граппой при каждом удобном случае.

Когда бутыль была опустошена наполовину, Августин понял, что затягивать застолье не следует, не ровен час, Ксюша просто заснет у него на плече, с мечтательной улыбкой на устах. Он непринужденно подошел к двери и затворил ее, оставив Томаса скучать в гостиной.

— Потанцуем? — спросил Августин и Ксюша, уткнувшись в его шею своими мягкими губами, молча выразила свое согласие.

Все, что произошло дальше, напомнило Августину сумасшедшее свидание с пантерой — по крайней мере, на уровне ощущений сходство было разительным.

Теплая волна вожделения лениво поднималась откуда-то снизу, от основания позвоночника, лишая Августина воли, планов и опасений. Мягкие, рассеянные прикосновения Ксюши захватывали его естество целиком, не оставляя места для цинизма, воспоминаний, слов "вчера" и "завтра". Ее рука неспешно поползла вниз и… и… забуксовала где-то на уровне гульфа.

— Ну ты прям как маленькая, — шепотом заметил Августин. Ксюша, сама робость, безуспешно трудилась над застежкой-акулой на его джинсах.

Августин помог нетрезвой девушке справиться с задачей.

— Вот видишь, все так просто…

Вместо ответа Ксюша заливисто расхохоталась тем ни с чем ни сравнимым хрустальным смехом, каким умеют смеяться только женщины, душу которых переполняет желание.

Не слишком спортивному Августину не составило большого труда взять легкую, без единой жиринки, Ксюшу на руки и, прислонив ее спину к кудлатой медвежьей шкуре, украшавшей стену, войти в нее так, как никогда, никогда, никогда не бывает в ВР. Под длинным струящимся ксюшиным платьем из лимонно-желтого синтетического шифона не было ничего, кроме прохладного тела, источавшего пряный аромат гвоздики.

Но и этого было вполне достаточно.

Августин закурил.

Кондиционеры отреагировали мгновенно и вот уже невесть откуда взявшийся ветерок утащил первые клубы сигаретного дыма за решетку вентиляционного отверстия под потолком.

За дверью обиженно скулил Томас — он не любил, когда его исключают из приятного общества. Но ни Ксюша, ни Августин Томаса не слышали. Каждый был занят своими мыслями, своими ощущениями.

Ксюшино платье, ценой в половину банковского счета Августина, сытым лимонно-желтым питоном валялось на полу.

Августин глубоко затянулся, залюбовавшись модельным совершенством форм своей обнаженной подруги. А что — с таким телом тебя в любом модельном агентстве ждут с распростертыми объятиями! Не хочешь, Ксения? И правильно делаешь! Ну их к такой-то матери, сутенеров этих модельных!

Ксюша погладила его волосы и улыбнулась. В отличие от нее, Августин был по-прежнему одет — трикотажный кардиган кое-как прикрывал грудь, одна штанина нелепо болталась на его ноге. На то, чтобы раздеть себя, у него как обычно времени не хватило.

— Послушай, солнышко… Вот ты никогда не жалеешь о том, что не можешь любить меня иначе?

— Это еще как? — игриво спросила Ксюша.

— Например, в аватаре тигрицы. Или пантеры. Это было бы просто непередаваемо! Неописуемо! Невообразимо! — глаза Августина блестели.

— Сколько можно тебе повторять: ВР закрыта для меня навсегда! Я убита до смерти, причем давным-давно, — недовольно проворчала Ксюша. — Таким образом, твое предложение противоречит всем сетевым законам. И кому как ни тебе должно быть об этом известно.

— Но ведь есть и другие способы, — не унимался Августин. — Некоторые инициативные люди не желают отказывать себе в виртуальных радостях даже после убийства!

— Как раз таких психов Салмаксов вербует в свою партию, — отмахнулась Ксюша.

— При чем тут Салмаксов? Они хотят, но не могут. Мы будем действовать по-другому. Мы будем хотеть и мочь! — Августин торжественно вскинул руку с сигаретой, как Статуя Свободы — факел.

И, понизив голос, продолжил:

— Сегодня я купил себе "форсаж". Это несложно и даже не очень дорого. Теперь я смогу повысить класс своего аватара и буду — ни много, ни мало — Джирджисом! Так вот, если ты хочешь, я сделаю так, что ты сможешь входить в ВР вместе со мной. А потом…

— Потом — суп с котом, — рассмеялась Ксюша. — Я боюсь. И хотя мне безумно хочется познать тебя в аватаре тигрицы или, если угодно, Шемаханской царицы, я не могу на это пойти. Это очень нехорошо — говорила мне в детстве бабушка — нарушать законы, которые не ты придумал. И вообще, давай не будем о ВР, — жалобно попросила она. — Посмотри, ты весь вспотел.

Ее длинные пальцы скользнула под кардиган Августина. Пуговицы, одна за другой, стали высвобождаться из петелек и мокрая грудь Августина вдохнула кондиционированную прохладу. Вдруг пальцы Ксюши нащупали костяную бляшку с лодочкой. Августин встрепенулся.

— Ах да, рыбка моя, совсем забыл сказать тебе "спасибо", — Августин скроил самую благодарную мину из всех, на которые был способен. — Это был сюрприз. Честное слово. Спасибо за подарок.

Ксюша смотрела на него в полном недоумении.

— Подарок? — переспросила она. Глаза ее были широко раскрыты. — Какой еще подарок?

Улыбка сползла с лица Августина. Конечно же, к появлению этой вещицы на его шее Ксюша не имеет никакого отношения. Это было бы слишком просто.

Августин, развалившийся на низкой тахте, лениво курил, наблюдая за тем, как Ксюша стелет постель.

В большинстве жилищ это скучное, по мнению многих, дело, уже давно было переложено на плечи обслуживающих установок типа "будуар", которые справлялись с простынями и подушками ловко, быстро и без сбоев. Но некоторым — и к их числу, безусловно, относилась Ксюша — нравилось стелить постель собственноручно.

Ксюша не была домохозяйкой-технократом, чокнувшейся на идее механизировать, компьютеризировать и автоматизировать все, до чего ты в состоянии дотянуться.

Ксюша была дизайнером.

По крайней мере, так она представилась Августину. Действительно, многое в ее доме намекало на занятия искусством. Объемный принтер. Трехмерные адекваты Гогена и Матисса. Обои а стиле чайна-нуво. Умопомрачительная меблировка — натуральное дерево, натуральная кожа, натуральные цветы! И совершенно необъяснимый черный куб в углу гостиной.

Ксюша была старше Августина на четыре года. Ему всегда нравились женщины, превосходящие его по возрасту. Это правило не знало исключений. Хотя бы на месяц — но старше.

Ксюша была красива и одевалась со вкусом, хотя Августин знавал модниц и похлеще. Ксюша много работала — и это не было позой. К вечно озабоченным женщинам-трудоголичкам Августин тоже успел привыкнуть за двадцать восемь лет своей жизни.

"Если женщина не вскакивает среди ночи с криком "я забыла отчитать свою секретаршу!" или "из-за тебя мне пришлось пропустить важное совещание!" хотя бы раз в две недели, значит она либо проститутка, либо студентка. И к первым и ко вторым следует относиться с подозрением. "Первые хотят денег, вторые — замуж", — учил Августин не столь искушенного Сергея.

Ксюша проводила на службе очень много времени. По крайней мере, за последние два месяца, что длилась их связь с Августином, каждое третье из назначенных свиданий срывалось по причине ее занятости. Но Ксюша не выглядела ни загнанной, ни усталой. Может быть оттого, что, в отличие от большинства "рыбок" и "солнышек", с которыми до нее знался Августин, она не проводила по шесть часов ежедневно в виртуальном мире.

Ксюша была умна. Разговорившись с ней однажды в фойе Второго Большого Театра, он убедился в том, что ее интеллектуальный индекс едва ли ниже его собственного. Фантастика! Она даже знала, что такое "алетейя"! Единственным человеком, замеченным Августином в подобной осведомленности, был он сам, отраженный в зеркале его ванной комнаты.

После фойе был ресторан в Чайнатауне (Августин знал, что еще в начале века он назывался Китай-городом). После ресторана — прогулка на катере. А после — любовь, разговоры на французском, споры и снова любовь.

По уверениям Ксюши, ее работа не была связана с компьютерами, сетями и системами обеспечения ВР. Но зачастую она говорила на эти темы словами профессионалки. Для дизайнера мебельной фирмы ее знания были слишком обширны, наблюдения — чересчур глубоки, а опыт — до неприличия внушителен.

Это всегда настораживало Августина, но настоящее дознание он так никогда и не вчинил. По большому счету ему было плевать. Ксюша была нежной и ласковой. Ее губы были податливы, волосы шелковисты… Помимо прочего Августин считал Ксюшу непревзойденной затейницей по части любовных услад. Женщине, которая обладает таким ценным качеством, можно простить все. Даже привычку скрытничать.