Первая, вторая, третья - Лариса Соболева

— Я ж не сказал самого главного. При наличии вышеперечисленных пунктов срок увеличивается значительно. Плюс к этому: принуждение к проституции, насильственный вывоз из страны, торговля людьми…

— Докажите.

— Да мне, в сущности, уже ничего не нужно доказывать, ваши сообщники раскололись, так что колитесь и вы, Виктория Вадимовна.

— Можете начать пытки, против себя я свидетельствовать не буду.

— Пытки никуда не убегут, это мы умеем, — заверил Наговицын, стращая ее. — И выложите, как миленькая, все-все, даже приврете против себя.

— Для начала у меня вопрос… — Стриж полез в ящик стола, достал фотографию и показал ей снимок. — Вам знакома эта молодая женщина?

Бывает, не ждешь и не надеешься, но вдруг — бац! Он не мог не заметить не только интереса в лице ВиВа, но и некоторого изумления, словно она тоже не ожидала увидеть знакомый портрет. Теперь важно правильно построить диалог, Стриж, постукивая нижним ребром снимка, сказал:

— Я жду, Виктория Вадимовна.

— Чего?

— Сведений об этой молодой женщине.

— А что она совершила?

— Давайте договоримся: вопросы задаю я, а вы отвечаете.

— С моей помощью вы хотите еще кого-то прижать? Не выйдет.

Все ясно, ВиВа знает Светлану, странно, что от девушки открещивались члены группы, но вполне возможно, у них разделение труда, у этих своя работа, у других — своя, поэтому эти не знают, что делают те. Осталось предложить ей маленький обмен, маленький, но привлекательный.

— Вот мое предложение: вы рассказываете об этой девушке все, что вам известно, а я даю трубу и разрешаю вам сделать один звонок. Идет? — Она фыркнула и отвернула свою сытую физиономию. — А вы все же подумайте. Наша работа закончилась, завтра-послезавтра передадим дело в прокуратуру, те в суд. Подумайте до вечера.

Ее увели, Наговицын подсел к Стрижу:

— Нет, ты понял? ВиВа встречалась со Светланой…

— Да понял, понял, — отмахнулся тот. — Лишь бы вытащить из этой коровы, где держат девчонку, а там пускай откупается. — Зазвонил телефон, Стриж схватил трубку: — Слушаю… Нет, я еще на месте, со мной Наговицын… Понятно… Блин! — кинул трубку в сердцах.

— Что? — насторожился Наговицын.

— В лесопарке нашли труп молодой женщины. Блондинка, по описаниям похожа на Светлану. Поехали.

— Опять мы? Я ведущий специалист по торгашам человеческим мясом, ваши трупы — лишняя нагрузка на мою нежную нервную систему, мне своих хватает.

— Я ж говорил, — рявкнул Стриж, — мне будут сообщать из всех отделов, если найдут труп блондинки… Уй, не дай боже, это Светлана… Поехали!

Лисовский взял из рук Алексея бумажку, развернул ее и прочел вслух:

— «Захар, я в плену. Адрес: Семигорка, ул.». Это все?

Паренек с наивными глазами (но это пока, как заматереет, глаза у него станут другими) работал в следственном отделе, помогал Лисовскому в поисках брата, но тщетно, Филипп будто в воду канул, к сожалению, бывает и так.

— Это весь текст, отправленный вчера с вашего номера, — сказал Лешка. — А что он означает?

— Понятия не имею.

— Но если человек пишет, что он в плену…

— Это писала женщина, — внес уточнение Лисовский. — Молодая, красивая женщина. Она попросила у меня телефон и написала.

— …значит, ее держат насильно, — все же закончил Лешка.

— В том-то и дело, что не держат.

— Тогда это шутка, понятная только Захару.

Обдумывая, Лисовский медленно прошелся, глядя себе под ноги, его что-то не устраивало в версии парня, но что именно — трудно сообразить.

— Она мне показалась очень странной, — наконец сказал он. — И если это шутка… нет, не понимаю. Думаю, Лиза не дописала сообщение, у нее забрал телефон один тип, который все время находился с нею.

— Не дописала адрес, — заметил Лешка.

— Она писала свой домашний адрес, я его знаю, живет в Семигорском районе.

— Так получается, Лиза Захару писала, где ее найти. То есть Захар не знает о ней ничего…

— Может быть, — пожал плечами Лисовский.

— А при чем тут тогда плен? — недоумевал Лешка. — Если это ее домашний адрес, то в плену она никак не может быть.

— Она замужем, возможно, имела в виду мужа, что он держит ее в плену. — Но свой же ответ не совсем устроил Лисовского, он положил лист с текстом сообщения в карман и вздохнул: — Ладно, я еще подумаю, потом решу, как быть с информацией.

— Помощь нужна?

— Пока нет.

— А у меня сейчас со временем труба. Два трупа обнаружили в частной клинике, которая еще не открылась. Классного доктора завалили и санитара.

— Ты не разглашаешь служебной тайны? — улыбнулся Лисовский.

— Да какая, к черту, тайна! — отмахнулся юноша. — Хоть и трупы, а нашумели достаточно, чтоб тайна стала всеобщим достоянием. Главное, хозяин клиники в шоке, едва дуба не дал. Он понятия не имеет, кто и почему доктора пришил. Ну, санитар попутно пострадал, как свидетель, хотя тоже не совсем ясно, что он там делал ночью без больных, дежурства у него не было, да и доктор должен был дома сидеть. А сторожа спали, там же нового оборудования… мама моя! Хозяин женат на иностранной миллионерше, она его снабжает.

— Нечего сказать, хороши сторожа, — машинально произнес Лисовский.

— В сущности, на них вины-то нет, в стаканах с чаем эксперты нашли снотворное, а заходил к ним только доктор, но доктора застрелили, выводы сами напрашиваются.

— Доктор с преступниками не договорился? — выдал свой вывод Лисовский на улыбке, юноша его умилял, а рассказ не интересовал. — Убийц найдете?

— Кто ж вам скажет, — развел руками Лешка. — Следов не оставили, никто посторонних в клинике не видел. Только… в корзине с отходами тампоны в крови… Кровь не доктора и не санитара, похоже, он кому-то чего‑то отрезал, а его, чтоб не выдал, застрелили.

— А-а, криминальный аборт, наверное, делал, когда срок беременности зашкалил.

— Кого сейчас удивишь абортом на поздних сроках?

— Вот тут ты ошибаешься, Леша. Например, женщина забеременела, а муж был в длительной командировке, она поздно кинулась.

— Вы так думаете? Я подскажу… Да нет, эксперты определили бы. В общем, версий много, а толковых ни одной.

Ему очень нравилась роль большого знатока полицейских будней. Парня подсунул приятель, работающий в милиции, когда поиски Филиппа не увенчались успехом, а Лисовский решил самостоятельно выяснять причины исчезновения брата. Мало-помалу выяснил кое‑что, но действительно… мало. Леша хороший парень, но по части следствия отстает от старших товарищей, при всем при том он безотказный, готов в огонь и воду броситься не за деньги, за интерес. Только и этого мало. Приятель попросту отделался от назойливости Лисовского, но и на том спасибо.

— Ладно, Леша, — протянул он ему руку, — мне пора, тебе тем более — разбираться, за что убили доктора. Как только сформирую мысли, позвоню.

— До свидания, Андрей Борисович.

Лисовский упал на сиденье авто, запрокинул голову и зажмурился. Он устал, поиски младшего брата уже казались бессмысленными, а встречаться с матерью, утешать ее пустыми обещаниями и надеждами не было сил. Тяжелое чувство — вина, она взваливается на плечи и давит хуже бетонной плиты, а вина на нем. Ну, двадцать три года Филиппу, ну тарахтит он по барабанам в рок-группе, это его личное дело. Так нет же, Лисовский, чувствуя ответственность за младшенького — ни много ни мало он старше Филиппа на двенадцать лет, — притянул его в бизнес, дескать, учись не на один хлеб зарабатывать, но и на масло, пиво, мясо, женщин. Научил! Таскаться по тусовкам местных шоколадных пряников научил.

Все же с Лизой не совсем ясно, странноватая она была. И эсэмэска… Лисовский достал лист, развернул его и прочел. Кроме недоумения, эта короткая запись других эмоций не вызвала. Лиза — и «в плену»? Нонсенс. Зачем она писала адрес? Тот, кто знает Лизу, знает и где она живет. Нелепица. Но писала Лиза!

Лисовский сосредоточился, детально вспоминая вчерашнюю презентацию.

Сложно объяснить, почему свидание назначено у… морга. Нет, можно, конечно, прямо сказать, но что будет с человеком, пока он доедет? Стриж избрал тактику «блиц», позвонил, протараторил, что ждет там-то и там-то, мол, срочно нужен. И бросил трубку. Теперь ждал Захара вместе с Михаилом, которому тоже позвонил и просил сопровождать друга, но, опять же, не объяснил зачем. Захар еще издали закричал:

— Есть новости от Светланы!

— Да что ты? — безотносительно произнес Стриж. — Какие?

— Она прислала эсэмэску. — Телефон Захар держал в руке, нажимая на кнопки, поинтересовался: — Зачем звал? Сейчас покажу…

— На опознание.

— Кого опознавать будем?

— Труп.

— Вот, смотри, — протянул Захар телефон.

— «Захар, я в плену. Адрес: Семигорка, ул.». Без подписи? Откуда ты знаешь, что это писала твоя невеста?