Обличия тьмы - Мария Кущиди

меня. Люси жива, и я могу поговорить с ней в любой момент, как только этого захочу.

За все эти годы тело мое покрылось шрамами и синяками, от которых уже крайне сложно избавиться. Все воспринимали меня несерьезно, считали всемирным позором и несчастьем. Зачем людям черная кошка, если есть я? Действительно. Мое имя даже никто не произносит. Боже, кто бы знал, как мне одиноко после смерти Люси. Но вот ее смерть меня настораживает. Как это случилось? Отец сказал, что она умерла из-за высокой температуры тела. Буквально сгорела изнутри. Разве человек может вот так умереть? А температура разве способна так сильно подняться, превратив кровь в теле в желе, обуглив все тело, словно после пожара? Странно, если честно. Я бы и не поверил в это все, если бы сам не был эпицентром всеобщей ненависти. Верить в эти истории было моим призванием. Веря во что-то, даже в самое ужасное, я чувствую, что жив. Наверное, это неправильно и очень странно, но так оно и есть. Любая история способна дать мне свежий глоток кислорода, дать веру, что помимо меня есть что-то более страшное и несчастное. Этот дом и его Хозяин отвлекли меня от своих несчастий. Эта история буквально сделала меня живым. Но какой ценой? Ценой жизни важного мне человека. Думая об этом, об этом доме, я понимаю, что люди опасаются и ненавидят его больше меня. Вот, что мне нужно от других, кто более несчастен. Пока они смотрят и винят кого-то другого, боятся его, я могу жить спокойно, хоть и в тени. Одиночество, правда, пугает меня. Но что же поделать, если у всего есть своя цена. Я одинок, и это мое призвание, моя судьба. Защищаться? Не имеет значения, но я бы хотел защитить кого-то другого, правда, вряд ли бы смог это сделать. Я уже проиграл, потерял Люси, которую хотел защитить. И опять эти мысли уничтожают меня. Как же сложно понять, что в этой истории является правдой, а что – злом?

Весь день я провел в гостиной, бесцельно листая программы на телевизоре. Новости, фильмы, мультфильмы… Все, что душе угодно. Но меня вот только это не интересовало. Я не знал, чем мне заняться, чтобы избавиться от скуки. Все книги я давно здесь перечитал по несколько раз, и никакого интереса к ним у меня уже не было. Я ради забавы выпросил отца налить мне кофе, вместо этого уже ненавистного чая, пить который не было сил. Один только этот терпкий запах давил мне на виски. Закрыв глаза, чтобы представить, что я пью горячий шоколад, я как можно быстрее выпил этот ужасный горький напиток. Отец шутливо улыбнулся, забрав у меня кружку. Сердце в этот момент бешено застучало.

− Не так уж это и ужасно. − Слегка потрепав меня по голове, отец сел рядом, выхватив у меня пульт от телевизора. – Не надоело мучить телевизор? Лучше займись чем-нибудь интересным.

− Интересное давно закончилось. – Я обвел взглядом полки, заставленные книгами.

− Придется купить тебе новые. Что ж, ничего не сделаешь.

− Когда я уже смогу нормально ходить? – Этот гипс не давал мне покоя, он был грузом, от которого хотелось как можно скорее избавиться.

− Сегодня я позвоню доктору. Правда, тот факт, что ты бесследно пропал из больницы, его несколько озадачит. Но лучше тебе и туда не возвращаться. Не хочу снова тебя потерять.

− Но мне ведь все равно нужен врач. А как же осмотры?

− Я вызову его домой. Мне спокойно осознавать, что, когда я приеду, ты будешь здесь. Только запри дверь. Это обязательное правило твоего пребывания дома.

− Хуже уже ведь не может быть, верно?

Отец не ответил, он просто окинул меня обеспокоенным взглядом, выйдя из гостиной на кухню.

− Вечером увидимся. Если что-то случится, звони мне. Пообещай хорошо провести время.

− Постараюсь.

− Нет, ты пообещай. Старания не принимаются.

− Да ладно. Обещаю.

И я скоро остался в доме один. Никогда еще отец не оставлял меня одного, но сейчас он не может поступить иначе. И я его понимаю. Мне не хотелось уезжать, но это было единственным решением, которое мы с отцом могли принять ради нас обоих. Возможно, когда все о нас забудут, кошмары закончатся для всех.

На книжном стеллаже я заметил толстую книгу, от которой приятно пахло бумагой. С нетерпением достав ее, я тут же быстрее поставил ее обратно. Я совсем забыл, что одну книгу, купленную мне отцом два месяца назад, я отрекся читать. Это был один из романов Стивена Кинга, сюжеты которых меня всегда пугали. Как-то я прочитал его один роман и сразу же сделал для себя вывод, что эти книги не для меня. Просто эти ужасы… Не люблю страшные истории, поэтому два месяца назад я спрятал эту книгу, чтобы забыть о ней. Наверное, многие бы посмеялись надо мной, восприняв как лютого труса, который даже книги в данном жанре, в жанре ужасов, даже в руках держать не может. Но благодаря этому у меня никогда не было кошмаров. Правда, сейчас, после того, что случилось, кошмар сам вторгся в мою реальную жизнь. И как его заставить уйти, оставить нас в покое? Если бы было одно такое заклинание, я бы с радостью его прочел, рискуя своими силами.

Глава 17. Давнее дело

Когда мой рабочий день близился к концу, в дверях кабинета показалась обеспокоенная женщина лет пятидесяти. Ее лицо не выражало ничего, кроме холодного ужаса. Однако это не удивило меня ни капли. Каждый день я вижу эмоции на лицах людей более ужасные. Тряся перед моими глазами своей разрезанной сумкой, она неразборчиво кричала мне, кажется, в оба уха. Двигаться уже не хотелось, поэтому я так и сидел за своим рабочим столом, небрежно заваленным разными бумагами. Неохотно выхватив лист из огромной белоснежной стопки, я дал его женщине, которая непонимающе посмотрела на меня, все же взяв этот несчастный лист. Но взяла она его явно с презрением ко мне. Что-то нервно написав на нем, она отдала его мне, прежде грубо буркнув что-то, но я не слышал, мне было словно все равно на ее проказы. Простояв у стояла секунду, она в спешке направилась в сторону двери, громко ею хлопнув. Все напарники переглянулись между собой, словно случилось что-то особенное. Однако в нашем полицейском участке всегда происходит одно и то же, и напарники лишь искали повод хоть как-то проявить свои эмоции, которые они были вынуждены прятать за маской честного и серьезного человека. Как же надоело слушать одно и то же каждый день. Быть может,