Береговая операция - Джамшид Амиров

Вася сидел потрясенный.

— Так что согласия мне твоего особенно и не требуется, — сказал Никезин. — Будешь делать, что прикажу, если жив остаться хочешь. Хоть и мелкая сошка этот Худаяр, но трудный человек, а сейчас, сам знаешь, за убийство высшую меру дают.

На лице у Васи не было ни кровинки. Он был близок к обмороку, ему казалось, что уже конец, что на каждом перекрестке его поджидают сотрудники уголовного розыска, чтобы схватить и увезти в тюрьму.

Никезин отлично понимал состояние этого безвольного мальчишки и решил, что надо ослабить напряжение.

— Ну вот что, — смягчил он тон. — Ты пока не дрейфь. Я тебя выручу. Эксперта я купил, и все его фотографии, да отпечатки до поры до времени у меня в кармане будут, а сладим дело, так в печке окажутся, сгорят и в пепел превратятся. А задание уж не такое опасное. Сказать тебе могу: камешки с войны я припас, бриллиантики у богатого немца конфисковал. Чего их, гадов, было жалеть. Они нашего брата вон сколько грабили! Так вот на эти камешки один покупатель сыскался из иностранцев. Нашим, советским, они не по карману. Вот ты ему эти камешки и передашь из рук в руки, а как — это я тебе завтра объясню. Выезжать надо завтра московским поездом, что в обед отходит. Управишься?

— Право не знаю, — забормотал Вася. — Надо как-то дома предупредить.

— Ну, это уж сам придумай. Во что твоя мамаша поверит, то и ври. Денег Худаяра ты еще не растратил?

— Нет, — пролепетал Вася.

— На еще пару тысчонок. — Никезин вытащил из кармана деньги и подал Васе. — Пригодятся в дороге. А Татьяну в наш разговор не посвящай. Скажи ей, что просил я тебя вместо себя в Москву в командировку съездить, кое-какие радиодетали купить и несколько аккордеонов посмотреть. Это по моей части, я ведь приемники и аккордеоны ремонтирую.

Вошла Татьяна с дымящимся пирогом. Никезин посидел еще немного и, поднявшись, сказал:

— Ну, вы, молодежь, гуляйте, да не загуливайтесь. А я пошел. — Он дружески пожал Васе руку, поцеловал в лоб невестку.

Татьяна пошла его проводить до дверей, затем вернулась в комнату, остановилась перед сидевшим на диване Васей, вдруг нагнулась к нему, обхватила его руками, опрокинула на диван и впилась губами в его губы.

Потом, уже поздно ночью, уставшие, они разговаривали друг с другом. Вася сказал ей, что Петр Афанасьевич просит его съездить, в Москву и он не отказал ему только потому, что любит ее, Татьяну, и спросил, правда ли, что она собирается в отпуск.

— Правда, мой хороший, — ответила Татьяна, — я приеду к тебе, и мы с тобой уедем хоть на край света. Ты ведь хотел этого?

— Очень! — ответил Ваня. Он был в блаженном состоянии. В эту минуту его не тревожили никакие страхи, и он думал только о том, как будет гулять с Татьяной в Москве и Риге, и все будут смотреть на эту красивую женщину так же, как оборачиваются на нее на улице все, мимо кого она проходит здесь. И эта женщина будет принадлежать ему.

— Только как ты уедешь из дому, милый? — заботливо спросила Татьяна.

— Да, здесь надо что-то придумать, — сказал Вася. Но сейчас ему ни о чем думать не хотелось. — Ах, просто возьму и уеду!..

— Нет, так нельзя, — сказала Татьяна. — Родные будут беспокоиться, подумают, случилось бог знает что. А знаешь что? Ты ведь студент! Скажи, что в институте оказалась туристическая путевка в Москву, Ленинград и Прибалтику или еще куда-нибудь, что ее получил один твой товарищ, а теперь отказался и уступает ее тебе.

— Гениально! — воскликнул обрадованный Вася, — Это блестящая идея. Лечу обрадовать предков! Распростившись с Татьяной, он первым утренним трамваем возвращался домой, с удовольствием ощупывая в кармане узеньких брючек толстую пачку денег.

Вася крепко спал. В одиннадцатом часу в передней зазвонил телефон. К телефону подошла Анна Марковна. Просили Васю.

— Он еще спит, — ответила Анна Марковна. — Он очень поздно пришел.

— Будьте любезны, разбудите его, пожалуйста, — попросила звонившая. — Это говорят из института, он срочно нужен.

— Хорошо, попробую, — ответила Анна Марковна и нехотя отправилась будить сына.

Вася, потягиваясь и позевывая, подошел к телефону.

— Алло, слушаю!

Звонила Татьяна. Сон с Васи сразу как рукой сняло. Голос Татьяны напомнил о минувшей ночи, и ему снова захотелось немедленно видеть и слышать ее. Татьяна спросила, как Вася себя чувствует и успел ли он поговорить с матерью о своем отъезде.

— Нет, не успел, я пришел, когда все уже спали.

— Ну, тогда поговори сейчас. Помни, тебе уезжать нужно сегодня! Смотри, не вздумай уехать, не повидав меня. Мне очень не везет. Я так хотела проводить тебя, но я с обеда вступаю на дежурство. Я так огорчена!.. Знаешь что?! В половине третьего жди меня в садике за госпиталем. Только обязательно, я не могу отпустить тебя, не попрощавшись. Да, кстати, чуть не забыла, Петр Афанасьевич позвонит тебе ровно в двенадцать часов. Он просил быть в это время у телефона и ждать его звонка, — ладно? Жду, приходи, милый.

Татьяна повесила трубку.

Спать расхотелось. Вася оделся. Завтрак ему принесла мать: Григорьевна отлучилась по хозяйственным делам.

Это было удачно, можно было за едой побеседовать с матерью.

— Знаешь, мама, зачем мне звонили из института? — с аппетитом прожевывая бутерброд с ветчиной, рассказывал Вася. — Мне предложили путевку. Выезжать надо немедленно.

— На целину? — всплеснула руками Анна Марковна. Только накануне одна из ее приятельниц, буквально рыдая, поведала ей о своем горе: ее дочь, студентку сельскохозяйственного института, отправляют на целину. «Подумай, Анечка, на целый месяц увозят ребенка в какой-то дикий Казахстан», — сетовала приятельница. Правда, ребенку шел уже двадцать третий год, но Анна Марковна, разумеется, сочла своим долгом посочувствовать ей.

— Да нет, мама, ни на какую не на целину! — успокоил Вася мать. — Сабиру дали туристическую путевку в Москву, Ленинград и Прибалтику совершенно бесплатно. А у него другие планы, он должен быть в городе, потому что через две недели его девушка уезжает в Кисловодск и он хочет поехать с ней, вот он и отказался в последний момент и решил уступить свою путевку мне. Я, конечно, хочу воспользоваться таким счастливым случаем.

— Когда ты должен выезжать?

— Сегодня, мамочка, сегодня. Многие уже выехали, я их догоню в Москве.

— Ой, когда же я тебя успею собрать? И отцу надо сказать.

— Ну отцу ты позвонишь, он возражать не будет, Расходов-то никаких. Если найдешь нужным, дашь мне немного мелочи на дорогу.

— Конечно, дам, мальчик мой, конечно дам. А впрочем, действительно, поезжай, это тебя развлечет, а вернешься — поедем в Сочи.

— Я только об этом и мечтаю, мамочка, — ответил Вася.

— Я тебя поеду провожать на вокзал, — заявила Анна Марковна.

— Конечно, мамочка, конечно, я буду очень рад!

Анна Марковна побежала собирать Васины вещи. Вася ходил по комнате, выглядывал в переднюю в ожидании звонка. Прокатиться в Москву было очень заманчиво, особенно, когда он вспомнил, как они встретятся с Татьяной и совершат свое шикарное турне. Но до конца подавить в себе какое-то неприятное чувство он все же не мог. Ровно в двенадцать позвонил Никезин.

— Здравствуй, Василий. Ты у телефона один?

— Один.

— Слушай внимательно и запоминай.

— Хорошо, — покорно произнес Вася.

— Так вот, получишь от меня в дорогу подарочек. Татьяна передаст тебе фотоаппарат «Зенит». Это и есть посылочка. Не вздумай любопытствовать и открывать. Там, кроме прочего, пленка вставлена. Откроешь, засветится, узнаем. В Москве, как с поезда сойдешь, иди на Казанский вокзал. Там в почтовом отделении на твое имя будет письмо до востребования. В письме будут два билета на футбольный матч нашей сборной с командой Федеративной Республики Германии. Пойдешь на матч. Парня по второму билету с собой не бери, а девчонку какую-нибудь, из веселых, прихвати: непринужденнее себя чувствовать будешь. Справа от тебя человек будет сидеть, тоже с «Зенитом». В разгар игры закури, помни, одну-единственную. Будешь закуривать, аппарат положи рядом с собой. Когда твой сосед тоже закурит, бери свой аппарат в руки. С соседом ни слова. Он — оттуда, — подчеркнул Никезин слово оттуда, — за ним наблюдать могут. А с девчонкой своей болтай сколько хочешь. С матча постарайся уйти чуть пораньше, а не в конце, чтобы в самую толкучку не угодить. Аппарат свой потом открой. В нем под крышкой будут деньги для тебя. Билет на поезд я уже припас. С Татьяной про аппарат ничего не говори, она не в курсе дела. Все понял?

— Все, — ответил Вася.

— А ну-ка в двух словах повтори.

— Два билета на матч с командой ФРГ. Закурить, положить «Зенит» рядом, а потом, когда сосед справа закурит, взять свой аппарат.

— Правильно запомнил, — заметил Никезин. — Да вот еще что, не вздумай фокусничать в дороге, пей поменьше. Осторожнее будь. А если обмануть задумаешь — пощады не жди. Найду на дне морском, ясно?