Собрание произведений в пяти томах. Том 2. Семидесятые - Михаил Жванецкий

Как пароход хорош для пенсии – плавучий город с врачами, сестрами, поварами, спальнями, кино и фруктами. И тепло всегда, и вид из окна новый, и пассажиры не задерживаются.

Я еду с поднятым забралом, прошу вас ключ от ваших лат.

Что такое фальшь? Это ложь об отношении к чему-то. «Я рад...» «Вы гений...» «Я с огромным удовольствием...»

Фальшь нельзя проверить, нельзя обратить на нее внимание судьи, друзей. Фальшь можно только почувствовать. Она вызывает бешенство, непонятное окружающим. Все, в том числе тот, кто сфальшивил, говорят: «Ну, псих!»

Кушать есть чего, но стимула уже нет.

Одиночество – это не тогда, когда вы ночью просыпаетесь от собственного завывания, хотя это тоже одиночество.

Одиночество – это не тогда, когда вы возвращаетесь домой и все лежит, как было брошено год назад, хотя это тоже одиночество. Одиночество – это не телевизор, приемник и чайник, включенные сразу для ощущения жизни и чьих-то голосов, хотя это праздничное одиночество.

Это даже не постель у знакомых, суп у друзей, хотя это тоже... Это поправимо, хотя и безнадежно.

Настоящее одиночество, когда вы всю ночь говорите сами с собой. И вас не понимают.

Господа! Я могу попрощаться, но идти мне некуда.

Рассказ прошедшего через расстрел.

– Я им говорю: «Я понимаю – вам страшно. Вам хочется предать... Вы просто не торопитесь... Вы всегда успеете это сделать!»

Когда нужны герои

Богатая у нас страна, много всего, и ничего не жалко. Но главное наше богатство – люди! С такими людьми, как у нас, любые трудности нипочем, и я не преувеличиваю.

Судно новое построили. Только отошли от родного завода – котел вышел из строя. Не возвращаться же. Только ведь вышли. Два паренька, обмотав друг друга чем попало и непрерывно поливая один другого и вдвоем сами себя, влезли в котел, в невыносимый жар, и спасли престиж тех, кто ставил этот котел. В огонь и воду идут наши ребята, если надо. К сожалению, надо. Очень надо.

Читали? В городе Н. прорвало водопровод. Потому что сколько он может действовать? Он же был свидетелем восстания Спартака. Единственное, чего он не видит, так это ремонта. И прорвало его. Но мимо водопровода шел солдат. Простой парень из-под Казани. Разделся, влез и заткнул, что надо, в ледяной воде и дал городу воду. Врачи долго боролись за жизнь солдата, но он остался жив.

Недавно снова прорвало. Теперь кинохроника заранее подъехала. Водопровод бьет фонтаном. Юпитера горят. К девяти солдата привезли. Скромный паренек, опять заткнул. Господи, когда такие люди, хочется петь! Непрерывно, не прекращая пения, петь и плевать на все – сделают!

Вот пожилая женщина, домохозяйка. И оказалась в новом районе. Бывает. Жизнь нас забрасывает... Случалось вам удивиться: весной в центре города сухо, чисто – и вдруг толпа в грязи, в тине, в болотных сапогах. Это они – жители новых районов.

Если уж попал туда, то либо там сиди, либо отсюда не выезжай. Так вот, бредет наша скромная женщина, простая домохозяйка, и слышит: «Помогите! Помогите!» – уже слабо, слабо.

Глядь, у самого дома тонет старичок. У самого порога. Он открыл дверку, ступнул ножкой и сразу ушел под воду. Забыл, что выходить-то нельзя, его ж с этим условием вселяли.

Скромная женщина подгребла на доске, обхватила его рукой, обогрела. Корреспонденты набежали. Она стоит мокрая, счастливая, держит старичка за воротничок. Потому что если ты герой, оглянись вокруг, и тебе всегда найдется работа.

Казалось бы, совсем не романтическая профессия – водитель троллейбуса. Но это смотря мимо чего ездишь. А он мимо нового дома ездил, любовался им и не знал, что дом прославит его.

Всем известно, что раствор хорошо держит, если в нем есть цемент. А если с каждой машины килограмм по двести украсть, раствор будет держать хуже. А если утянуть пятьсот, раствор можно будет перемешивать, но держать он не сможет: на одном песке долго не простоишь. Но дом стоял. Почти неделю. Ну а потом ветер рванул или машина проехала – и дом сложился, как домино. И кто, вы думаете, разгреб кирпич и вытащил приемосдаточную комиссию с отличными оценками за качество строительства?.. Наш водитель троллейбуса!

Где-то сорок тонн зерна горело в складе, электрики концы голые оставили. Так кладовщик на себе килограмм триста вынес. А другой ему кусок кожи дал своей. Той, что ближе рубахи.

Вы слушаете и думаете: где-то рвануло, где-то упало, где-то сломалось. И всегда найдется он. Он вытащит. Он влезет. Он спасет. Хорошо, если заметят. А сколько их, безвестных, лежит под машинами в снег, в дождь на дорогах наших. Конечно, с запчастями, слесарями, с передвижными мастерскими каждый дурак сумеет, а ты так – в холод, в зной... За пятьсот километров от Усть-Улыча, за триста до Магадана один с гаечным ключом. Вот ты и опять герой. Только ты этого не знаешь и не знаешь, сколько всего разного держится на твоем героизме. Потому что иногда подвиг одного – это преступление другого. Жаль только, нет фотографий подлинных «виновников торжества».

Очень много честных людей

А я вам вот что скажу: очень много честных людей. Было бы меньше честных людей, легче бы жилось. Еще в школе нас пытались отучить от этой вредной привычки добиваться справедливости. Посмотрите на принципиального: искалеченная личность с электрическим огнем в глазах. Его появление в любом месте грозит крупным скандалом.

Там кто-то кому-то выписал кубометр дров. Нагрузили машину. А черт его знает: кубометр или пять, дрова или доски. Боже мой! Все все понимают, все хотят жить. Только этот не хочет, не может он, и все. Он догоняет машину, вцепляется в руль, сигналит наверх, звонит на проходную. Он хочет проверить, Ньютон проклятый. Ну и проверяют, конечно. Милиция всегда на плохое бросается быстрее, чем на хорошее. Ну конечно, в машине не то. Дрова, конечно, отбирают, сажают тех, кто в кабине, тех, кто в кузове. Все в порядке, все без дров, справедливость торжествует. А борца тихо выбрасывают на другое место. Там с его приходом начинается подспудное брожение, взрыв. Садятся бухгалтер и прораб, а борец ковыляет дальше уже без глаза и авторучки.

Спрашивается: зачем находиться там, где грузят? Зачем торчать на передовой? Почему в нужный момент не оказаться в нужном месте? И вообще, зачем хватать за руку вора? Вдруг он станет большим человеком? Добрее нужно быть к людям, мягче, любимее. Надо, чтобы вы руководили принципами, а не принципы вами.

Вы видели стальной эталон – метр? Метр, и все! Его ни согнуть, ни скрутить, он всех цепляет. А есть эталон мягкий, тоже, конечно, метр, но какой удобный. Хочешь вдвое сложи, хочешь в карман опусти. Намотай. Даже растяни – будет полтора метра. Вот это эталон! Это – двадцатый век!

Вы видели человека, который никогда не врет? Его трудно увидеть, его же все избегают. Он никогда не лжет, он прям, как артиллерийский ствол. Он может сказать женщине: «Почему вы кокетничаете, показываете коленки? Вам, по моим расчетам, уже около ста лет».

– А ты что же такой синий! Из санатория? И что, они сказали, что ты здоров? Иди ляг к ним обратно!

– А ты, брат, хорош, сколько ты дал за это дикое барахло? Ну и надули тебя!

А тот все равно ничего не может изменить. Не может он продать барахло обратно. Его надули, и он сам это чувствует. Но злится не на себя и не на того, кто его надул, а на нашего, который ему раскрыл глаза.

Идите раскройте глаза своему лучшему другу на то, что она вытворяет в его отсутствие. Они все равно помирятся, а вашей ноги в том доме уже не будет. Вы будете враг дома номер один.

Честный человек – это бедствие. Это испорченное настроение на весь день. Когда он выходит из ворот, улица пустеет. Замешкавшийся прохожий получает в награду всю правду-мать и остается сломленным навсегда.

Кто дал право калечить жизнь людям? Вы что-то видите? Закройте глаза. Вы что-то слышите? Заткните уши. Вы что-то хотите сказать? Скажите. В тряпочку. Заверните и тихо опустите в урну.

Все, что вам кажется бездарным, – гениально. Тот, кто выглядит дураком, умнее нас всех. Людям важно, чтоб все было хорошо, все в порядке, все олрайт.

– Ваши дела?

– Отлично!

– Ваши успехи?

– На большой!

– Как жизнь молодая?

– Лучше всех!

– Какой прелестный ребенок! Какая милая квартирка! До свидания! Вы чудесно выглядите!

Нормально, Григорий! Отлично, Константин!

Мы с приятелем выиграли торт в доме отдыха. Нас с ним никуда не пустили. Несогласованность, знаете, дарят одни, за чистотой следят другие. Но мы с другом выпили по сто и поняли, что награждают одни, убирают другие, а мы намусорим. На коленях съели, только костюмы испачкали, и все.

Пальто мне заказали с воротником. Отобрали мы у ателье это пальто. Хотели им обратно насильно вернуть. Вплоть до мордобоя, чтоб обратно забрали они это пальто себе. У меня фигура и так неважная, а в пальто в трамвай не могу войти, место уступают, без очереди пропускают, плакали вслед две женщины, которые мужей потеряли, и на воротнике такой мех, что от медведя остался, когда всю шкуру уже поделили.