Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

сознание?

Недоуменно моргнув, я посмотрела на Влада. Ответа не последовало, он лишь пожал плечами и поднялся.

— Я не менталист, — уточнила я после некоторого замешательства. — Эмпат, потому помогу тебе немного успокоиться и вспомнить что-нибудь… Полезное.

Разумеется, я не планировала копаться в чувствах Оксаны, от меня требовалось в рамках расследования. Оставалась надежда, что для жандармов она не представляла особого интереса.

— Полицейский говорил, что мне выжгут сознание здесь, — все так же тихо отозвалась Оксана, будто совсем не слышала моих слов. — Разнесут в клочья, оставят только овощ.

Раздался всхлип, и я с негодованием повернулась к Баро Степановичу. На Влада не смотрела: бесполезно искать там сочувствие к потенциальной преступнице, ведь оно отсутствовало.

— Разве с подозреваемыми ведут себя таким образом стражи правопорядка? — поинтересовалась я у замявшегося Баро Степановича.

— Оксана Витальевна напала на его императорское высочество с ножом, — холодно ответил Влад. — За подобные выходки есть статья, а приговор там один — расстрел.

— Я не хотела. Не хотела, — замотала головой Мечихина. Зажав уши, она сгорбилась на стуле и негромко завыла.

Без естественной защиты меня моментально скрутило от переизбытка эмоций, браслет не помог. После боя у дворца собственное сознание походило на оголённые провода, по которым сейчас шло электричество. Оно пронзало мое тело, разносилось по венам и стремилось к самому сердцу.

— Прекратите, вы ее только пугаете, — с трудом выговорила я, на поверхности стола появилась алая капля. Сосуды не выдержали, пошла кровь из носа.

— О чем вы, княгиня? — будто не замечая моего состояния, продолжил давить Влад. — Девица Мечихина умышленно скрывает правду, потому и нужны менталисты.

— Нет, не нужны. Мы сами разберемся.

— С государственной преступницей?

— Она не… — я замолчала, встретившись с настоящей бурей.

Не взгляд, а жидкое серебро.

Драгоценный металл затопил радужку Ящинского, грозило вот-вот поглотить сузившийся зрачок. Пусть дар он потерял, но по-прежнему внушал опасение символами, набитыми на руках, и безграничной ненавистью. Бесконечное количество эмоций жило внутри, казалось бы, всегда уравновешенного Влада. За каменной стеной бились волны, властвовал шторм, остановить который никому не под силу.

Если бы кто-то подточил препятствие, тогда весь поток хлынул наружу. Один Всевышний знал, чем бы все закончилось. Может, не зря Алексей опасался сводного брата?

— Форма, там была форма, — мы вздрогнули и повернулись к позабытой на минуту Оксане, которая внезапно впала в транс. Я едва успела поймать оборванные нити, чтобы немного стабилизировать ее состояние. — Такая красивая, как у настоящего военного.

Ох, а вот это плохо.

— Военного? — Баро Степанович подошел ближе, оттеснил плечом замершего Влада и опустился перед Оксаной на корточки. — Вы видели старшего унтер-офицера Вавилова?

— Кого? — она повернулась ко мне, затем робко улыбнулась.

Сопротивление чужой магии усилилось, пришлось увеличить напор. Игнорируя доводы рассудка и мрачный взгляд Влада, я обратилась к хаосу. На мой в груди разлилось знакомое тепло, над головой замигала лампочка, и запах жженого пластика заполонил допросную.

Кажется, я сломала одну из камер или магические потоки выжгли какие-то там микросхемы, поскольку где-то задымило. Даже пожарная сигнализация сработала, правда, Влад сразу же отключил ее.

— Оксана, ты видела старшего офицера раньше? Он приказал тебе напасть на цесаревича? — я поймала ее узкую ладошку и поняла, насколько бедняжка промерзла в этом сыром бетоном гробу.

— Нет, — опять раздался четкий ответ.

— Кто-то из высшего руководства? — продолжил забрасывать вопросами Баро. — Майор? Генерал? Были нашивки? Ты видела его мундир, рассмотрела какие-то знаки?

— Нет, — Оксана глупо хихикнула и под воздействием моей силы окончательно расслабилась. — Нет, нет! Он пришел из зеркала! Сказал, что ищет друга, хочет помочь!

По воздуху прошла рябь, и, повинуясь инстинкту, я отдёрнула руку.

Когда Оксана забилась в судорогах — ни Баро, ни Влад не удержали ее. Рухнув на пол вместе со стулом, она захрипела, затем вцепилась в собственное горло, словно душила себя. Или хотела вытащить что-то. Царапая пол и ломая ногти, Оксана отчаянно молила о помощи. Безмолвно, с жутким всхлипом.

— Аккуратнее! — рявкнул Влад, когда Баро в очередной раз не удержал Мечихину. Вывернувшись, она, захлебываясь кровью, поползла вперед.

— Все демоны преисподней, да что с ней, — прорычал Светлаков.

Он сунул пальцы в раскрытый рот Оксаны, после чего извлек оттуда испачканный слюной и кровью осколок.

— Второй уровень, допросная комната. Лекаря сюда, быстрее. Ранена подозреваемая, — услышала я краем уха голос Влада. — Что там? — обратился он уже к Баро.

— Сам посмотри. Кажется, стекло.

Давление никуда не исчезло, лишь немного стихло, как и Мечихина на полу. От крохотного кусочка потянуло знакомым жаром. Хаос. Его сила наполняла осколок, потому он ярко сиял при свете жужжащих от напряжения ламп.

— Не стекло, — прошептала я, — зеркало.

— Влад? — позвал Баро и аккуратно отпустил лежащую неподвижно Оксану, рядом с которой натекла красная лужа. — Ты в порядке?

— Зеркальщик, — выдохнул Ящинский, глядя прямо на осколок.

Глава 14. Влад

Сегодня в трактире «Кривой рог» собрался весь сброд Санкт-Петербурга, как будто специально подгадали к моему приходу. От вида пьяных рож, потасканных девиц и обкусанных ногтей половых стало дурно. На испачканную в чем-то липком столешницу, крошки и подозрительное шевеление в коробке с одноразовыми салфетками я старательно не обращал внимания. Мало ли, вдруг там новая жизнь завелась?

— Еще грязнее местечка не нашел, полицай?

На деревянную поверхность, исцарапанную вдоль и поперек, со стуком приземлилась очередная стопка. Я вытянул руку, стиснул теплое стекло, после чего поднял мутный взгляд на половую.

Трактирная служанка приземлилась на стул, игнорируя и мою поднятую бровь, и тихое цыканье. Она поправила блузку. Оголила без того открытое декольте и выставила вперед ногу. Так сказать, продемонстрировала мне свои достоинства. Будто я не рассмотрел всех прелестей, учитывая тот факт, что белая юбка едва доходила до середины бедра.

В приличном ресторане девчонку бы выгнали, а здесь ничего. Местный целовальник позволил своей работнице длинные ногти, кислотный оттенок которых вызвал несварение, и распущенные волосы до талии. Правда, они больше напоминали мочалку цвета мокко.

— Отстань, — коротко проговорил я и приложился к стопке. Горькая жидкость попала на язык, отчего перехватило дыхание.

Только успокоение никак не приходило, лишь сильнее раззадоривало подсознание. Оно подбрасывало жуткие картинки сегодняшнего происшествия, прокручивало слова экспертов, Баро