Русские — это взрыв мозга! Пьесы - Михаил Задорнов

Андрей молчит.

(Продолжая укладывать вещи.) А Алексей Степанович не захотела со мной разговаривать.

Андрей. Да и бог с ней. То есть с ним.

Елена Владимировна. Это ещё кто?

Андрей молчит.

Да. И тебе тоже не позавидуешь. В один день всех потерял. Оксана права – даже смотреть на тебя жалко. (Подходит к нему, словно жалеет.) Ну ладно, не расстраивайся так сильно. Знаешь, сколько их будет у тебя. И Алексей Степановичей, и Виктор Фёдоровичей, и Татьян Петровичей…

Андрей. Уйди от меня. Хапуга.

Елена Владимировна. Не ругайся. (Даёт ему стакан, который он так и не допил.) На лучше, допей. Всё-таки у нас юбилей. Смотри, как необычно отпраздновали. На всю жизнь запомнится. Правда?

Андрей (замечает полусобранный чемодан). Ты что делаешь?

Елена Владимировна. Не видишь, что ли? Вещи собираю.

Андрей. Зачем?

Елена Владимировна. Чтобы не уходить из дома навсегда с пустым чемоданом.

Андрей (пытается взять её за руку). Погоди… Давай поговорим.

Елена Владимировна. Не трогай меня!

Андрей. Тебе что, тоже вступило? Сядь, говорю, я тебе всё объясню!

Елена Владимировна. Что ты мне объяснишь?! Что мне всё это приснилось? Я не желаю больше никогда слушать твоё враньё! И вообще. Я в тебе разочаровалась!

Андрей. Та-ак! Похоже, пионерка ещё и заразная.

Елена Владимировна. Нет. Похоже, что я тоже оказалась для тебя недостаточно современной. Похоже, мы обе оказались для тебя недостаточно современными. Придётся тебе поискать кого-нибудь ещё, Андрей Васильевич! Поэтому брошку я оставляю вам. Ещё пригодится. Будет как переходящее Красное знамя!

Андрей. Алёна, очень прошу – сядь. Я тебе всё сейчас объясню. По-честному, без вранья… Мне это будет трудно. Ты же понимаешь. Но я постараюсь. Сядь. Очень прошу.

Елена Владимировна. Что? Что ты мне объяснишь? Какая я дура? Я ведь чувствовала, что у тебя кто-то есть. Но так не хотелось этому верить. И я всё время старалась находить детали, подтверждающие, что у тебя никого нет. Странно было этим заниматься. Все мои подруги ищут доказательства, что у их мужей кто-то есть, а я наоборот. Однажды, где-то год назад, ты всё воскресенье дома провёл. Помнишь, мы в этот день хотели в Суздаль съездить, подышать свежим воздухом и посмотреть на соборы. Но не поехали. Ты так устал за неделю, что мы просто посмотрели вечером набор открыток «Соборы Суздаля» и подышали свежим воздухом через открытую форточку. Ещё пару раз за эти годы такие же счастливые дни выдавались. Вот я и не верила в то, что чувствовала. Старалась как можно лучше одеваться при тебе, даже дома. Знала бы Оксанина тётя, сказала бы, что я ещё больше дура, чем Оксана. Да, дура, дура! Старая дура! На массаж записалась, в бассейн ходить начала. Думала, возраст обмануть можно. Недавно подруга говорит: «Хочешь, к иглотерапевту устрою? Он точки молодости знает на пятках и за ушами». Неделю уже хожу, всем на смех.

Андрей. Алёна, я знаю, что я виноват.

Елена Владимировна. Поздно, поздно, Андрюша, об этом говорить! Нам давно надо было расстаться. Но у меня всё ещё теплилась надежда. А вы, мужчины, всегда боитесь перемен. Особенно у нас в стране, где всё хлопотно: и развод, и ремонт, и двушки наменять… Вот вы и приспособились, научились делить свою жизнь чётко: тут быт, там радость. А мы, женщины, каждый раз надеемся, что нам удастся сочетать два этих понятия. Вот такие мы дуры. Так, ну всё! Похоже, собралась. Ты не бойся, я не буду писать тебе на работу. Я вообще не понимаю женщин, которые пишут в партийные организации после развода. Чего они хотят? Вернуть мужа? Он что, будет свои супружеские обязанности выполнять по приказу партии? Или они хотят отомстить, чтобы в должности понизили? Ну понизят, и что? Сами же потом жалуются, что алименты маленькие. Нет, Андрюша, если бы у нас были дети, я бы ежегодно хлопотала о твоём повышении!

Андрей. Хапуга!

Елена Владимировна. Негодяй!

Андрей. Алёна, может, выслушаешь меня, хотя бы на прощание?

Елена Владимировна. На прощание? На прощание я тебе скажу всю правду. Я уже месяц как встречаюсь с одним человеком!

Андрей. В каком смысле?

Елена Владимировна. В прямом.

Андрей. С мужчиной, что ли?

Елена Владимировна. Нет. С женщиной!

Андрей. Или я сплю, или схожу с ума. Прошу, ущипни меня или ударь.

Елена Владимировна. С удовольствием. (Даёт ему пощёчину.)

Андрей. Ты что, сдурела?

Елена Владимировна. Ты же сам просил.

Андрей. Я же сказал, ударь или ущипни.

Елена Владимировна. Я выбрала то, что мне приятнее.

Андрей. Ну всё, хватит! Я хотел тебе всё объяснить. Попытаться хотя бы. Да, да… Попытаться. Впервые по-честному, понимаешь? Ты думаешь, если бы я тебя не любил, я бы не ушёл от тебя? (Передразнивает.) «Вы, мужчины, боитесь развода! У нас в стране всё хлопотно!» Чего там хлопотно, когда всё вокруг схвачено. Просто я не мог, не мог, понимаешь, тебя одну оставить. Да! Не мог! Вот, как раз, если бы у нас были дети. Да, да! Если б у нас были дети! Я бы точно ушёл от тебя! Потому что тогда хоть какая-то радость у тебя бы в жизни осталась. Мы двадцать лет с тобой прожили. Ты для меня, в конце концов, родной человек. Двадцать лет вместе – это больше чем любовь! Это срок! Но ты не можешь даже выслушать меня. Потому что злишься. И я знаю, из-за чего. Из-за того, что двадцать тысяч уплыли!!!

Елена Владимировна. Он художник! Он очень хороший художник! Почти гений! Обещал нарисовать мой внутренний мир. Кроме того, порядочный, искренний, до сих пор спортом занимается. И не скупой!

Андрей. Так. Давай я тебе помогу собрать чемодан. Всё взяла? Ничего не забыла? Новые тапочки домашние? Купальник привезённый, открытый? В нём очень хорошо внутренний мир рисовать.

Елена Владимировна. Пошляк!

Андрей. Хапуга!

Елена Владимировна. Бездарь!

Андрей. На тебе на такси. (Бросает на пол деньги.)

Елена Владимировна. А это на тебе! (Даёт ему пощёчину.)

Андрей отворачивается. Отходит. Пауза.

Извини…

Андрей. Да ладно, ты права.

Елена Владимировна. Вот и отпраздновали наше двадцатилетие. Помнишь, как мы познакомились? Я стояла в метро напротив двери. На моём отражении в стекле на груди было написано: «Не прислоняться». Тебя это развеселило. Ты улыбнулся, и я почти влюбилась.

Андрей. Это была отрепетированная улыбка.

Елена Владимировна. Ну и что? Всё равно хорошо было. Давай присядем на прощание. Расстанемся друзьями. Двадцать лет – это действительно срок. Вот сюда, прямо на чемодан. Заодно вещи примнутся.

Садятся. Молчат.

А ещё помнишь, как мы в медовый месяц на выставку ходили, там картина была. Сквозь тёмный синий лес вдаль уходит тропинка. Пара старичков – он и она – идут по тропинке… Чувствуется, что они до сих пор любят друг друга. Ты ещё сказал тогда: «Смотри! Это наше с тобой будущее!»

Андрей. У тебя с ним что-нибудь было?

Елена Владимировна. Нет, что ты. Мы с ним всего лишь два раза были на выставке, три – в кафе и один раз в кино.

Андрей. А в зоопарке?

Елена Владимировна. Ну что ты! Мы даже за руки не держались.

Андрей. В зоопарке и необязательно за руки держаться.

Елена Владимировна. Не волнуйся, у нас с ним ничего не было.

Андрей. У вас никогда ни с кем ничего не бывает. Только кино, выставки, зоопарк. Зоопарк, кино, выставки.

Елена Владимировна. Да. Мы, женщины, всегда хвастаем своим прошлым. А вы, мужчины, своим будущим. И ещё неизвестно, кто кого сильнее обманывает.

Андрей. Откуда ты его знаешь?

Елена Владимировна. Да что он тебе покою не даёт? Это мой друг детства.

Андрей. Как?! Ещё один друг детства?! Откуда у всех женщин в нужный момент под рукой оказывается друг детства?

Елена Владимировна. Он уже двадцать лет ждёт меня. Говорит, всё-всё отдал бы, если бы ты меня к нему отпустил. Вот дождался, наконец. Ну ладно, пора. Пока ты за Оксаной бегал, я позвонила ему, сказала, чтобы встречал у метро. Он так обрадовался, хотел прямо сюда приехать, но я не разрешила. Ты вспыльчивый, он тоже. Ещё подерётесь. Нехорошо. В юбилей. (Встаёт с чемодана.) Видишь, не зря посидели. Теперь крышка легко закрывается. Ну, прощай! Я постараюсь хотя бы на первое время уехать с ним из Москвы. Чтобы у меня не возникло искушения встретиться с тобой. Позвонить тебе. Все-таки эти двадцать лет для меня почти счастливыми были.

Андрей. У меня такое ощущение, что всё это я уже сегодня где-то слышал.