Технопарк юрского периода. Загадки эволюции - Александр Александрович Гангнус

загадка. В те века, когда Арал таинственным образом блистательно отсутствовал в письменных документах, в это самое время Каспий был, как никогда позже, полон водой!

V-VI века до нашей эры приходились на максимум в 1850-летнем цикле «увлажненности» северного полушария, выделенном, как мы знаем, российским ученым А.В. Шнитниковым.

То были века страшных зим в северных странах, века плодородия и изобилия на опустевших впоследствии берегах Северной Африки, время очень высокого уровня озер, в том числе и Каспия. Но за исключением Арала!

Странность. Но, возможно, искать новые закономерности и нужно там, где странно.

Минула тысяча лет, половина шнитниковского периода. Настала золотая для северных стран пора раннего средневековья. Северный Ледовитый океан не ледовит, а уровень Каспия намного ниже теперешнего, как говорят, катастрофического. А Арал? На примитивных и грубых европейских картах раннего средневековья обязательно отмечено большое море к востоку от Каспия. Арабские источники тоже упоминают о нем, о кораблях, бороздящих его волны.

Новая пора страшных зим XIV- XV веков, погубивших Винланд и норвежские колонии в Гренландии. Опустошительные дожди и наводнения в Европе, высокий, хотя и не такой, как за 2 тысячи лет до этого, уровень Каспия. Гибелью береговых культур на Каспии обернется новый стремительный подъем его уровня в новый-век страшных зим. В 1320 году итальянский географ Марино Сануто записал: «Море каждый год прибывает на одну ладонь, и уже многие хорошие города уничтожены». Каспий наполняется Волгой. Именно в бассейн Волги, по мнению Льва Гумилева, в это время смещается с Тянь-Шаня зона максимального увлажнения. Иссушение степей центральной Азии привело к ослаблению империи монголов и падению их владычества в Китае и вообще в Азии.

И в это самое время на далеко уже не примитивных европейских картах позднего средневековья к востоку от довольно современно очерченного Каспия -  никаких признаков Арала!

Вероятно, Арал был и тогда, никуда не делся. Но был в виде хоть и большого, но достаточно рядового озера, которое можно и «не заметить». Интересно, что признаки каверзной своей самобытности Арал проявлял и в последнее столетие, уже будучи под надзором географов.

Почему Арал ведет себя наоборот? Съеживается, когда климат делается более влажным, и «разбухает» в засушливые века? Конечно, влажность, как и засушливость, распределяется неравномерно. Истоки Сырдарьи и Амударьи, видимо, хуже подпитывались в век страшной зимы талой водой из горных ледников. Но, возможно, отгадка и сложней и интересней. Вопросом заинтересовались российские географы Т.Д. и С.Д. Резниченко. В составе однотипных, требующих объяснения фактов, собранных ими, проблема Арала2 заняла хоть и заметное, но вполне рядовое место. Целый комплекс явлений упирался, оказывается, в режим вращения Земли.

А Земля вращается со скрипом

А Земля вращается со скрипом. С неслышимым, конечно. Это если подразумевать под скрипом замедляющую силу трения. Луна, Солнце образуют на поверхности нашей планеты приливные горбы. Глубины морей и каменные недра земные тоже невидимо колеблются под действием гравитационных возмущений от наших главных светил.

Приливное трение замедляет обороты земного волчка. Но это постоянное, из века в век, замедление, не о нем здесь речь.

Как уже знает читатель, приливы на Земле не постоянны. Раз в 1850 лет они бывают особенно сильными: Луна, Земля и Солнце оказываются в позиции, особо благоприятной для гравитационного воздействия светил на Землю. И это в конечном счете еще более тормозит вращение Земли. В конечном счете, то есть в целом, в среднем. А конкретно в момент «сверхсароса» Земля может даже прибавить оборотов.

Почему?

Вспомним: «сверхсаросы» совпадают с веками страшных зим. Внутренние приливные волны поднимают в океанах нижние холодные горизонты к поверхности воды. На огромных пространствах охлаждаются полярные и умеренные широты. Набухают белые полярные шапки Земли, переходят в контрнаступление горные ледники. Это означает, что значительная часть влаги перераспределяется: переходит из океанов на материки и в полярные льды. Земля «худеет» в талии и начинает вращаться быстрее, как балерина, прижавшая к телу руки.

И наоборот. Подсчитано, что если за какое-нибудь лето лед, покрывающий одну только Антарктиду, подтает и потеряет в своей многокилометровой толщине всего лишь 1,2 сантиметра, то уровень мирового океана повысится на 1,2 миллиметра. Такое «похудение» ледникового щита Антарктиды и тем более ничтожное повышение уровня моря измерить практически невозможно. Но если подобное лето повторится 100 раз, то за один только век земные сутки удлинятся на 18 секунд!

Это не просто воображаемый, мысленный эксперимент. 20 тысяч лет назад наступление ледников сменилось их таянием и отступлением. Начиналось наше, длящееся и сегодня голоценовое межледниковье. Это датируется легко и просто по всей Земле. Прекратилось отступление мирового океана. Его уровень был на 125 метров ниже сегодняшнего, Персидский залив был сух и даже более чем сух, там была пустыня. С тех пор море наступает на сушу. Причем 110 из этих метров океан прибавил примерно за первые 11 тысяч лет. Считаем: 1 см в год! Сегодня наступление моря (а значит, и таяние ледников) замедлилось. За 9 тысяч лет лишь 15 метров -  1,7 миллиметра в год. Тоже немало.

Но на самом деле это в среднем море наступало и отступало. А вслед за этим варьировала скорость вращения планеты вокруг оси. И эти вариации можно отслеживать лишь по косвенным признакам.

Обыкновенный хронометр - а еще лучше не обыкновенный, а какой-то особо точный - может быть куда более надежным климатографом, чем самые точные измерители уровня моря и толщины ледового покрова.

Представим себе: пришел на берег моря океанолог. Он хочет узнать, как меняется здесь из года в год уровень моря. Узнает. Причем узнает, меряя от чего-то твердого, «надежного» - от суши, дна. А за несколько километров от океанолога похожие измерения проводит геолог, специалист по современным движениям земной коры. Он хочет выяснить, поднимается или опускается вверенный ему участок земной коры -  побережье, дно моря. И ведет он свои измерения от того, что кажется ему незыблемым и надежным,- от уровня моря. А потом оба специалиста составят каждый свой отчет, где одно и то же взаимное перемещение уровня моря и морского дна, берега будут трактовать абсолютно противоположно. Если полистать труды океанологов и тектонистов, то такие исключающие друг друга исследования попадаются нередко.

В Италии, вблизи местечка Поццуоли, у самого берега стоит храм Сераписа. О нем как раз очень любят рассказывать специалисты по современным тектоническим движениям. На многострадальных колоннах храма - следы размывающего действия прибоя, ракушки, прилепившиеся к мрамору. Во II веке до нашей эры, когда храм выстроили, от подножия его колонн до