Золото червонных полей - Леонид Т

нужны. Может, я могу чем-то помочь?

— Да. Просто успокоиться и не мешать мне. Не провоцировать девчонку своими истериками. Ну и желательно как-то подстраховаться снизу на случай, если она решится на суицид. Можете поискать какой-нибудь ковёр или брезент и натянуть его под ней.

После этих кратких инструкций Рауцер пошёл в подъезд, при этом намеренно, не поднимая взгляд на крышу, чтобы лишний раз не привлекать внимание девчонки. Быстрым шагом он поднялся по серым ступеням до последнего этажа. Там, за распахнутой решётчатой дверью, находился вход на чердак, который представлял из себя маленький предбанник с выходом на крышу. Оттуда дул сквозняк и слышался гул ветра. Аккуратно взобравшись по вертикальной лестнице в предбанник, психиатр взглянул на часы, а потом попытался сориентироваться, с какой стороны расположен выход, чтобы своим появлением не застать девчонку врасплох. Самое печальное во всём этом было то, что он не знал ни её имени, ни причин, по которым та решила свести счёты с жизнью. Это было серьёзным препятствием для того, чтобы войти с ней в контакт. Хотя, конечно, предположения на этот счёт были, но в любом случае задачу с ходу наладить коммуникацию это не упрощало. А в случае с людьми, которые находятся в таком возбуждённом состоянии, это была, пожалуй, самая основная и сложная задача. Потому что если не вызвать у них доверие, то с большой долей вероятности вы превратитесь из спасителя в ненавистника, и это легко может спровоцировать суицид.

— Прохладно тут у тебя всё-таки, — сказал доктор, глядя в спину девчонке. После чего та резко обернулась.

— Вы ещё кто такой? Немедленно проваливайте, иначе я спрыгну! — Девчонка робко попятилась в сторону жестяного козырька крыши.

«Ну вроде не под кайфом, слава богу», — подумал Рауцер. Хотя внешний вид подростка вполне мог навести на мысли, что проблем с веществами исключать не стоит. На вид девчонке было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Одета была как типичный для такого возраста неформал. Капюшон от уже изрядно поношенного балахона с изображением какой-то современной рок-группы был натянут на голову. Тонкие губы были накрашены тёмной помадой, а большие серые глаза подведены чёрным карандашом. На одной из бровей и на подбородке под губой был пирсинг. Нельзя было сказать, что она отличалась какой-то выдающейся красотой, но и страшненькой назвать было тоже нельзя. Даже несмотря на неформальный макияж, который абсолютно ей не шёл. Обгрызенные ногти на пальцах были также покрашены тёмно-фиолетовым лаком, который уже изрядно облупился, а на ногах были надеты чёрные высокие ботинки с фиолетовыми шнурками, заправленные в чёрные поношенные джинсы. Также на пальцах было несколько колец из бижутерии с какими-то надписями по типу рун или иероглифов.

Рядом со входом на крышу валялся принадлежавший ей чёрный рюкзак со множеством разноцветных значков, прицепленных к нему, а также с яркими нашивками разного толка. В общем, это был абсолютно типичный подросток, который всеми силами старался обратить на себя внимание и показать свою значимость, с одной стороны, и за счёт выражения протеста отвергал принятые нормы поведения — с другой. Стандартный набор молодого эгоцентрика.

— Меня попросили выяснить, что тут у тебя происходит и откуда у тебя ключ от крыши.

— Это не ваше собачье дело! Короче, дядя, я сейчас закрываю глаза и считаю до трёх, и если, когда я их открою, вы ещё будете здесь, то клянусь всеми богами, что сброшусь с этой грёбаной крыши!

— Хорошо-хорошо. Только скажи мне, где замок с ключом от крыши, чтобы потом, когда всё закончится, я мог закрыть эту грёбаную крышу!

— Раз… Два…

— Кать, просто скажи, где замок, и я уйду.

— Я Милена! Три! — Девчонка открыла глаза и увидела перед собой силуэт Рауцера, прикуривавшего сигарету.

— Тут я бы точно никогда не догадался. Ну так что там с замком?

— Дядя, ты дурак?! Я же сказала, что сейчас спрыгну! Хрен ли ты ко мне с этим замком докопался?

— Потому что эта мелочь может повлиять на других людей. И раз уж ты подумываешь сброситься, то могла бы напоследок помочь.

— Насрать мне на других людей! Как и им на меня! — всё более возбуждённой становилась Милена.

— Ну если бы это было так, то внизу не собралась бы такая толпа. Как думаешь?

— Ты что, очередной психолог? Решил залечить тут меня?! Короче, проваливай, я сказала! Быстро! — И она встала на самый козырёк крыши лицом к мужчине.

— Сраная зажигалка! — прокричал мужчина и с размаху бросил её себе под ноги. — Ты куришь?

— Чего?! — опешила девчонка.

— Куришь, говорю? Есть зажигалка? Спички там?

— Ну… вообще-то… есть. В рюкзаке, в боковом кармане.

Врач подошёл к рюкзаку и, расстегнув самый большой отсек, увидел на его дне замок с ключом. Но сделал вид, что не заметил этого.

— В боковом! Я же сказала!

— Нашёл! Спасибо. — Прикурил наконец-то сигарету, после чего протянул пачку Милене и сказал: — Будешь?

— Буду.

Рауцер положил зажигалку в пачку с сигаретами и бросил её под ноги подростку.

— Часто здесь бываешь?

— Не твоё дело! Я не собираюсь вести сейчас задушевные разговоры. Держи свои сигареты и проваливай!

— Я не психолог, Милен. Так что можешь расслабиться. Лечить тебя не буду.

— Да и не получилось бы. Я их в школе столько навидалась, что блевать тянет от одного этого слова — «психОЛУХ»! Все они лицемеры конченые.

— А предки что? Не слышат тебя?

— Предки? — нервно рассмеялась девчонка. — Да они помешаны на всём этом дерьме психологическом. Ты сейчас проецируешь! Потом сублимируешь! А теперь компенсируешь! Тьфу, бл#! Роботы неадекватные!

— А друзья?

— Дядь, ты чего меня грузишь? Я тебе сказала, что не собираюсь тут обнажать свою душу! Так что спасибо за курево и прощай!

— А я и не претендую как бы. Просто интересно, кому столько чести оказываешь, что готова жизнью пожертвовать?

— Никому я ничего не оказываю! Друзей у меня нет. Так что ваши догадки снова мимо.

— Ну значит, парень. Больше вариантов не остаётся.

— А вот это не вашего ума дело! — крикнула Милена, попятившись назад, и на её глазах проступили слёзы.

«Так. Вот, кажется, и нащупали причину данного концерта», — подумал Рауцер и обратился к девчонке:

— В общем, Милен, ты, конечно, можешь поступать как хочешь, и я не вправе тебе тут указывать, но позволь мне поделиться с тобой одной ситуацией из своей жизни, чтобы потом не терзать себя мыслями, что не сделал всё возможное от себя. Поверь, это не займёт много времени.

— Пять минут. Я засекаю. Время пошло, — сказала она и закурила ещё одну сигарету.

— Чуть больше двадцати лет назад