Экономическая теория. Часть 2. Законы развития общественного производства - Юрий Чуньков

На этом парадоксы маржиналистской концепции стоимости-ценности не заканчиваются. Оказывается, что и субъективной полезностью ценность не определяется. И на это мы просим обратить особое внимание. Ситуация напоминает цирковой трюк. Если кто-то засомневается, рекомендуем внимательным образом перечитать работы классиков маржинализма и все «Экономиксы» в очень большом количестве, опубликованные в современной буржуазной России.

Итак, что же понимается под ценностью на самом деле? Отцом теории предельной полезности и ценности следует считать английского философа и политэконома Джереми Бентама (1748–1831), который определял «принцип полезности» как «свойство любого субъекта…приносить наслаждение, пользу и счастье». Ранее упоминавшийся нами Джевонс расширил понимание полезности Бентама и считал, что политическая экономия должна заниматься «наслаждениями и страданиями», которые якобы полностью зависят от величины предельной полезности каждой вещи. Таким образом, был дан толчок к пониманию ценности благ как психического восприятия их полезности.

Наиболее чётко эту позицию выражает классик маржинализма Карл Менгер. Он пишет: «Ценность не есть нечто имманентно присущее благу, какое-либо его свойство или независимая вещь, существующая сама по себе. Она есть суждение, которое экономический человек выносит о важности благ в его распоряжении для поддержания своей жизни и благосостояния. Поэтому ценность не существует вне сознания человека. Объективизация ценности, которая по своей природе есть явление субъективного порядка… внесла огромную путаницу в основные принципы нашей науки» (Menger C. Principles of Economics. N.Y.; L., 1981. P. 121).

Особо следует обратить внимание на заключение патриарха маржинализма о том, что «ценность не существует вне сознания человека». Это – идеализм и субъективизм чистейшей воды. В работах Менгера этот тезис уточняется и доказывается, что ценность не существует вне сознания исключительно обособленного субъекта. Ничего общественного в ней не допускается. Что-то нигде не приходилось встречать критику Менгера со стороны его коллег по маржинальному цеху. Наоборот, ему поются только гимны.

Ценность как наслаждение

У Бём-Баверка ценность – это «желаемость» вещи в условиях редкости. П. Самуэльсон не употребляет в своём «Экономиксе» понятия ценности и, по сути, отождествляет её с ценой. У него и многих других маржиналистов предельная полезность выражается непосредственно в цене, т. е. в денежной форме стоимости. Однако и в этом варианте предельная полезность для каждого отдельного субъекта доставляет «удовольствие», «наслаждение», «счастье» и т. п.

Ну, кто в этом мог бы сомневаться? Однако, при чём тут экономическая теория, которая должна изучать не психику эгоистически настроенных субъектов, а экономические отношения общества? Маржиналисты в своих теориях в соответствие с субъективистским методологическим подходом настойчиво уводят экономический анализ из экономики в сферу субъективных переживаний.

После прочтения этой «наукообразной эквилибристики» со стоимостью-ценностью, вы, уважаемые студенты, можете по достоинству оценить слова Евгения Бём-Баверка, что большая часть авторов «не обнаружила достаточной ловкости». Трагедия в том, что эти учёные вынудили человечество тратить громадные ресурсы на бессмысленную дискуссию и на покрытие ущерба в хозяйствовании при руководстве этими теориями на практике.

Отказы от маржиналистской концепции ценности

В последнее время в определении ценности появились новые тенденции. Внимательный просмотр «Экономиксов», опубликованных в России, свидетельствует о том, что маржиналисты отказывают вообще в анализе такого явления как ценность. В «Экономиксах» Дж. Сломана, а так же К. Макконелла и С. Л. Брю – об этом ни слова. Рассматривается только цена, которая прочно занимает место стоимости-ценности.

Группа специалистов из ООН ценность называет «амёбой, не имеющей под собой никакого материального содержания» (Устойчивое развитие в меняющемся мире // Доклад о мировом развитии 2000 года. М.: Весь Мир, 2003).

В своём «Экономиксе» коллеги-профессора П. Самуэльсона по Массачусетскому технологическому институту С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи, вопреки нобелевскому лауреату, рассматривают не ценность, а альтернативную стоимость (opportunity cost). По мнению авторов, «альтернативная стоимость любого товара и вида услуг определяется тем количеством других товаров или услуг, которые надо пожертвовать, чтобы получить данный товар (Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. М., 2002. С. 6). Не знаем, почитают ли данные авторы «Капитал», но они повторяют полную или развёрнутую форму стоимости товарного обмена К. Маркса.

По сути дела, современные маржиналисты, не афишируя свои научные воззрения, переходят на позицию итальянского учёного-экономиста, последователя Кембриджской школы Пьеро-Сраффы (1898–1983 гг.), который резко отвергал притязания маржиналистов на замещение стоимости субъективной ценностью и обосновал концепцию «стандартного товара». Сущность концепции Сраффы сводится к тому, что стоимость любого товара следует измерять набором других товаров, участвующих в товарном обмене. Этот профессор был категорически против сведения ценности к её денежному выражению или цене. Не трудно понять, что это и есть теория трудовой стоимости.

Более того, на Западе медленно начинается атака на саму теорию предельной полезности. Авторы «Экономикса» К.Р. Макконелл и С.Л. Брю слово «marginal» – «предельный» предложили переводить как «добавочный», «дополнительный». В последнем сборнике «The New Palgrave. Экономическая теория» опубликованном в России, из ста статей ни в одной не обсуждается проблема ценности. О ней забыли. Наоборот, Эндрю Глин анализирует трудовую теорию стоимости, а Э. Маленво – «стоимость капитала». По всей видимости, теория ценности постепенно уходит в небытие. А что же остаётся? Остаётся только цена. Это означает, что маржиналисты отказываются рассматривать сущностные явления и ограничиваются исключительно поверхностными процессами, непосредственно наблюдаемыми на рынке. Анализ сущностных процессов с неизбежностью подводит к А. Смиту, Д. Рикардо и К. Марксу, т. е. к трудовой стоимости. А в этом маржиналисты признаться сами себе не желают.

Для нас, граждан российской Федерации, концепции субъективной ценности оборачиваются трагедией. Во-первых, наши «учёные либералы» этими теориями стали «забивать» головы молодых людей, стремящихся получить специальность в вузах. Время и энергия тратятся совершенно впустую. Во-вторых, «реформаторы» экономики, руководствуясь ложными теориями, разрушают российскую экономику.

§ 2. Методологическая несостоятельность теории субъективной ценности

Автор просит прощения у читателей за ниже опубликованный материал. Он лишний в учебном курсе, т. к. усложняет анализ проблемы субъективной ценности. Всё по этой проблеме вроде бы ясно. Теория субъективной ценности несостоятельна. Однако, учебный материал, который будет подвергнут критике, уже «перекочевал» в российские учебники по экономической теории. Автор вынужден на эти публикации отреагировать.

Кроме того, в предполагаемом учебном курсе все теоретические концепции будут строго выверяться с позиции методологии и методов исследования. Это принципиальный подход в изложении учебного материала и потому данный параграф всё-таки выносится на суд читателей.

Ценность как «утили»

Во-первых, ценность, если считать её формой богатства, непременно должна иметь качественные и количественные характеристики, т. е. быть выражением диалектики качества и количества. Это присуще любому общественному явлению. С качественными характеристиками у неоклассической теории ценности дело обстоит неплохо. Эти качественные характеристики только что отмечались. Ценность у маржиналистов – это «наслаждение», «счастье», «страдания», «удовольствие» и т. п. индивидуального субъекта при потреблении товара или услуги. Джевонс прямо указывал, что «наслаждения» или «страдания» людей зависят от «величины предельной полезности». Таким образом, предлагался опосредованный метод измерения «счастья», через количество благ. Не случайно, что в наше время некоторые люди измеряют своё «счастье» количеством денег.