Эхобой - Мэтт Хейг

— Гийом, какого черта это находится на первом этаже? Объясни.

— Поддерживать ее в неком подобии сознательного с-с-состояния можно, только поместив в ис…

— О, боже! Да что с вами такое? — Он зажмурился и в отчаянии сжал переносицу пальцами. Телефонный разговор в машине не был случайностью, у дяди Алекса и правда была другая сторона.

Он обнял меня одной рукой:

— Ну же, Одри, расскажи мне. Зачем ты здесь? Почему ты отправилась за мной?

— Вы сказали, что мне нельзя с вами… но мне хотелось. Хотелось понять… Хотелось больше узнать про Эхо… Я подумала, раз вы не хотите, чтобы я ехала, я подумала…

Дядя Алекс убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Не волнуйся, не нужно ничего объяснять. Я отвезу тебя домой. Мне жаль, что ты все это видела.

Мне, наверное, следовало успокоиться. Но оставался еще один вопрос, который я не могла не задать. И как только мы оказались на улице, я спросила:

— Что она там делает? — Мы шли по неровной земле к левиборду. — Она же произведена «Семпурой»…

Пока мы поднимались к машине на левиборде, дядя Алекс заслонял меня от ветра. Он ответил, когда мы наконец укрылись в машине от непогоды. Я смотрела на склад, над которым нависло небо, покрытое кошмарными, давящими облаками.

— Все мы занимаемся бизнесом, — ответил он. — Мы с самого начала изучали продукцию конкурентов. Наши Эхо лучше, чем у «Семпуры». У нас есть принципы. И война между нами идет не только из-за денег. Это еще война и за нравственные ценности. Мы выигрываем по всем фронтам, но я не стал бы высокомерно заявлять, что весь рынок инноваций принадлежит нам.

Я не понимала ни слова из того, что он говорил, но старалась не показывать вида.

— У всех у нас были не только удачи, но и ошибки.

— Вот как.

— Из ошибок можно извлечь такой же урок, как из успехов. Мы изучаем провалы наших конкурентов, чтобы самим их избежать. А что касается конкретного случая… Я действительно хотел выяснить, что произошло, и, я думаю, вполне понятно почему. Я хотел знать, что произошло. Не могу утверждать, что мы найдем ответы на все вопросы, но если эти ответы существуют, то они наверняка находятся на микросхемах Алиссы.

— Ясно.

— Я не хотел говорить тебе, что веду расследованием, и распорядился убрать ее подальше — чтобы ее не нашел никто из тех, кому ее видеть не следует. Но именно это сейчас и произошло! Какие же они болваны — управляющий фабрикой и его технологи… Понимаешь, над прототипами работают самые талантливые ученые. Одна такая работает в Валенсии на небольшой фабрике. Она просто гений.

Я подумала: возможно, речь идет о той испанской женщине, на которую он кричал, но потом решила, что он не стал бы вести себя так с человеком, которым восхищается. Вот бы спросить… Но потом решила, что лучше не напоминать ему, что я была свидетелем того разговора.

— А фабрики по производству Эхо, такие как эта, в Париже, — просто связующие звенья. Здесь в Эхо устанавливают компьютерные программы.

— Но это была не просто копия, — сказала я, проследив взглядом за смятым кусочком газеты «Дозора „Касл“», который уносился высоко в небо. — Это была она. Та самая Алисса, которую я уничтожила. То есть, я думала, что уничтожила…

Дядя Алекс скомандовал машине ехать обратно в Лондон.

На этот раз мы ехали быстро. Теплицы, болота, ветряные фермы — все сливалось в мутное марево.

— Да, это была она. Я ведь уже сказал, что хочу разобраться в том, что произошло. Не забывай, твой отец был и моим братом. И мой долг — перед ним, перед тобой, перед твоей мамой — сделать так, чтобы ничего подобного никогда не повторилось. Я отправил людей в ваш старый дом, они вытащили эту Эхо из воды и доставили на склад.

— А как же полиция? Как же расследование?

— Не переживай. Полиция ее видела. Послушай, я хотел добраться до нее раньше, чем это сделали бы люди из «Семпуры» и начали бы заметать следы. Не переживай больше об этом. — Он улыбнулся, и в его улыбке было столько заботы обо мне… Я была готова к тому, что он станет злиться на меня за то, что я следила за ним. Но он не злился. И я была в замешательстве.

— Послушай, — сказал он мне. — У нас есть шанс. Шанс узнать, что твои родители не погибли зря. Информация — это оружие. И я хочу сделать все возможное, чтобы понять, что именно произошло. Понимаешь?

Мы почти доехали до дома. Я смотрела на дядю Алекса и никак не могла разобраться, что за человек сейчас передо мной. Хороший или плохой, или, как все люди, нечто среднее.

— Да, — сказала я. — Понимаю.

ГЛАВА 21

Через несколько часов дядя Алекс отправился в свою капсулу на деловую встречу. Я решила воспользоваться этим и исследовать дом. Спустившись вниз, я прошла по коридору мимо голограммы единорога в огромный вестибюль. Яго там не было. Только женщина-Эхо, которую я раньше не видела, полировала старинный комод. Она посмотрела на меня пустым взглядом.

Миновав вестибюль с голографическими скульптурами и дорогой мебелью, я оказалась на кухне, где несколько Эхо готовили еду. Не останавливаясь, я повернула направо по темному узкому коридору. Похоже, рядом были комнаты Эхо, Когда я это поняла, то стала нервничать.

Но там было пусто.

Первая дверь, на которую я наткнулась, оказалась заперта. Как и у большинства дверей в этом доме, ручка на ней была старомодной — из тех, что надо повернуть и толкнуть. Так я и сделала. Но в этот момент кто-то схватил меня за руку.

— Стой, — произнес чей-то голос. Я обернулась и увидела его. Светловолосого Эхо. Дэниела. Он пристально смотрел на меня — в его взгляде не было ничего общего с отрешенным взглядом Эхо, которая полировала комод.

Меня моментально накрыло волной паники, и я попыталась выдернуть руку.

— Тебе нельзя здесь находиться, — сказал он. — Это небезопасно. Твой дядя знает, что ты здесь?

— Нет.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Я… Я не знаю, — но, сказав это, я четко поняла, что я здесь делала и что искала. Я искала его. Он пытался пробраться ко мне в комнату посреди ночи, и я хотела знать, почему. Но он опять взял меня за руку — на этот раз довольно чувствительно, мне было почти больно — и потащил за собой в глубь темного коридора. Вот теперь мне стало страшно. Он был сильнее Алиссы. Если бы эта рука сжала мою шею, он убил бы меня в одну секунду.

— На помощь! — закричала я. Никогда так сильно не ощущаешь себя жертвой, как в тот момент, когда зовешь на помощь.

Он закрыл мне рот рукой:

— Замолчи.

Я проигнорировала его слова и снова попыталась закричать, но выдавила из себя только какой-то невнятный полузадушенный звук. Дойдя до последней двери в конце коридора, он надавил на ручку и затолкал меня внутрь. За моей спиной щелкнул замок. Комната была почти пуста — только деревянная кровать с матрасом, раковина да маленькое квадратное оконце.

— Не кричи, — сказал он. — Я не причиню тебе вреда, обещаю.

Можно ли ему верить?

— Ты пытался залезть ко мне через окно в первую ночь, когда я оказалась здесь. Зачем?

— Хотел тебе кое-что рассказать.

— Что же?

— Я хотел рассказать тебе, как я появился и кто меня создал.

— Почему именно мне?

— Потому что это многое объяснило бы. Ты поняла бы, почему я не такой, как все. А еще это объяснило бы все о… — он остановился, не закончив предложение. Очень странно. Ведь Эхо никогда не сомневаются. — …почему я чувствую себя виноватым.

— Ты не можешь испытывать чувство вины. Ты машина.

В его глазах отразилась отлично сымитированная боль. Очень тихо Дэниел произнес:

— Ты думаешь, я робот?

— Робот? Что-то вроде андроида? Да! Ты Эхо. Усовершенствованный компьютеризированный человекоподобный организм. И чувство вины тебе недоступно! Ты меня обманываешь! Я хочу уйти.

— Машина без чувств? «Вы думаете, я стерплю, когда у меня изо рта вырывают кусок хлеба, отнимают последнюю каплю живой воды из чаши моей?»

Он посмотрел на меня, и теперь в его глазах горела злоба, которая казалась настоящей. И потом я поняла, что уже где-то слышала эти слова.

— Это из книги.

Он кивнул:

— Из твоей книг. Из «Джейн Эйр». Сначала их принесли сюда, а уже потом отправили к тебе в комнату. Твой дядя хотел, чтобы все твои вещи сперва проверили.

— Проверили? Но он не говорил мне ни о чем таком.

Это был мой первый настоящий разговор с Эхо. Конечно, Алисса давала мне уроки и много со мной общалась, но это было что-то вроде беседы с компьютером. Все выверенно и логично. А в разговоре с Дэниелом ничего логичного не было.

Он поморщился, как будто ему было больно. Странно, но мне захотелось успокоить его. Дотронуться до его руки и сказать, что все в порядке. Конечно, я этого не сделала, но желание осталось.