Своя война - Марита Питерская

мысль? Удивился, но не стал прогонять её. Думать об этом было приятно.

Скоро машина начала снижаться. Небо за бортом возвратило спокойную синь, внизу застыла рыхлая спираль огромного смерча. Зрачок циклона занимала семилучевая звезда — главный остров Семьи, столица Адаманта Блистающего.

Резиденция Деда.

Платформа утопала в зелени. Рощи и леса разрезала затейливая вязь дорог. По периметру остров окружала узкая, ослепительно белая полоска алмазного песка, уходящая в жидкую бирюзу. Висячее море! Там, где песок заканчивался, сквозь воду и плёнку силового поля просвечивали рукава вихря и далёкая поверхность планеты.

Под крылом авиетки возник, быстро надвинулся и исчез город. Миг, и машина замерла на поляне, окруженной деревьями десятка миров.

— Прилетели, эксперт, — сказала Нита. — Третий примет вас завтра. А пока я покажу ваши комнаты.

Комнатами Нита скромно назвала роскошные апартаменты, более приличные рениевому магнату из первой десятки или главе богатого мира.

— Располагайтесь, — протокольно улыбнулась Нита и вышла, оставив Алексея одного.

Одного! На душе неожиданно стало пусто. Разве не могла она улыбнуться чуточку теплее, не так равнодушно? Неужели он ей совсем не интересен? В чём он провинился?

Стоп, сказал себе Михайловский. О чём он думает? Он видит эту девушку впервые в жизни, если забыть, конечно, про записи в архиве Агентства. Она тоже не встречала его раньше. Досье Семьи — он там есть, Алексей не сомневался — не в счёт. В чём дело? Магия облика, понял он. Нита молода и чертовски хороша собой! Проклятье, он тоже не стар! Почему не насладиться присутствием красивой девушки? Эстетически, как произведением искусства… Чёрта с два, сказал ехидный голос внутри. Ты не выдержишь, ты уже сделал стойку! Ерунда, решил Алексей, он опытный человек и умеет держать себя в руках.

Во сне он парился в бане, почему-то с медведицей. Потом медведица превратилась в Ниту.

Третий секретарь встретил его стоя.

— Рад видеть, господин Михайловский, — радушно проговорил он, — представителя Агентства в нашем медвежьем углу.

И замер.

Алексей улыбнулся, давая понять, что оценил шутку.

— Вдвойне рад, — продолжил Третий, — что это именно вы. Семья знает вас как сдержанного и объективного человека.

Алексей слегка поклонился.

— Садитесь, прошу вас, — Третий показал на кресло подле вытянутого овального стола. В кабинете, как и в отведённых ему апартаментах, не было ни одного прямого угла. Дед вообще не любил прямых углов и плоских стен.

— Вы человек занятой, — говорил Третий, — вам нечасто выпадает шанс отдохнуть. Но ведь вы задержитесь у нас хотя бы на неделю? Я подготовил обширную программу. Сначала — посещение Глаза Великого вихря, — Третий показал взглядом вниз, под ноги, — незабываемое зрелище! Потом…

— Почему вы решили, — прервал его Алексей, — что я подпишу акт?

— Как? — изумился Третий. — Простая формальность! Есть проблема, и есть решение. Вам осталось завизировать наше предложение от лица Агентства. Что вас не устраивает?

— Многое, — ответил Алексей и положил на стол перед секретарём кристалл памяти. — И вы это знаете. Вот результаты экологической экспертизы.

Третий промолчал. Он загрузил чип в ридер и несколько минут бесстрастно читал. На лице не дрогнул ни один мускул, двигались только глаза.

— Жаль, — сказал наконец он, откинувшись в кресле. — И вы не измените своего мнения?

— Нет, это мнение Агентства.

— Очень жаль, — повторил Третий. — Агентство хочет поссориться с Семьёй?

— Нам не нужны ссоры, — сказал Алексей. — Вы вправе поступать, как угодно, я не стану вам мешать. Но запишу в акт своё особое мнение.

— Плохо, — сказал секретарь. — Нам не нужно особое мнение. Это негативно скажется на имидже Семьи.

— Да, — согласился Михайловский, — с особым мнением легитимация не полна.

Третий кинул на него внимательный взгляд.

— Давайте не будем торопиться, — продолжил Алексей, — я всё-таки эксперт. Поработаю с вашими специалистами, поищу… Решение должно существовать.

— Дед не хочет ждать, — вздохнул Третий, — он…

Прозвучала тихая трель. Секретарь тронул сенсор стационарного коммуникатора, выпрямился в кресле. Развернулся односторонний экран, по его тыльной стороне побежали, сменяя друг друга, виды Адаманта.

— Да, — односложно отвечал Третий невидимому собеседнику. — Да. Да. Нет. Нет! Будет исполнено!

Экран исчез, Третий шумно выдохнул и полез из-за стола.

— Идёмте скорее! — громко прошептал он. — С вами будет говорить Дед. И не вздумайте его так назвать. Это только для своих!

Длинный коридор, пара внезапных поворотов, несколько уровней вниз на лифте — и вот святая святых Адаманта Блистающего — личный кабинет Деда. Едва Алексей вошёл, по бокам встали два молчаливых охранника. Они не выглядели опасными, мышцы не рвали рукава рубашек, но Алексей оценил: бойцы из тех, что стоят взвода спецназа.

— Мы прибыли, — поклонился Третий.

— Вижу, оставь нас, — ответил Дед.

Человек, уже восемь десятков лет возглавляющий Семью и сорок — единовластно управляющий планетой, человек, могуществом лишь немного уступающий Президенту Содружества или Главкому флота, был очень стар. Он сидел в плетёном кресле, положив на подлокотники перевитые венами сухие руки. Почти голый череп обрамлял лёгкий пушок, такой седой, кто казался прозрачным. Лицо и лысину Деда обильно покрывали коричневые пигментные пятна. В тонких бледных губах, казалось, не осталось и капли крови.

Взгляд его завораживал. Так смотрит на мышь степная гадюка, равнодушно, но пристально.

— Сядь, мальчик, — произнёс Дед. Его внимание чуть рассеялось. Может быть, старая гюрза признала Алексея несъедобным.

Михайловский послушно опустился на жёсткий стул.

— А… — начал он, но Дед остановил его лёгким движением руки.

— Называй меня Старик, — сказал он. — Молчи.

На его левом запястье тускло светился древний золотой хронометр. Старик будто ждал чего-то.

— Подойди к окну, — приказал он. — Что ты видишь?

— Море, пляж, беседка на берегу, — сказал Алексей. — Сосновый бор вдоль берега залива, всё, пожалуй?

— Это моё море, — сказал Старик, — мой пляж, мои сосны…

Внезапно на залив набежала тень, потускнел дневной свет. Откуда-то сзади, со стороны крыши пришла и опустилась на пляж бесформенная туча. Словно миллиарды мух слетелись на падаль, залепили оконное стекло, покрыли шевелящимся слоем алмазный песок, превратили воду залива в мутный суп.

Планктон! В описаниях и видеозаписях, предоставленных Семьёй, его нашествие выглядело совсем не так отвратительно. Спокойнее, естественнее, что ли?

Через несколько минут туча поднялась в воздух и ушла дальше вдоль берега залива. За изгаженным стеклом остался грязный песок пляжа и взбаламученное море, как на Земле после шторма.

— Видишь, мальчик, — сказал Старик, — что он делает с моим морем и пляжем?

— Но убить весь планктон, — не выдержал Алексей, — ради, извините, каприза? Старик, неужели вам не доложили о последствиях? Планктон поедает алмазную пыль, её нет здесь, на платформах. А потом? Вы представляете, что это такое — всепроникающий абразив? Вам придётся нарядиться в скафандры.