Криминальная фантастика (сборник) - Ила Опалова

Профессор, взяв прозрачный диск, остановила взгляд на цепочке бледных цифр на крышке контейнера.

— Это именной чип, — сказала она. — Видите номер? Если ввести чистый чип, у человека на первоначальном этапе может возникнуть ощущение раздвоения. Процесс адаптации проходит быстрее, когда в память электронного носителя внесены хотя бы минимальные сведения об его владельце. Человек не замечает внедрения в свое сознание.

Антонова жестом пригласила мужчин к ленте конвейера, вставила в углубление компьютерного блока контейнер, и по дисплею побежали строчки.

— Чип создан для Ивана Остина, художника. В двадцать лет, чтобы не идти в армию, он изувечил себе ногу, объяснив это тем, что является пацифистом и хочет писать картины, а не воевать. За членовредительство был приговорен к двум годам тюрьмы. Разведен. Имеет дочь двадцати лет, — прочитала вслух Антонова и пояснила: — Это общая информация, она имеется в любой его анкете…

— Хорошо, — кивнул Президент, — вакцина будет введена. Что дальше?

— Чип соберет всю информацию о своем хозяине, о его здоровье и отправит ее на центральный пульт, сигнализируя, если что-то не в порядке. Так, еще до появления выраженных симптомов, врачи будут знать о начале сбоя в организме человека.

— С помощью этой штуки можно зомбировать человека? — неожиданно спросил Президент.

— Нет! — резко возразила женщина.

Ее щеки розово окрасились возмущением, а глаза, дрогнув, потемнели. После неловкой паузы Антонова вновь заговорила, сдаваясь:

— Конечно, можно, но врачебная этика этого не позволит. Скальпель тоже опасен.

Президент чутко уловил в ее голосе слабое сомнение и тонкий страх.

— О да! — весело согласился он. — И мы, простые обыватели, ежедневно беря в руки нож, знаем, что им можно порезаться и даже зарезать. Потому я и интересуюсь не только достоинствами, но и опасностями вашего изобретения, — Президент тепло улыбнулся и с легким нажимом произнес: — чтобы быть бдительными и осторожными. Но, дорогая Ирина Михайловна, согласитесь, что порой необходимо вторжение в сознание человека и его корректировка. Например, в психиатрии. Представьте, ваш чип выявит маньяка-убийцу, мы ведь сможем незаметно для… — мужчина поискал слово, — больного устранить аномалию в психике? Я правильно понял возможности вашего изобретения?

Антонова несколько раз кивнула, словно отгородившись какими-то мыслями.

— Благодарю вас, Ирина Михайловна, за ваше внимание. Я буду всегда рад побеседовать с вами, — голос Президента стал совсем мягким и теплым, как старинный бархат.

Он протянул женщине руку и взглядом, словно мимоходом, коснулся ее бледно очерченных полных губ. В уголках мужских глаз появились и спрятались веселые искорки: он заметил смущение собеседницы.

Проводив коротким взглядом Антонову, советник тихо заговорил:

— Не понимаю наивности ученых. Изобретают, изобретают, а к чему это может привести, не хотят задумываться. Ведь она прекрасно понимает, что человек с чипом легко управляем. Его всегда просто отследить, мысли, прочитав, можно изменить. У нас будет самый послушный и преданный народ. И ведь все идет, как задумано: рекламная акция под названием «марсова болезнь» набирает обороты. Люди запуганы и хотят спастись. По улицам ходят в масках. Как сводки с фронтов, по всем телеканалам дикторы зачитывают цифры заболевших и умерших. Я уверен: за вакциной встанут в очередь.

В высоком кабинете стало жарко. Президент нажал кнопку, и в секунды из боковой двери появился советник с зеркальным подносом в руках, на котором стояла резная голубоватая бутылка и пузатый стакан.

— У нас вышли из строя кондиционеры? — раздраженно спросил Президент, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, и его узкий взгляд стал похож на холодную сталь.

— Да, неполадки в автоматике, они устраняются, — спокойно ответил советник, он налил прохладную воду и поставил перед боссом запотевший стакан, сказав: — Это вода из реликтовых ледников. Сейчас открою окно, и станет комфортнее.

Президент крупными глотками опустошил стакан, и взгляд его смягчился.

А советник продолжил:

— Прекрасная новость, господин Президент: вакцинация завершена, и настало лучшее время для государства. Уже не нужны слова, не нужно кого-то убеждать и призывать. Для управления народом сейчас достаточен один язык — компьютерные команды. Лишь единицы сопротивлялись вакцинации, но помогли их родные: боясь за близких, они добавили вакцину, то есть чипы, в кофе, воду, чай упрямцев.

— Да, страх — это тот язык, который понимают все, — кивнул Президент и неожиданно спросил: — А нельзя ввести чип в Антонову?

— Можно, — лицо советника не дрогнуло удивлением.

— Кто ж изготовит для нее такой ключик?

— У нее есть заместитель, который хочет стать первым… — помощник споткнулся и, чтобы затушевать нечаянно озвученную опасную мысль, сказал то, что первым пришло в голову. — Но она как женщина не интересна. Умна, но беспола.

— У меня другой взгляд на женщин, — резанул коротким взглядом Президент. — Самое эротичное в женщине не дурацкие ужимки, а ум. Когда умная женщина погружается в размышления, и ты понимаешь, что в них тебе места нет — вот это сводит с ума.

— Ну да, если Антонову подкрасить, одеть, как надо, получится красотка!

— Не терплю штамповки, — оборвал неловкие рассуждения своего помощника Президент и резко провел рукой в сторону.

Советник пошел прочь, закусив губу от досады.

А Президент, сидя за столом, обдумывал слова о втором, который мечтает стать первым. Но эта мысль ушла из его головы, словно ее кто-то стер.

Профессор Антонова заворожено смотрела в окно. В городе тонула заря, которая показалась женщине похожей на трепещущее сердце. Она вспомнила Президента, и внутри нее что-то тонко задрожало.

Иван Остин равнодушно задернул шторы, отгородившись от уходящей вдаль зари. Ему не хотелось писать картины. Он решил идти в армию, хотя бы переводчиком.

Манускрипт Ежова Маленькая фантастическая повесть

Посвящается памяти монахинь Ново-Тихвинского монастыря, расположенного близ села Булзи.

Взгляд монашки, спокойный, словно проникающий, раздражал чекиста. Она его не боялась, хотя ей было известно, что три ее товарки умерли от истязаний, а две тоже не жилицы.

«Поди, думает, что они в раю, и торопится следом», — зло усмехнулся мужчина.

— Слышь, ты, овца небесная, если не скажешь, чем вы тут, в обители, занимались, мы все спалим к Богу вашему, — проговорил он сорванным голосом.

— Молились и работали, — как-то особо певуче ответила монахиня, лицо ее было светлым, чуть румяным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});