Укротители Быка - Варвара Мадоши

— Солиньи-палача? — Таглиб стремительно обернулся к Галлиани. — Магистр, вы никогда не говорили мне, что Солиньи работает на Альмаресов.

— Я же говорю, это стало известно мне случайно и относительно недавно, — Галлиани погладил белую бороду. — К тому же старческий ум ненадежен: мы, старики, так легко ошибаемся.

— И где же находится этот дом?

— Милорд, неужели вы думаете, я держу в голове точный адрес?.. — Галлиани покачал головой. — Помню, что это где-то в стороне рабочих предместий…

— Магистр, эта информация в ваших интересах, — Стар тяжело посмотрел на Галлиани. — У вас профессиональная память. Вы должны помнить все — и чуть больше.

— У меня дополнительное условие, — вдруг сказал он Галлиани, распахивая полуприкрытые веки — и стало видно, какие у него красноватые, прошитые кровеносными сосудами белки. — Вы расскажете мне все, что вы знаете о Райне Гаеве. О его семье, происхождении, о Драконьем Солнце, которое он, по слухам, обрел… О, нет, в разумных пределах — я вовсе не требую от вас разглашать личные тайны вашего друга! Просто… расскажете мне наиболее полно все то, что, по вашему мнению, можете мне доверить. Если мы найдем его живым — вы можете даже сначала проконсультироваться с ним и узнать, что, по его мнению, вы можете мне доверить. Но — условие останется в силе в любом случае.

Стар нахмурился. За долю мгновения он успел перебрать тысячи вариантов, зачем бы Галлиани знать о Райне, потом мысленно махнул на все рукой. Главное — найти астролога, и чтобы он, мать его, оказался живым и относительно невредимым. А там можно будет разбираться со всем остальным.

— Хорошо, — сказал Стар. — Но только если мы обнаружим Райна по указанному адресу.

— Ну нет, юноша, — Галлиани приподнял уголки губ. — Мы меняем информацию на информацию. А уж окажется ли она полезной — это не дело продавца. Я и так предоставил вам самые мягкие условия.

— Что ж, хорошо, — кивнул Стар после секундного раздумья. — Говорите.

— Улица Черного Голубя, дом под зеленой крышей сразу за часовней Тота, — мгновенно произнес Галлиани. Видимо, тренированная память астролога с годами не ослабела.

* * *

— О чем вы договаривались со Вторым Кормчим?

— О чем вы… — нужно потянуть время. Нужно просто протянуть время, и тогда, может быть, ничего и не будет. Эта холодная вода — она такая вкусная, когда несколько капель попадают на губы. О, конечно, рано или поздно он все им скажет. Рано или поздно — но не сейчас. И даже, наверное, не через минуту.

— Ты встречался с Галлиани, со Вторым Кормчим и старшинами цехов. Они торгаши и думают только о своих выгодах; не колеблясь, продадут город любому, кто заплатит. О чем ты сговаривался с ними?

— Галлиани — Магистр… как и я… мы обсуждали науку… а Таглибу я… давал консультации… как сеньоре Альмарес…

Слова даются тяжело, почти за каждое приходится сражаться. Еще тяжелее сражаться за мысли. Но леди Альмарес просится на язык сразу, немедленно — потому что вот она, сидит у дальней стены, похожая на черного грача в своих мрачных одеждах, и обстановка импровизированной пыточной камеры ее ничуть не пугает. Чего они от него хотят….

Как болят руки. В особенности плечи. Они его подвесили за руки; хорошо еще, не на дыбе распинали. Ну да, дыба большая, а подвал маленький. Она бы сюда просто не влезла. Зато влезло множество другого полезного инструментария — в отцовских книгах, посвященных медицине и палачеству, и половины не описывалось. Знатные специалисты в Мигароте.

— Ты подтвердишь, что продал этим предателям Мигарот? — медленно говорит какой-то незнакомый человек с темной пушистой челкой, что лезет ему в глаза. Райн его никогда не видел, он произносит слова с акцентом Радужных Княжеств, как Стар…

Иберрос, кстати, тоже говорит с акцентом. Вот он, Иберрос — рядом с женой. Это хорошо. Пусть он уж лучше будет здесь, а не там, где Стар сможет до него добраться. Слышишь, Ди Арси? Нам нужен Иберрос живым! Даже и потом он понадобится нам живым.

— Вы порицаете… посланника… за то, что он выполнял свой долг?.. Герцог не простит вас…

— Я задал тебе вопрос по существу, — спокойно говорит палач и применяет к Райну тот инструмент, которым сейчас пользуется.

Смерти нет.

Их глаза искрятся серебряной и золотой пылью — смерти нет, родные мои люди! Высокое синее небо в зеленой лозе густого вьюнка, и нежными глазами горят в лимонно-солнечной глубине бледно-розовые чаши цветов. Небо мои, куда же ты уходишь от меня, далекое, невозможное, в белых венах тонких облаков…. Красавица моя, любовь моя бесконечная, твои волосы, как ночь, твои глаза — как глубокие воды в омутах, в полынье, там, в небесной выси… руки твои — как зеленые ветви, приникнут к моим ранам, утешат мою боль… душа моя, любовь моя, я скитался по пустынным дорогам, мои волосы прошила серая пыль, но я снова…

— На каком языке он говорит?

— Это язык Шляхты, дорогая.

— Что же, он все-таки признается? Или рассказывает что-нибудь полезное? Проклинает нас?

— Нет, похоже… похоже, это стихи. Любовные стихи.

— Вот как! — разочарование в голосе сеньоры Альмарес столь сильно, что оно почти освещает подвал мертвенным синем сиянием. — Тогда, полагаю, мы от него не добьемся ничего. Очень жаль. Он убил пятерых моих людей — я надеялась…

— Сеньора, если мне дозволено будет вмешаться… У меня есть идея.

…Тут так чудно пахнет: ясный день, клевер, молоко и мед. Ты вышиваешь птиц, пролетающих сквозь кольца, ты вышиваешь смерти с бледными лицами и длинными носами, строящих лестницу вверх… Любимая моя, нежная моя, сердце мое, прости, что так далеко от тебя, прости мне каждую рану, каждый вдох, каждую секунду, что я вдали… Великодушное небо мое — прости…

Вечная боль моя, дыхание мое, прерванное на выдохе, мой последний вечер и мое первое утро — не сердись. Я очень хотел бы жить, я хотел быть рядом с тобой, но эта лестница уже зовет меня. Она взбирается спиралью все выше и выше, и каждая ступенька поет собственной нотой — не пропустишь.

— Господин астролог! — его голову оттягивают назад за волосы. — Ты, кажется, уже себя похоронил. Но ты заблуждаешься. У тебя есть возможность вернуться домой… ты, кажется, женат? Только признайся…

Слова… как же тяжело даются слова…

— Если вы… отпустите меня… и поможете скрыться… я… расскажу, где герцог назначит встречу с предателями из Армизона. Я знаю.

— Какими предателями?!

— Армизон… сдастся… они сдадут город. Вскоре. Они напуганы. Герцог… устроит встречу. Я точно знаю.

— Это все ваши звезды вам сказил?! — это голос леди Альмарес. Надо же…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});