Робот - Адам Вишневский-Снерг

Он произнес это совершенно серьезно, тоном, никак не решающим сомнения, издевается он или нет, поскольку же я молчал, мужчина смерил меня быстрым, суровым взглядом, как бы желая проверить, хватит ли мне столько. После краткого исследования моего лица он, видимо, пришел к заключению, что его высказывание не смогло обогатить моих взглядов по данной проблеме.

- Не поразила ли вас мысль, - возобновил он свою лекцию, что, хотя никому еще не удалось определить однозначно, то есть, в такой форме, которая бы всех нас удовлетворила и не требовала бы какого-либо дополнения или корректировки, что представляет собой материя, каковы ее атрибуты, это в то же самое время никак не мешает всеобщей радости, вызванной бесспорной, как вам кажется, уверенностью, что все прекрасно знают, что такое вакуум, пустота? А вакуум - это, чтобы как можно проще воспроизвести мысль ваших остроумных коллег, это, ни более и не менее, как только пространство, в котором нет материи. Вы ухватили уже смысл этой дефиниции: вакуум, это пространство, освобожденное от этого "чего-то", что совершенно напрасно с помощью собственных атрибутов пытаются описать ваши коллеги.

И он дохнул мне в лицо шумным, нервным смешком, что мне даже пришлось отступить от рванувшихся ко мне мельчайших капелек слюны. Когда же он вытаскивал платок, из-за ближайших дверей до нас донесся возбужденный голос:

- Раниэль!

- А вам известно, зачем я трудился, чтобы все это вам сказать? Почему... - снизил он голос.

- Раниэль!

- Ну? - буркнул я после длительного перерыва, чтобы наконец покончить со всем этим.

- Я тоже этого не знаю! - выпалил он мне в самое ухо и поспешно отошел к месту, в котором стоял Асурмар.

В тот же самый момент двери напротив меня с грохотом распахнулись, и на пороге встал низкорослый мужчина в военном мундире со знаками различия полковника. Увидав его, оба моих товарища, как бы испугавшись сурового выражения у него на лице, молча прошли в комнату, полковник же, закрыв за мною дверь, обратился ко мне с вытянутой для приветствия рукой.

- Рад с вами познакомиться, господин Порейра, - начал он с широкой, хотя и весьма кратковременной улыбкой на синих губах. - Но в самом начале нашего знакомства вынужден все же вас разочаровать своим отсутствием энтузиазма к вашему здесь визиту, который - если смею признать откровенно кажется мне абсолютно излишним. По моему скромному мнению, укрытие - это ловушка, отвратительная и вонючая нора, из которой мы должны поскорее и любой ценой выкарабкаться, прежде чем закончится запас воздуха и продовольствия. Ловушка - повторю - а вовсе не возбуждающая воображение кунсткамера или же святыня, изобилующая многочисленными тайнами, как это вам ученым, вообще, и вам, как физику, в особенности, постоянно все еще кажется. Я, - тут он пожал плечами и развел руки, - даже слишком тщательно выполняю распоряжения генерала Лендона, который направил вас сюда для разрешения загадки статуй, но раз уж могу что-либо сказать, то мои слова уж никак вам, господин Порейра, не понравятся. Если столь долго, как мы, биться головой о стенку, а та оказывается мало чувствительной к таким деликатным ласкам, то нужно быть ослом, чтобы продолжать ее ласкать. Так вот, чтобы больше не испытывать вашего терпения, при ближайшей оказии я со всей решительностью буду голосовать за применение термоядерного заряда.

- Ваша точка зрения не кажется мне совершенно ошибочной, - посчитал я необходимым вмешаться.

- Ошибочным? - подхватил он мое последнее слово. Полковник глядел на меня из под длинных белых ресниц широко расставленными черными глазами, и мне показалось, что он вот-вот взорвется, как привыкли взрываться здесь все, без явной причины. - Не верьте им, - сказал полковник.

- Кому?

- В основном тем, кто оттуда вернулся. Асурмар уже что-нибудь вам рассказывал?

- Считайте, что ничего.

- Тем лучше. Это как раз Раниэль с Асурмаром должны были пилотировать два последних крота, и вы же слышали, что из того получилось. А теперь, на прощание, кое-что вам посоветую. Не принимайте серьезно все те глупости, в которые, возможно, захотят впутать ваш молодой ум.

- Я воспользуюсь вашим советом.

- Сент!

Эта фамилия мне уже была известна. За дверью заскрипел отодвигаемый стул, и тут же в коридоре появился небрежно одетый, худющий детина, становясь перед полковником по стойке смирно. Когда он, будто опытный служака, свел каблуки запятнанных маслом и не зашнурованных теннисных тапочек, полковник бросил на меня последний взгляд и обратился к нему:

- Покажешь господину Порейре приготовленную для него комнату, а потом расскажешь, где ему искать эти его статуи.

6. СТАТУИ

Сразу же за порогом, когда я зажигал свет, делая буквально второй шаг, я с размаху наткнулся на какой-то выступавший из пола твердый предмет и растянулся как дурак. Лежа с разбитым локтем, я закусил губу и со злостью на себя вспомнил последнее, наполовину шутливое предостережение Сента: "Поосторожней с сучком!" Я оглянулся. Если там и вправду был сучок, то я, видимо, должен был выбить его из пола и совершенно вырвать его башмаком, потому что на его месте оказалась небольшая черная дыра. Я уже собирался подняться, когда перенес взгляд во второй угол комнаты и заметил нечто такое, что заставило меня остаться на месте.

Первый взгляд не произвел на меня никакого особого впечатления, если не считать режущего глаз необыкновенно резкого контраста. В белой стене напротив были вылеты трех очень черных и глубоких отверстий. Долгое время я присматривался к ним с распыленным, несмотря на напряжение воли, вниманием, и никак не мог понять, какая из двух особенностей образа изумляет меня более всего: то ли бездонно глубокая, практически нереальная чернота, или же очень разнообразная линия контура, придающая отверстиям определенную, однозначную и, как раз по этой причине, столь пугающую, чудовищную форму. Передо мной находились пробитые далеко, в самую глубину стены силуэты двух фигур: девочки и собаки. Очень резкая линия контуров - в виде границы между чернотой каждого отверстия и белизной стенки - складывалась в очень сложный рисунок, передающий тончайшие подробности этих силуэтов, заставляя вспомнить - хотя, в данном случае и не совсем уместное - подобие с персонажами из театра теней. Размещенное ниже всего третье отверстие не представляло собой ничего особенного: у него была форма идеального круга, точно также лишенного каких-либо подробностей в зоне черноты.

Я поднялся с пола и направился к этим отверстиям. И они тоже дрогнули; как по команде все три явно сдвинулись в сторону и несколько вниз, заходя частично на пол. При этом они сменили не только собственное положение, но и форму; их края сейчас приняли совершенно другое очертание, но - и как раз это показалось мне наиболее непонятным - несмотря на перемещение и принципиальное изменение линий контура, они все так же оставались тем, чем были раньше: фигурами девочки и собаки, разве что видимыми чуточку с другого угла. Один только круг так кругом и остался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});